Ханна Хауэлл - Если он грешен

— Но у тебя же есть деньги! Черт побери, девочка, твой отец был редкостным скрягой. Ясно, что он ничего не растратил. У него были обширные владения, которые не отчуждаются с титулом, и целое состояние в золоте и ценных бумагах. Один Бог знает, что еще у него было. А если Хаттон-Муры говорят тебе, что ты бедна, то они лгут. Твой отец не мог не позаботиться о том, чтобы все, что принадлежало ему, перешло твоей матери, а затем тебе. Он был слишком хитер, чтобы позволить второму мужу твоей матери залезть к тебе в карман. Он и сыновьям своим кое-что оставил. Ты что, не читала это проклятое завещание?

— Сама я завещания не видела. Его прочел мне нотариус, мистер Хорас Эрншоу, — ответила Пенелопа. — Но боюсь, что в тот момент, когда он читал, горе помешало мне внимательно слушать. У нас с мамой было столько разногласий, и я знала, что теперь уже никогда не смогу попросить у нее прощения за сказанные сгоряча слова, знала, что мы никогда уже не придем к пониманию. Она умерла, и взаимное отчуждение, ту пропасть, что выросла между нами, уже никогда не преодолеть. Мысли об этом разрывали мне сердце… Однажды я попросила Чарлза показать мне завещание, а он сказал, что оно у нотариуса. Я написала нотариусу, но он так и не ответил мне, и я… — Пенелопа пожала плечами: — Боюсь, что я на какое-то время просто забыла о нем. Закрутилась в делах, а потом…

— Были бы у тебя слуги, хотя бы один, — тогда и крутиться бы не пришлось, — пробормотал Эштон.

— О чем это вы? — спросил Аргус. — Разумеется, у нее есть слуги. Кто этот здоровенный верзила у двери?

— Это один из слуг моей матери, — ответил виконт. — Я велел ему и его брату приходить сюда каждый день. Потому что люди миссис Крэтчитт как-то раз вломились в дом Пенелопы и едва тут все не переломали.

— Девочка, почему же ты не наймешь себе прислугу? — Аргус в недоумении смотрел на Пенелопу.

Она снова вздохнула:

— Потому что у меня совсем нет денег. Мне хватает лишь на то, чтобы покупать всем нам еду и одежду, но, увы, на большее я наскрести не могу. Все, что мне удается сэкономить, я отдаю Септимусу — плачу за то, что он учит мальчиков. И если уж совсем честно, то я плачу ему сущие гроши. Он давно бы нашел себе более доходное место, если бы не был нашим родственником и не любил этих своих учеников.

Аргус откинулся на спинку стула и провел ладонью по волосам.

— Но я отправлял тебе деньги каждую неделю. Я знаю, что остальные тоже посылают тебе деньги не реже чем раз в месяц. Не могу припомнить точные цифры, но уверен, что денег хватило бы на то, чтобы нанять несколько горничных.

Пенелопа в изумлении уставилась на дядю. Судорожно сглотнув, пробормотала:

— Значит, они знали об этом доме с самого начала. Наверняка они нашли способ перехватывать почти все деньги, которые мне посылали. Дядя, ты ведь отправлял их на этот адрес?

Сэр Уэрлок утвердительно кивнул.

— Думаю, что и все остальные посылали их именно сюда. Ты хочешь сказать, что эта гнусная парочка присваивает себе деньги, которые предназначаются нашим детям?

Волоски у Пенелопы на руках снова стали дыбом. Это означало, что дядя Аргус был в ярости, хотя и не повышал голоса.

— Думаю, что так и есть, — кивнула Пенелопа. — Только я не знаю… — Она умолкла, внезапно увидев у камина призрак миссис Петтибоун. Привидение покаянно качало головой. — О, миссис Петтибоун, вы… крали деньги?

«Нет. Это он. Он сказал, что он ваш брат. Сказал, что вы пытаетесь его обворовать и все такое. Он давал мне немного всякий раз, как я отдавала ему пакет».

Пенелопа в растерянности заморгала. Это был самый толковый ответ призрака за все время. Очевидно, что воспарить душе миссис Петтибоун мешало совершенное ею преступление.

— Что ж, миссис Петтибоун, я вас прощаю.

«Дети?»

Пенелопа утвердительно кивнула:

— Они тоже вас простят. Не ваша вина, что вы поверили Чарлзу. Он умеет убеждать, а вы, наверное, с детства усвоили, что мужчина всегда главный.

«Да. Они главные».

Пенелопа не собиралась вступать в полемику с призраком, хотя ей почему-то очень хотелось это сделать.

— Упокойтесь, миссис Петтибоун. Теперь вы можете покинуть этот мир.

«Ад. Я воровка».

— Нет, вас просто обманули. Чарлз ответит за все. Отлетайте, дорогая. Отлетайте.

Миссис Петтибоун улыбнулась и начала таять, растворяться в воздухе. Вскоре она исчезла, и Пенелопа вновь заговорила:

— Выходит, Чарлз сказал миссис Петтибоун, что я краду у него деньги… «и все такое». Что означает «все такое», не совсем ясно. Очевидно, имеется в виду моя безнравственность. Но думаю, что Чарлз привел достаточно веские причины, которые не позволяли ему передать меня властям за воровство. Поэтому она и перехватывала пакеты, доставляемые курьером на этот адрес, и передавала их Чарлзу. Чарлз же всякий раздавал ей небольшие суммы в знак признательности. Да, судя по всему, именно так все и происходило. Вот только… — Пенелопа ненадолго задумалась. — Все-таки странно, что миссис Петтибоун только сейчас об этом сказала. Могла бы покаяться и раньше…

— Может, не решалась и собиралась с духом? — предположил Эштон.

— Да, возможно, — согласилась Пенелопа. — Хотя может быть и другая причина. Я постоянно общаюсь с призраками, но не так уж много о них знаю. В одном лишь абсолютно уверена: все они ищут покоя, все они рады покинуть этот мир.

— Тот, кто обворовывал наших детей, за это ответит. И я заставлю его вернуть все до последнего пенса, — заявил Аргус. — Кроме того, я позабочусь о том, чтобы Септимус получил приличное вознаграждение в качестве компенсации.

— Спасибо, дядя. — Пенелопа вздохнула. — Но, как это ни печально, я уверена, что денег он не вернет. Их просто нет. Все они потрачены на роскошные наряды, дорогие вина, экипажи и лошадей. Чарлз очень все это любит.

— Тогда заплатит какой-нибудь своей собственностью.

— Мы можем обсудить это позже, Аргус, — вмешалась Олимпия. — Я хочу повидаться с нотариусом.

— С недавних пор вопрос о завещании моего отца стал для меня особенно важным, — сказала Пенелопа. — И тогда я попыталась связаться с нотариусом и договориться о встрече. Я писала ему каждый день по письму, потом по два. — Она пожала плечами. — А вчера я отправила ему четыре письма.

— Скорее всего он не отвечает тебе именно потому, что ты завалила его письмами. Вероятно, он не может из-под них выбраться, — с усмешкой проговорила леди Олимпия.

— Сегодня у меня кое-какие дела, — сказал Аргус, — но завтра мы непременно его найдем. Кто-нибудь пытался найти завещание в Солтервуд-Хаусе?

— Теперь этот дом называется Хаттон-Мур-Хаус, — ответила Пенелопа.