Сюзанна Энок - Покоренная любовью

Но то же самое можно сказать и об Элоизе. Он внимательно посмотрел на нее. Если его подозрения были обоснованны, Элоизе было что рассказать. Однако, по правде говоря, его ум не очень-то хорошо работал, когда дело касалось Мэдди, и у него не было доказательств. Не важно, влюблен ли он по уши в Мэдди или нет, он не мог обвинять леди Стоуксли в саботаже, пока не знал наверняка, что она виновна.

– Помни, Куин, через месяц ты уже не сможешь заявлять, что несешь ответственность за бедняжку Мэдди. – Элоиза приникла к нему, и ее короткие светлые кудряшки щекотали его щеку. – Я стану твоей ответственностью.

– Я помню. – Интересно, почему он никогда раньше не видел, как она эгоистична и надоедлива? – Нам лучше вернуться назад, иначе начнут сплетничать уже о нас.

Куин проводил ее обратно к группе ее друзей, и следующий час делил свое внимание между вежливой беседой и наблюдением за дверью в бальный зал. Рейф сказал, что Мэдди приедет на бал. Он произнес еще несколько слов на повышенных тонах, о чем Куин намеревался позаботиться после прибытия мисс Уиллитс.

Наконец, достаточно поздно, так как она, вероятно, долго не соглашалась приехать сюда, прибыла Мэдди со своими родителями. У Куина захватило дух при виде ее, такой роскошной в серо-голубом платье. Он наблюдал, как она осмотрела зал и гостей, и он точно знал, когда она решила, что зря приехала сюда.

– Извините меня, я на минуту, – сказал он, не обращаясь ни к кому в частности, и направился через зал к Мэдди.

Рейф, пользуясь своей военной выучкой, достиг ее первым.

– Добрый вечер, моя дорогая. – Он взял ее за руку. – Так рад, что вы смогли присоединиться к нам сегодня вечером.

Куин предпринял героические усилия, чтобы не показать, что Мэдди на его попечении и не подобает братьям Бэнкрофт ссориться из-за приза. Он остановился подле Мэдди.

– Мисс Уиллитс. – Он улыбнулся, забирая ее руку у Рейфела и поднося к губам. – Вы выглядите… потрясающе.

– Благодарю, милорд, – сказала она, встречая его взгляд и быстро отворачиваясь. – Отпустите мою руку.

Он неохотно выполнил ее просьбу. Казалось, что прошло не несколько часов, а несколько дней с того момента, когда он видел ее в последний раз, и ему хотелось – ему было необходимо – прикоснуться к ней.

– Могу я пригласить вас на вальс?

– Думаю, вам не следует этого делать, – сказала Мэдди, неотрывно глядя на чашу с пуншем на столе с освежающими напитками.

– А я сделаю, – был его ответ.

– Нет.

– Да. – Каждый раз, как Куин спорил с ней, он начинал чувствовать себя так, словно бьется головой о кирпичную стену.

– Лучше сделайте так, как он предлагает, Мэдди, – вмешался Рейф, и в первый раз от него была польза. – Но сохраните один танец и для меня.

Улыбнувшись, она посмотрела на Рейфа.

– Обязательно.

Куину это не понравилось. Черт побери, теперь он готов был отдубасить любого просто потому, что она улыбалась ему. Похоже, он полностью утратил контроль над собой, и самым странным было то, что это не очень-то его беспокоило.

Прежде чем Куин успел спросить ее, что же случилось во время пикника, оркестр заиграл снова, и он должен был извиниться и отправиться танцевать с заранее приглашенной партнершей. На мгновение он подумал, что Мэдди останется одна рядом с родителями в конце комнаты, но герцогиня Хайбэрроу вдруг появилась рядом с ними и увела семейство Уиллитс поболтать.

Какие бы приказания его светлость ни давал своей жене в отношении ее содействия Мэдди, она, казалось, полностью игнорировала их. Ему следует зайти к ней завтра утром и поблагодарить за то, что она предусмотрела партнеров для Мэдди на любой танец, который она пожелает.

Куин танцевал кадриль с одной молодой леди и контрданс-с другой, но все это время он не переставал наблюдать за Мэдди. Когда Рейф предложил ей руку на первый за этот вечер вальс, старший брат с трудом спрятал сердитый взгляд, прежде чем отправился приглашать Элоизу.

– Рейфелу, похоже, очень нравится Мэдди, – промурлыкала Элоиза, когда они кружили по переполненному залу. – Как ты думаешь, он может сделать ей предложение?

– Нет, – резко ответил он, снова бросая взгляд на улыбающуюся друг другу пару.

– Да, полагаю, что нет, – согласилась она. – Каково бы ни было положение Рейфела, твой отец никогда не допустит такой мезальянс.

Эти слова привлекли его внимание.

– Что ты знаешь о положении Рейфа? – поинтересовался он.

– Всего лишь предположения, – ответила она. – Но должна признать, они хорошо смотрятся вместе.

Да, так и было. Высокий и мускулистый, со слегка взъерошенными волосами цвета спелой пшеницы и легкой, несколько неровной из-за шрама на щеке улыбкой, Рейф великолепно смотрелся бы рядом с любой леди. А Мэдди, одетая в любимое платье Куина, потому что оно оттеняло ее серые глаза, с высоко поднятыми рыжеватыми волосами, легкими завитками обрамлявшими лицо, казалась русалкой.

– Так ты считаешь ее неподходящей партией для лорда? – продолжил Куин, с интересом ожидая, что ответит Элоиза.

– Несмотря на твои похвальные усилия, дорогой, как я могу думать иначе?

Куин кивнул, вспомнив, как Элоиза вылила чай на слугу, а Мэдди проскользнула в кухню, чтобы облегчить его боль.

– Значит, ты была любезна с ней только ради меня? – продолжил он.

– Конечно, она мне нравится, – раздраженно возразила Элоиза. – Она нравилась бы мне гораздо больше, если бы ты не казался таким влюбленным в нее.

– Или если бы она была столь же родовита, – добавил он.

– В твоих устах это звучит как что-то дурное. Мы все должны придерживаться определенных правил, Куин. Особенно ты.

Куин кивнул, думая о том, почувствовала ли она его растущее отвращение к ней.

– Я понимаю, благодарю за напоминание, – мягко сказал он.

Она игриво улыбнулась ему.

– Не за что, любовь моя.

Боже, Элоиза могла быть таким снобом. Куин ощутил, что она абсолютно не нравится ему, хотя он не прочь узнать, как он сам отреагировал бы на неожиданное возвращение Мэдди в Лондон, если бы не познакомился с ней прежде. Куин подавил совершенно неподходящую улыбку. Теперь он точно мог сказать, что она пробудила в нем здравый смысл.

Если бы Элоиза просто заявила, что ей не нравится Мэдди и что ее присутствие угрожает ей, он мог бы это принять. Ее честность заставила бы его почувствовать себя полной скотиной. Но она была уклончива и лжива и, вероятно, создала для Мэдди несколько скандальных ситуаций. Он не мог не влюбиться в Мэдди, но не знал, как ему действовать. А Элоиза делала выбор для него удивительно легким делом.

– Могу я нанести тебе визит завтра утром? – ровным голосом спросил он, когда музыка смолкла.