Барбара Картленд - Ложь во спасение любви

— Как-то не совсем хорошо ненавидеть свою родню, — задумчиво произнесла Кармела.

— Нянюшка всегда учила меня больше думать о друзьях, ведь родственники никуда не денутся, — парировала Фелисити.

Кармела решила, что, очевидно, нет ничего странного в интересе, проявленном настоящим графом, теперь, когда Фелисити осталась совсем одна. Хотя не поздновато ли?! Ведь с тех пор как Фелисити исполнилось пять лет, они не пытались даже повидать ее.

— И что же вынудило нового графа написать тебе? — поинтересовалась она.

Выражение лица Фелисити стало жестким, и она сердито сказала:

— Он проинформировал меня, что после смерти бабушки становится моим опекуном, и мне следует (приказывает, будто я один из его солдат), прибыть в Гэйлстон немедленно, поскольку у него есть планы относительно моего будущего.

У Кармелы перехватило дыхание:

— Неужели он так и написал!

— Именно так! Ты должна увидеть письмо. Но если он Думает, что я собираюсь повиноваться, он сильно ошибается.

— Но… а если он и правда твой опекун?

— Сейчас он отстаивает свои права на опеку, так как прослышал про деньги, которые оставила мне бабушка, — прервала ее Фелисити. — Но я вовсе не такая глупышка.

Если бы я унаследовала небольшую сумму, на которую можно прожить без лишнего шума, кузен Селвин и не побеспокоился бы обо мне, разве только поинтересовался, жива ли я еще. Но теперь я — богатая наследница, и это меняет дело!

— Но откуда ты знаешь, будто он именно такой? — уточнила Кармела. Она никак не могла смириться с сердитым тоном подруги и ее ожесточенным взглядом.

Все это, так или иначе, не нравилось Кармеле, она любила Фелисити слишком сильно и не ожидала увидеть ее когда-нибудь столь циничной.

— Бабушка утверждала, будто все они «грабители с большой дороги», — и она не ошибалась! — заявила Фелисити, — Я совершенно уверена, он услышал о моих миллионах. Кузен Селвин хочет погреть свои грязные руки на этом!

— О, Фелисити, ты заходишь слишком далеко! — восклицала Кармела.

— Но почему ты-то его защищаешь? — насторожилась Фелисити. — Папа умер год назад, но только теперь, после смерти бабушки, объявился новый граф, приказывающий мне, — только подумайте! — прибыть в Гэйлстон. Да я лучше умру!

— Нет, нет, только не это!

Фелисити внезапно рассмеялась.

— Ну, естественно, я и не думаю об этом. Я собираюсь жить и поскорее выйти замуж за Джимми, пока он не узнал, насколько я богата. Как только мы поженимся, и ему, и графу придется со всем этим смириться!

— В твоем решении, конечно, есть смысл, — согласилась Кармела. — Но вы с Джимми не можете пожениться… ведь его жена… жива.

— Она умирает! Я уже сказала тебе об этом! Джимми получил письмо от врача, который заботится о ней, и там сказано, что у нее опухоль мозга. Я спрашивала у многих, и все утверждают: человек с такой опухолью долго не живет.

— Я не могу притворяться, что мне жаль, — заметила Кармела, — но, тем не менее, прошу тебя, пожалуйста, подожди, Фелисити. Пожалуйста, рассуди все здраво, прежде чем ты сделаешь что-нибудь… необдуманное.

— Я ничем не рискую!

— Но представь, граф находит вас там, где вы скрываетесь, и возвращает тебя?

— Именно возможность подобной опасности я и собираюсь использовать, дабы заставить Джимми увезти меня, — призналась Фелисити. — Я покажу ему письмо кузена Селвина, он обо всем узнает и на все согласятся.

Она замолчала, потом продолжила:

— Джимми безусловно заподозрит тайный подвох, с чего вдруг кузен так интересуется мной, но я не дам ему догадаться о деньгах. Я принадлежу к роду Гэйлов и именно поэтому попадаю под опеку, а там уж граф сумеет воспользоваться моей молодостью и, несомненно, красотой!

— Ты думаешь, Джимми тебе поверит?

— Он поверит в это, если захочет поверить, и ты знаешь, так же как и я, Кармела, что он действительно любит меня.

Голос Фелисити смягчился, и Кармела заторопилась сказать ей:

— Да, дорогая, я знаю, он любит тебя, а ты любишь его.

Однако это… все же… вам… нехорошо, ., не правильно быть… вместе, пока вы не… муж и жена.

Кармела не сомневалась в своей правоте, все задуманное Фелисити сильно смущало ее, но не хотелось обижать подругу своими словами.

Однако Фелисити взглянула на обескураженное выражение лица Кармелы и хмыкнула:

— Понимаю, Кармела. Но не думаю, что тебе стоит так волноваться за меня. Джимми — лучшая мне защита и порука. Я совершенно уверена, он не станет делать ничего, по твоему мнению, предосудительного, пока мы по-настоящему не поженимся. — Тут ее подбородок задрожал от злости, и она продолжала:

— Но если кузен Селвин только попытается аннулировать брак, так как я еще не достигла совершеннолетия, я сделаю все, чтобы забеременеть!

Кармела запротестовала, Фелисити обхватила ее руки.

— Пожалуйста, дорогая моя, поверь, я знаю, что делаю.

В этой жизни у меня есть только Джимми, и мое счастье зависит от того, будем ли мы вместе. Именно поэтому ты должна мне помочь.

— Но… каким образом, как я могу помочь? — удивилась Кармела.

— Все просто, — ответила Фелисити. — Ты отправишься в Гэйлстон вместо меня и останешься там, пока я не выйду замуж за Джимми!

Глава 2

— Я не могу этого сделать… Это невозможно! — в который раз попыталась протестовать Кармела.

Но она чувствовала — ее голос звучит все менее убедительно, и ей все сложнее противостоять подруге.

Так случалось всегда, с тех самых пор, когда они были еще совсем крохами.

Если Фелисити что-нибудь замышляла, она так настойчиво и упорно доказывала это, что ей просто невозможно было отказать.

— Но почему же? Ни один из моих родственников не видел меня с пяти лет, и до сих пор, как ты прекрасно знаешь, никто из них не проявлял никакого интереса к моей особе.

Она перевела дыхание и, помолчав, с горечью заметила:

— Я не получила от них ни единой весточки. После смерти бабушки никто из моих кузин, кузенов, тетей или дядей не позвал меня пожить с ними. И вот теперь пришло это письмо от Селвина! Но его-то уж явно интересует мое наследство.

— И как это твоей бабушке удалось сохранить от всех такую важную тайну? — спросила Кармела.

— Скорее всего, большая часть ее денег была вложена в дело на Ямайке, и ее капитал чрезвычайно возрос из-за спроса на сахар за эти несколько лет. Поверенный объяснил мне, что и здесь, в Англии, ее вложения оказались весьма прибыльными. По-видимому, так оно и есть, судя по сумме, которую она оставила мне, Кармела молчала. Фелисити вздохнула.

— Право же, эти деньги для меня лишь большая ответственность, а вовсе не божья милость. Ведь, полагаю, Джимми будет отнюдь не в восторге от моего нового положения. А самой мне придется научиться разбираться в людях, ведь кому-то нужна буду именно я, а кому-то — мое состояние.