Мэри Бэлоу - Загадочная леди

Он глубоко вздохнул.

– Молю Бога, чтобы я был не прав, – проговорил он глухо. – Я не захотел ее видеть, вернувшись в Англию.

– На что она и рассчитывала… – откликнулась Кэтрин.

– Ах, это уже не имеет никакого значения! – воскликнул он.

Ей было страшно жаль мисс Эккерт и обидно за себя. И она задала вопрос, который не должна была задавать. Она прошептала:

– Вы все еще любите ее?

– Нет, – отвечал он твердо. – Нет, Кэтрин. Мне жаль ее, но жалость – это не любовь. И я чувствую свою вину за то, что не был столь проницательным, каким мог бы быть, чтобы догадаться о весьма очевидном обмане. Хотя я и сам был слишком поглощен собственной болью и обидой. Однако я не люблю ее. Она была сегодня вечером на балу, о чем, я полагаю, вам известно. И единственное, что я испытал, увидев ее, – жалость.

Кэтрин не могла противиться восторгу, охватившему ее, вопреки даже тому, что она помнила глаза мисс Эккерт, обращенные на нее.

– Она все еще любит вас, – молвила Кэтрин. И почувствовала, как он набрал воздуха, чтобы ответить ей, но так ничего и не сказал.

– Простите меня за допрос, – выговорила она. – Мне нужно было знать это.

– Конечно. – Он поцеловал ее в макушку. – Мне жаль ее, Кэтрин, но она должна теперь сама творить свою судьбу. Моя же судьба – в моих руках, вот здесь. – Он прижал ее к себе. – И кажется, мне придется отдать ей все силы. Не только телесные, как вы догадываетесь.

Да, она догадывалась. И ликовала, услышав драгоценные слова. Он обнадежил ее и взял на себя обязательства за их отношения. Всего лишь месяц назад, когда она выходила за него замуж, она не надеялась ни на что большее – только на то, что его имя защитит ее. Ни на что больше.

– Я радуюсь одному, – вздохнула она. – Радуюсь, что в этом году он не приехал в Лондон – говорю о сэре Ховарде Коупли. Я боялась, что он будет здесь. Надеюсь, что он никогда не вернется в общество. Очень надеюсь, что больше не увижу его. Никогда.

Его рука снова напряглась.

– Вам нечего бояться, Кэтрин, – откликнулся Роули. – Теперь у вас есть я, и я смогу вас защитить. То, чем я владею, буду защищать ценой собственной жизни. Если станет необходимо.

Отчасти именно этого она и боялась. Встретиться лицом к лицу с сэром Ховардом было бы действительно ужасно для нее. Но что будет, если Рекс когда-нибудь столкнется с ним – зная, что тот сотворил и с ней, и с мисс. Эккерт? Скорее всего последует вызов на дуэль.

Рекс не из тех, кто постарается избежать дуэли. Она задрожала.

– Мне действительно нужно поспать, – сказал Роули. – Вы озябли? Или одно только имя негодяя так подействовало на вас? Во всех случаях мне стоит подумать о том, как согреть вас, не правда ли?

Он повернул ее к себе и овладел ею сразу, без предварительных ласк, чего не случалось прежде. Он чувствует, что ей нужно, подумала она. Тяжесть его тела и его твердость, заполнившая ее лоно, волшебно успокаивали. И уже то, что он вновь возжелал ее, изгнало все темные мысли.

Она вздохнула, когда их губы встретились.

– Расслабьтесь, – сказал он. – От вас ничего не требуется. Это то, что я должен был дать вам.

Ах, ему известно и это! Он знает, что ей необходимы дары его тела и его сила.

Глава 23

Он всегда ненавидел день, предшествующий сражению, – хотя сражения не происходят по расписанию, но для бывалого бойца, как правило, очевидно, когда битва становится неизбежной. Он всегда ненавидел этот день, ведь несмотря на долгие и тщательные приготовления, все равно остается слишком много времени для размышлений и, увы, для страха. Он же всегда презирал тех солдат, которые утверждали, что не ведают страха, – эти люди убеждены, что мужчине стыдно бояться. А это ложь. В день перед сражением у него от страха пересыхало во рту и слабели колени. И живот подводило.

Страх посетил его и на следующий день после бала у Минделов, в день, предшествующий поединку с Коупли, хотя он сам же намеренно спровоцировал вызов. И конечно же, он отклонил предложение Нэта драться вместо него.

– В конце концов, Рекс, – сказал Нэт, небрежно пожав плечами, – у меня ведь нет никого, о ком я должен заботиться. И мне по сердцу добрая драка, особенно с таким ублюдком, как Коупли.

Нет, виконт ничуть не сожалел о том, что сделал. Повторись прежняя ситуация, и он поступил бы точно так же. И разумеется, это дело не из тех, которые можно перепоручить кому-либо, хотя бы даже ближайшему другу.

Но он боялся. Конечно же, он боялся умереть – только дурак притворяется, что не боится смерти. Но еще больше его страшило, что он не сможет отомстить за ужасающую несправедливость, за муки, которым подверглась Кэтрин, насилие и за смерть ребенка. И все же страх, как это уже случалось раньше, придал ему сил и прояснил голову. От этого он стал более внимательным к подробностям дуэли.

Зайдя утром к Идену, он убедился, что все готово. Секундант Коупли уже заходил, и все детали оговорены. Нэт и Кен тоже находились у Идена. Лорд Роули обсудил с ними свое новое завещание, весьма откровенно и спокойно говоря о своей возможной смерти. Его завещание полностью обеспечивало будущее Кэтрин. Отец и брат, он надеялся, поддержат ее в горе. А его друзья защитят ее, если это будет необходимо.

Вместе они отвезли завещание поверенному виконта. Потом в течение часа упражнялись в стрельбе из пистолета – Роули не брал в руки оружия с тех пор, как уволился из кавалерии.

Во второй половине дня они с Кэтрин нанесли визиты тем леди, у которых он оставил свою карточку накануне бала, и в несколько других домов, где, как они знали, в это время принимают. К тому часу, когда весь свет съезжался в Гайд-парк, двуколка виконта Роули оказалась там же. Коль скоро ему суждено умереть завтра, сегодня он сделает все, что в его власти, чтобы светское общество приняло Кэтрин. Им нигде не было отказано. И несколько приглашений прибыло сегодня утром.

Мужчинам, конечно, было известно о предстоящей дуэли. В их глазах читалось нечто, что убеждало лорда Роули: они все знают, но в присутствии леди никто не обмолвится ни словом. Дамы, разумеется, не знали ничего.

Вечером все друзья обедали у него, и все четверо, не смущаясь, говорили о своей дружбе и вспоминали о том, что вместе пережили на Пиренеях и при Ватерлоо. Они говорили все это для Кэтрин, которая с интересом слушала их рассказы. Она, по обычаю, не удалилась после обеда в гостиную, чтобы оставить мужчин наедине с их портером. Все вместе они сидели в столовой, а затем перебрались в гостиную и провели там еще час или около того.

Если бы ему пришлось выбирать, каким образом провести свой последний вечер, думал виконт, то он не мог бы придумать ничего лучшего – общество самых близких друзей и жены. Жгучая тоска по Клоду мучила его. Может быть, брат почувствует его тревогу? Может быть, он почувствует и… Однако он решил не давать воли таким мыслям.