Мэри Бэлоу - Сначала свадьба

Все понятно. Кон.

— Вижу, что не пустая. И в чем же, позволь спросить, заключается моя вина?

— В том, что ты женатый человек, а держишь любовницу, — выпалила Ванесса. — Не важно, что она красива, а я нет. Об этом ты знал еще до свадьбы. И не важно, что именно я попросила тебя жениться. Ничто не мешало отказать. Но ты не отказал, а женился. И произнес священную клятву. И нарушил ее. А потому больше никогда не будешь моим мужем, кроме как формально!

— И ты вполне уверена, — уточнил Эллиот, потрясенный и слегка рассерженный, — что Кон предоставил тебе точную информацию?

— Ха! — гневно усмехнулась Ванесса. — Еще пытаешься отрицать? Так как же, ты был сегодня у миссис Бромли-Хейс или нет?

Значит, все-таки не Кон.

— Видишь? — продолжала наступать она, не получив немедленного ответа. — Нечего сказать?

— Анна приезжала сюда? — осведомился виконт.

— Анна, — с презрением повторила Ванесса. — А она зовет тебя Эллиотом. До чего мило! Я встретила ее в парке. Уходи. Не хочу больше тебя видеть. Никогда.

— Может быть, позволишь объясниться? — осторожно поинтересовался виконт.

— Еще чего! — возмущенно воскликнула Ванесса. — Уходи немедленно!

— Но ведь тебе хотелось объясниться, когда я застал тебя в слезах над портретом покойного мужа, — напомнил Эллиот. — И в конце концов, я дал тебе возможность это сделать и выслушал. Нередко дела обстоят вовсе не так, как кажется со стороны.

— И что же, она тебе не любовница? — Голос звучал еще презрительнее.

— Нет, — решительно отрезал Эллиот.

— Значит, миссис Бромли-Хейс — лгунья?

— Мне абсолютно неизвестно, что она тебе сказала.

Эллиот ждал.

Ванесса откинула покрывало и свесила ноги с кровати — с дальнего от него края. Потом встала и провела руками по платью, пытаясь привести его в порядок, — впрочем, недавно купленное модное платье для прогулок требовало куда более серьезного вмешательства. Пригладила волосы.

— Слушаю, — наконец произнесла Ванесса, продолжая стоять спиной к мужу.

— Анна была моей любовницей и в этом, и в прошлом году, — начал Эллиот. — Если факт тебя оскорбляет, мне очень жаль, но изменить случившееся я не в силах. Тогда я не только не был женат, но даже не знал о твоем существовании.

— Полагаю, если бы мы были знакомы, я составила бы лондонской моднице серьезную конкуренцию, — ехидно вставила Ванесса.

— Когда перед свадьбой я привез в город маму, Сесил и тебя, то приехал к Анне и предупредил, что женюсь. Она устроила сцену, и я ушел. Решил, что на этом все закончится, но оказалось иначе. После того как она появилась в театре, а вчера и на балу, стало ясно, что следовало посмотреть прямо в глаза и четко, внятно и размеренно заявить о разрыве отношений. Для этого я и заехал к ней сегодня.

— И рассказал, что после событий вчерашнего дня я чувствую себя усталой.

Эллиот на мгновение задумался, а потом согласился:

— Да, наверное, сказал.

— И как только ты осмелился упомянуть при ней мое имя! — снова вспыхнула Ванесса. Только сейчас она повернулась и посмотрела на мужа полными гнева и боли глазами.

— Виноват, — признал Эллиот. — Поступок действительно безвкусный. Значит, она дала понять, что мы до сих пор любовники? В надежде, что ты не вызовешь меня на откровенный разговор, а позволишь лжи медленно, но верно разъедать ум, сердце и душу? О, плохо она тебя знает, это уж точно! Нет, мы не любовники с тех самых пор, как я обручился с тобой. Честно говоря, не думал, что она способна на подобную подлость, но оказалось, что и я тоже плохо ее знал. Прости. Всем сердцем сожалею, что жертвой резкого разрыва оказалась ты.

— А разве у тебя есть сердце? — неожиданно уточнила Ванесса. — Эту ночь ты провел в моей постели. И в какое-то мгновение мне даже показалось, что я тебе небезразлична. Но утром ты первым делом отправился к любовнице.

— Я не отправился к любовнице, а нанес визит бывшей любовнице, — поправил Эллиот. — И уже объяснил, почему счел необходимым это сделать.

— А почему решил прекратить с ней отношения? — допытывалась Ванесса.

— Потому что я женат.

По лицу Ванессы скользнула тень улыбки.

— Не потому, что женат на мне? Просто женат? О, полагаю, это уже немало. Возможно, подобная позиция даже достойна восхищения. Но вот вопрос: как скоро источник благородства иссякнет и ты заведешь новую любовницу?

— Никогда, — уверенно ответил Эллиот. — Пока мы оба живы, этого не произойдет.

— Наверное, до миссис Бромли-Хейс у тебя были и другие. — Ванесса пристально разглядывала собственные руки, как будто с ними внезапно что-то случилось.

. — Да, были, — подтвердил виконт.

— Разумеется, красавицы.

— Да, красавицы.

— И как же мне удастся…

Он перебил нетерпеливо, раздраженно, даже грубо:

— Достаточно об этом, Ванесса! Достаточно! Я уже говорил, что ты красива, и не лгал. Даже если не доверяешь словам, то наверняка не можешь не верить поступкам. Неужели наши встречи в спальне до сих пор не доказали, что я считаю тебя не только красивой, но и неотразимо притягательной?

Глаза Ванессы наполнились слезами, и она снова отвернулась.

Только сейчас лорд Лингейт понял, насколько глубоко укоренилась в душе жены неуверенность в собственной внешности. Возможно, она и сама этого не осознавала. А в качестве компенсации старательно развивала такие черты характера, как жизнерадостность и интерес к людям. Однако, лишившись душевного равновесия, мгновенно оказывалась беззащитной и легкоранимой.

— О, как ужасно, что эта женщина была твоей любовницей, — наконец с трудом выговорила Ванесса. — Ненавижу ее. Невыносимо даже думать о том, что ты…

— А мне невыносимо думать, что ты была супругой молодого Дью, — перебил виконт, — несмотря на принципиальные различия в обстоятельствах. Наверное, всем нам хочется верить, что тот, с кем предстоит идти по жизни, появляется на пути свежим и невинным, словно младенец, что до нас он вообще никого не видел и не знал. Но ведь это невозможно. До встречи со мной ты прожила на свете почти двадцать четыре года. А я и вообще без малого тридцать. И если бы не та судьба, которая нам досталась, мы не стали бы такими, какими стали. Ты мне нравишься вот такой. И, честно говоря, в последнее время стало казаться, что и я тебе нравлюсь.

Ванесса со вздохом опустила голову.

— Так кому же из них пришла в голову мысль подойти к нам в театре? — спросила она. — Ей? Или Константину?

— Не знаю, — пожал плечами Эллиот. — Вполне возможно, обоим. Единственное, что я мог сделать, чтобы их обезоружить, — это рассказать тебе все и сразу. Ну, примерно вот так: «Ах да, дорогая, кстати: вот эта леди в ложе напротив, рядом с Коном, — моя бывшая любовница. Возможно, она пока и сама не знает, что бывшая. Хочу попросить у тебя прощения и обещаю, что впредь буду вести себя как самый примерный мальчик». Согласись, такой монолог избавил бы от многих неприятностей.