Сильвия Дэй - Муж-незнакомец

Рис покачал головой:

– Романтическая чепуха, Белла.

– Конечно, это мудро – практично подходить к выбору, когда не затронуто сердце. Но если оно страдает, я думаю, ты должен тщательно взвесить все дополнительные соображения.

Нахмурившись, он зашагал по тропинке в том направлении, куда направились Джерард с Эбигейл.

– Насколько разгневался наш отец, когда ты выбрала Пелема?

– Даже приблизительно не так сильно, как во второй раз, когда я обвенчалась с Грейсоном, но он смирился. – Подойдя к брату, Изабелла положила руку ему на плечо. – Не знаю, утешит это тебя или, напротив, причинит боль, но мне совершенно ясно, что она тебя обожает.

Рис вздрогнул и протянул сестре руку.

– Я тоже не знаю, что должен чувствовать по этому поводу. Пойдем. Давай вернемся в дом. Я должен сказать камердинеру, чтобы упаковывал вещи.

Гнетущая атмосфера воцарилась этим вечером в гостиной Хэммонда. Рису недоставало его привычного обаяния и остроумия, и он рано откланялся. Эбигейл держалась мужественно, и на первый взгляд с ней все было в порядке, но Изабелла заметила, как напряженно она сжимала губы. Рядом с ней на диване леди Анселл тоже приуныла, несмотря на то, что раньше одержала победу в «охоте за сокровищами».

– Какое красивое на вас ожерелье, – сказала Изабелла, надеясь подбодрить виконтессу.

– Благодарю вас.

Они были знакомы уже многие годы, хотя после недавнего брака с виконтом леди Анселл проводила большую часть времени за границей, путешествуя вместе с мужем. Не слишком миловидная, она, тем не менее, была представительной женщиной, высокой, с гордой осанкой. Многие понимали, что они с Анселлом поженились по любви, и поэтому глаза женщины ярко сверкали, восполняя недостаток классической красоты. Однако сегодня вечером блеск в ее глазах померк.

Леди Анселл повернулась к Изабелле, открыв ее взгляду покрасневший нос и дрожащие губы.

– Простите мою назойливость, но не могли бы вы пойти со мной в сад? Если я выйду одна, Анселл последует за мной, а мне невыносимо сейчас находиться в его присутствии.

Удивленная и обеспокоенная этой просьбой, Изабелла кивнула и поднялась на ноги. Она успокаивающе улыбнулась Грею и вышла на террасу через открытую двойную застекленную дверь, оставив его в гостиной. Прогуливаясь по освещенным, вымощенным гравием дорожкам рядом с величественной блондинкой, Изабелла хранила молчание, давно усвоив, что зачастую требуется просто присутствие, никаких слов не нужно.

Наконец виконтесса сказала:

– Мне ужасно жаль бедную леди Хэммонд. Она уверена, что, несмотря на все ее старания, поездка получилась невероятно скучной. Я изо всех сил старалась веселиться, правда, но боюсь, что никакими празднествами не улучшить моего настроения.

– Я снова постараюсь переубедить ее, – пообещала Изабелла.

– Я уверена, что она будет вам признательна. – Вздохнув, леди Анселл добавила: – Я утратила способность сиять, подобно вам, и спрашиваю себя, смогу ли когда-нибудь обрести ее вновь?

– Я обнаружила, что жизнь меняется циклически. Взлеты следуют за падениями. В конечном счете нам удается подняться. С вами тоже так будет, обещаю вам.

– Вы можете обещать мне ребенка?

Растерявшись, Изабелла не знала, что и сказать на это.

– Простите, леди Грейсон. Извините меня за грубость. Я искренне признательна вам за сочувствие.

– Возможно, если вы вслух расскажете о своих затруднениях, вам станет легче? – предложила Изабелла. – Я предоставляю в ваше распоряжение свои уши и свою рассудительность.

– Меня мучают сожаления. Не думаю, что эту боль можно облегчить.

По своему опыту Изабелла знала, что леди права.

– Когда я была моложе, – сказала виконтесса, – я была уверена, что никогда не найду мужа, который бы меня устроил. Я была слишком эксцентричной и, в конце концов, осталась старой девой. Потом я встретила Анселла, который любил путешествовать также как и мои родители. Все мои странности казались ему привлекательными. Мы прекрасно подходили друг другу.

– Да, это действительно так, – согласилась Изабелла. Слабая улыбка несколько смягчила глубокую печаль ее спутницы.

– Если бы нам посчастливилось найти друг друга раньше, возможно, нам удалось бы зачать ребенка.

Ледяные щупальца стиснули сердце Изабеллы.

– Мне очень жаль. – Этих слов было явно недостаточно, но на большее она оказалась не способна.

– В мои двадцать девять врач говорит, что, вероятно, я слишком долго ждала.

– Двадцать девять?.. – переспросила Изабелла, с усилием сглотнув комок, подкативший к горлу.

Сдавленные рыдания огласили спокойный вечерний воздух.

– Вы почти одного возраста со мной. Возможно, вы меня понимаете.

«И даже слишком хорошо!»

– Анселл уверяет меня, что если бы даже он знал, что я бесплодна, он все равно женился бы на мне. Но я вижу, как он смотрит на маленьких детей. В его глазах тоска. Приходит такое время, когда желание мужчины произвести на свет потомство возрастает настолько сильно, что становится заметно окружающим. Мой долг, как его виконтессы, подарить ему наследника, а я его подвела.

– Нет, вы не должны так думать. – Изабелла обняла леди Анселл за талию, чтобы сдержать внезапно охватившую ее дрожь. Вся радость, переполнявшая ее в этот день, испарилась. Разве может она быть счастлива, когда возраст ее давно миновал черту, за которой женщина вряд ли способна на новые начинания?

– Сегодня утром у меня начались месячные, и Анселл вынужден был покинуть наши апартаменты, чтобы скрыть разочарование. Он сказал, что хочет прогуляться верхом на свежем утреннем воздухе, но на самом деле ему просто невыносимо смотреть на меня. Я это знаю.

– Он вас обожает.

– И тем не менее, можно испытывать досаду и разочарование по отношению к тем, кого обожаешь, – возразила леди Анселл.

Глубоко вздохнув, Изабелла вдруг осознала, что время, отпущенное ей для деторождения, утекает стремительно и безвозвратно, подобно песчинкам в песочных часах. Изгнав Пелема из своей постели, она похоронила радужные иллюзии о создании собственной семьи. Многие месяцы она горько оплакивала потерю, а затем нашла в себе силы продолжать жить без этой мечты.

Теперь, когда будущее сулило ей новые возможности, время быстро ускользало от нее, а обстоятельства заставляли ждать еще дольше. Соображения пристойности и здравый смысл требовали, чтобы она воздержалась от беременности, пока в обществе не останется сомнений, что ребенок от Грейсона.

– Леди Грейсон!

Звучный, хрипловатый голос мужа, раздавшийся за ее спиной, должен бы был испугать ее, но этого не случилось. Напротив, ее охватило необычайно-сильное желание.