Ханна Хауэлл - Дама моего сердца

Ознакомительный фрагмент

— Советую тебе придержать язык.

— А не то?..

— А не то тебе не поздоровится.

— Ой-ой! Испугал, как же!

— Не зли меня, Эвери!

— Что, ударишь меня? — Эвери бросила на него яростный взгляд через плечо и, заметив, что Камерон взглянул на нее даже с каким-то испугом, довольная, продолжила: — Ты приковал меня цепью к кровати, оскорбил мой клан да еще решил меня обесчестить, чтобы отомстить моему брату за то, чего он не совершал! Больше ты меня ничем не испугаешь.

И она отвернулась. Камерон уставился на ее прямую красивую спину. Ответить на справедливые слова было нечего, и он промолчал, решив придумать какой-нибудь новый способ усмирить эту непокорную девицу. Утром он первым делом этим и займется.

Глава 3

— Эвери!

Услышав крик Джиллианы, Эвери оторвалась от созерцания широченной спины удалявшегося Камерона. Хотя она и была рада видеть свою кузину целой и невредимой, ярость по-прежнему клокотала в ней. В течение двух дней она была прикована к постели наручниками, а теперь в довершение ко всему ее привязали за запястья к седлу лошади Камерона. Если и впредь с ней будут обращаться подобным образом, то, вернувшись в Шотландию, она будет счастлива, когда мужчины ее клана перебьют Макалпинов всех до единого.

— Как ты, Джиллиана? — озабоченно спросила она кузину. Ей понравилось, что та, с негодованием взглянув на веревки, перевела ненавидящий взгляд на Камерона. Хотя девочка была еще слишком мала, чтобы оказать ей помощь, приятно сознавать, что у тебя есть союзники.

— Все в порядке, — ответила Джиллиана. — Женщины носились со мной, как с малым дитем, хотя только сейчас позволили мне с тобой повидаться. Думаю, они сделали бы для меня все, о чем бы я их ни попросила, но нарушить приказ Камерона не посмели. Мужчины — тоже. Хотя прямо они мне не говорили, но я случайно подслушала, что большинству из них не нравится поведение их лэрда. И все они хотят, чтобы Пейтон поплатился за свой проступок.

— Но он ничего плохого не сделал!

— Мне ты можешь об этом не говорить, я это и так знаю. Пейтон — один из немногих среди наших кузенов и братьев, кто никогда не мстил нам, девчонкам, как бы мы над ним ни издевались. Человек, который молча сносит, когда ему наваливают в парадные башмаки поросячий па-воз, никогда не обидит женщину.

— Так, значит, это твои проделки? — усмехнулась Эвери.

— Ага. Он в тот день меня дразнил, и я не на шутку разозлилась. — Джиллиана весело засмеялась, однако, бросив взгляд на связанные запястья кузины, нахмурилась. — А как ты?

— Терпимо. Вот только эти веревки меня бесят. — Эвери бросила взгляд на свои руки. — Видишь, что под ними? Шелковая ткань. Похоже, Камерон старается не причинить мне боли, хотя и смотрит на меня волком.

— Но ведь он собирался тебя обесчестить!

— Собирался. Но пока этого не сделал, если тебя это беспокоит.

— Еще как беспокоит! Что ж, все, что от тебя требуется, это продержаться до тех пор, пока наши родственники нас не спасут.

Так просто, подумала Эвери и вздохнула. Камерон пользовался любой возможностью, чтобы прикоснуться к ней, вскружить голову льстивыми речами, поцеловать. И то, что она покорно позволяла ему это делать, очень ее беспокоило. Сейчас лишь ярость от того, что ее приковали наручниками к кровати, а теперь привязали к седлу, давала Эвери силы его отталкивать. Если Камерон перестанет над ней измываться, злость ее испарится, а вместе с ней исчезнет и решимость бороться с влечением к этому человеку.

— Скажу тебе правду, сестренка, боюсь, я не смогу ему долго сопротивляться, — призналась Эвери и, заметив на лице Джиллианы изумление и ужас, печально улыбнулась.

Откашлявшись, Джиллиана небрежно бросила:

— Он очень красивый мужчина.

— Да, очень красивый, — согласилась Эвери.

— Тебе уже почти девятнадцать лет! Наверное, приходилось оказывать кому-то сопротивление.

— Нет, не приходилось.

— Ты любишь его?

— Джилл, этот человек приковывал меня к кровати, теперь привязал к лошади и собирается с моей помощью вынудить бедняжку Пейтона жениться на его сестре. Я была бы дурой, если бы в него влюбилась.

— Вовсе нет. Любой мужчина на его месте поступил бы так же. Ведь он обязан защитить свою сестру. И он не собирается брать тебя силой. Так что, может, ты его не любишь, но все равно хочешь.

— Кажется, да, — вздохнула Эвери.

Потрепав кузину по ноге, Джиллиана посоветовала:

— Постарайся держаться до последнего. Но если ты ему подчинишься, я не стану тебя осуждать. А если кто-то осмелится это сделать, я задам ему жару. — Джиллиана улыбнулась, а потом серьезным тоном произнесла: — Мне кажется, ты должна сопротивляться, сколько хватит сил, но если их надолго не хватит, не огорчайся. И мы обе знаем, что когда-нибудь он поймет, что его сестра солгала.

— И захочет совершить благородный поступок, — буркнула Эвери.

— Если к тому времени ты будешь не только его хотеть, но и любить, тебе это окажется на руку.

— Это зависит от того, какие чувства он будет ко мне испытывать… А вот и он, легок на помине.

Заметив, с каким негодованием смотрят на него кузины Мюррея, Камерон с трудом сдержал улыбку. Эти девчонки похоже, храбрее многих закаленных в боях воинов. Обладай они, помимо храбрости, еще и мужской силой, ему бы несдобровать. Вон как на него смотрят — будь их воля, разорвали бы на куски.

— Иди к женщинам, — приказал он Джиллиане. Девочка подчинилась, но так витиевато выругалась на прощание, что он лишь головой покачал. — Когда твоя кузина вырастет она доставит кому-то массу хлопот, — обратился он к Эвери.

— Это хорошо, — буркнула она. — Она будет не из тех, кто легко достается.

— Так же легко, как я получил тебя?

— Верно, меня ты получил легко. Меня в буквальном смысле бросили к твоим ногам. Ты играючи заполучил оружие против моей семьи. Но тебе придется как следует потрудиться, чтобы им воспользоваться.

— Ты так считаешь?

Камерон подошел к Эвери вплотную и прижался к ее ноге. От ее близости кровь закипела в его жилах. В прекрасных глазах Эвери вспыхнул огонь. Кажется, она испытывает к нему такое же влечение, что и он к ней, подумал Камерон. Как бы узнать, так ли это? Предательство его последней возлюбленной привело к тому, что Камерон решил больше не иметь с женщинами никаких дел, и заставило его усомниться в том, что он хорошо их знает. Раньше он самонадеянно считал себя знатоком женского сердца. Времена эти давно канули в Лету. Неверность и предательство женщин сделали свое черное дело. Пережив не одно потрясение, Камерон отвернулся от представительниц слабого пола, как ему казалось, навсегда. С тех пор он уже не пытался категорично утверждать, будто хорошо знает женщин. А тем более Эвери Мюррей, которая не похожа ни на одну из них. Что, если огонек, вспыхнувший в ее глазах, вызван не страстью, а желанием зарезать его, как поросенка? Впрочем, Эвери вполне способна испытывать оба этих чувства одновременно, пришел к выводу Камерон.