Патриция Райс - Вулкан любви

– Все в порядке, Сэм, – нежно шептал он, – все-все в порядке. Маленькая царапина и только. Ты спасла мне жизнь, милая. Не плачь.

Его голос звучал так неуверенно и беспомощно, что она улыбнулась сквозь слезы. Маленькая царапина?

Она дернула головой, увидев, что по лицу Слоана течет кровь, и вскрикнула в ужасе:

– Ты ранен? Боже мой, Слоан, как же ты сумел встать?! – Она наклонилась через перила. – Джо, найди мою мать и попроси принести бинты!

Снизу горняки в немом изумлении смотрели, как в мгновение ока Саманта из истерически всхлипывающей женщины превратилась в надежную сестру милосердия, которая, обняв Слоана за плечи, помогала ему подниматься вверх по лестнице. Один из них даже присвистнул от восхищения, когда изящная лодыжка и маленькая розовая ступня мелькнули под куском полотна, которым она обернулась. Другие же с жадным восторгом смотрели, как властная рука Слоана соскользнула с ее осиной талии к выступающим округлостям тела, прикрытым такой тонкой материей, что легко угадывалась нагота. На помощь никто не поспешил.

– Сядь в это кресло, я промою рану, – скомандовала Саманта, когда они добрались до спальни.

Слоан не протестовал, и она почти толкнула его в единственное в спальне кресло. Голова у него кружилась, но, похоже, не только из-за ранения. Женщина, которая отжимала смоченное в холодной воде полотенце, была ему незнакома. Одетая как Саманта, с такими же рыжими кудрями, но столько нежности в глазах Саманты он никогда не видел и никогда прежде не чувствовал, как заботливы ее руки. Она была теплее и мягче той злой на язык амазонки, на которой он был «женат». С той Самантой он был всегда настороже. С этой же просто закрыл глаза и позволил продезинфицировать рану, ни разу не застонав.

– Думаю, теперь ты объяснишь мне, в чем дело, – негромко сказала она. Казалось, она и не заметила, что никто не помог ей с раненым. – Если уж мне суждено жить с человеком, которого каждый норовит пристрелить, естественно, хотелось бы знать, почему.

– Может, ты скажешь мне, и мы оба будем знать? – Он устало откинулся на спинку кресла. Надо ли желать большего? Этот диалог определенно не был пикировкой с его столь восприимчивой «женой».

– Я думаю, мама порекомендовала бы тебе не спать какое-то время после ранения в голову.

Слоан слышал, как она двигалась по комнате, протирая домашнюю утварь, и мог бы ей ответить, что у него всего лишь сотрясение мозга, но сейчас ему явно не хватало чувства юмора обсуждать с ней проблемы диагностики и лечения.

– Жаль, если вода в ванне пропадет зря. – Саманта разговаривала как бы сама с собой. – Она еще и остыть не успела.

Он сидел с закрытыми глазами и не видел, что она повернулась к нему, но каким-то образом почувствовал это.

– Ты не хочешь помыться? – спросила она, чуть запнувшись.

Что-то всколыхнулось в душе Слоана в ответ на этот вопрос, и он перевел дыхание. Он думал, что Саманта попросит его не открывать глаза, пока она не вымоется, или попросит выйти, но уж никак не ожидал, что девушка сначала подумает о нем. Толботт открыл глаза и увидел, что она ждет с полотенцем и мылом в руках.

Перед его мысленным взором пронеслась серия заманчивых картин. Вот она трет ему спину, в то время как он сидит в ванне голый, вот они оба сидят в воде в чем мать родила. Теперь он поднимает ее из воды и кладет на кровать. Еще минута, и он просто сгорит от желания!

Но пульсирующая боль в голове и общая слабость делали все это в данный момент невозможным. Он вяло подумал уговорить ее сесть к нему на колени.

– Почему бы тебе не вымыться сначала самой? – негромко отозвался Слоан. – Я закрою глаза и просто отдохну немного. Может, потом я вымоюсь сам.

На ее лице немедленно отразилась тревога. Саманта пощупала его лоб.

– Температуры нет. Должно быть, голову все же основательно зацепило. Почему Джо не послал за мамой? – озабоченно спросила она.

– В деревянной коробке в соседней комнате лежат всякие порошки. Принеси коробку, я покажу, что выбрать. Смешаешь с водой, и через пару минут со мной все будет в полном порядке.

Рано или поздно ей пришлось бы изучить его и с этой стороны, если она собиралась жить с ним дальше. Что ж, надо начать немедленно, не дожидаясь другого случая.

Через несколько минут она вернулась с аптечкой. Слоан заставил себя не смыкать глаз, указал ей на нужный порошок, объяснил, в каких пропорциях смешать с водой. Слава Богу, вопросов она не задавала.

– Дай-ка я помогу тебе.

Саманта просунула руку ему под голову, и Слоан выпил микстуру. При этом все его внимание поглощала ее округлая грудь, соблазнительно маячившая рядом. На Саманте по-прежнему ничего не было, кроме большого лоскута полотна; края его призывно расходились. Да, видимо, он сильно контужен, ибо с невероятной легкостью справился с соблазном.

– Не возражаю, если ты сядешь мне на колени, – пробормотал он, откидываясь на спинку кресла.

Саманта тотчас отшатнулась. Слоан, не открывая глаз, почувствовал ее недоверчивый взгляд в ответ на его предложение. Девушка правильно поняла причину: его половой бугор, видимо, ощутимо выпятился. Как же несправедлива природа к мужчинам – почему их желания столь очевидны? Слоан и не надеялся, что она обрадуется.

– Я бы не возражала, но надо ж голову иметь на плечах: вряд ли тебе сейчас полезно излишнее напряжение!

Она совсем отстранилась, и он тяжело вздохнул.

– Так ты будешь мыться?

– А ты не будешь подглядывать?

– Ты же не садишься ко мне на колени, что мне остается? Я и так очень страдаю.

Саманта хихикнула. Она действительно хихикнула! Как будто смех весьма уместен в ответ на те десять казней египетских, которым он тут подвергался. Нет, судьба, конечно же, к нему несправедлива, но сейчас он готов был все простить. Саманта только что застрелила человека, чтобы спасти ему жизнь, а он на несколько мгновений заставил ее отвлечься. По крайней мере хотелось бы в это верить.

Слоан не открывал глаза, пока она плескалась в ванне. Несмотря на то что вода уже порядком остыла, чтобы еще источать аромат лаванды, ему казалось, что он весь пропах ею. Саманта порой бывала и взбешенной цыганкой, и гадким пострелом, но она всегда замечательно пахла. Он заерзал в кресле, вспомнив ее запах в тот миг, когда он держал ее в руках. Надо быть настоящей колдуньей, чтобы охмурить его так, как не смогла никакая другая за последние десять лет! С того момента, как эта рыжая озорница вошла в его жизнь, ему уже больше никого не хотелось. Нет, не озорница – юная женщина. Темпераментная, прелестная юная женщина!

Стук в дверь заставил Саманту взвизгнуть и опять завернуться в полотно. Слоан нахмурился, открыл глаза, чтобы убедиться, что она пристойно выглядит, затем рыкнул на того, кто стоял за дверью.