На пороге прошлого - Юлия Цыпленкова

чтобы меня били, пусть это было и не сильно, но все-таки обидно.

И потому, пока мы приближались, я пытливо вглядывалась в лицо шаманки, опасаясь увидеть недовольство, а то и вовсе гнев. Но мама не сплюнула при нашем появлении, не хмурила брови, а стояла, уперев руки в бока и подставив лицо солнцу. Похоже, ни ругать, ни тем более бить меня не собирались.

Ашит приоткрыла глаз и посмотрела на меня. На губах ее мелькнула усмешка. Разумеется, эту мысль она услышала.

– Милости Отца, мама, – произнесла я с улыбкой.

– И вам милости Создателя, – важно ответила шаманка и остановила взор на Фендаре. – Идем. Отец ждет тебя.

– Меня? – искренне изумился халим. – Ждет?!

– Иди, почтенный Фендар, – улыбнулась я. – Белый Дух тебя великой милостью одарил. Ступай.

– Ох, – вздохнул тот. – Я не ждал…

– Вроде ученый, а дурак, – изрекла шаманка. – Чего стоишь? Ждешь, когда Отец сам выйдет и с поклоном уговаривать примется?

Фендар гулко сглотнул и несмело направился к пещере, но перед входом на миг задержался. Иней сиял на каменном своде веселыми всполохами, несмотря на летний зной. Мне даже почудилось, что я слышу хрустальный перезвон льдинок. Восхитительное зрелище. Впрочем, приметное только с близкого расстояния, издали и входа в пещеру было не разглядеть, будто его там вовсе не было.

– Ну? – сурово вопросила мама, успевшая шагнуть в ледяное нутро святилища.

Халим поспешил за ней, а я перевела взор на магистра. Элькос был живым воплощением чистейшей зависти и алчности. Они так ясно читались в голубых глазах, что я не удержалась и хмыкнула. Хамче скосил на меня взгляд, а после протяжно вздохнул.

– Терпите, друг мой, терпите, – с толикой иронии сказала я. – Однажды Создатель позовет и вас. В любом случае вы одарены Им столь щедро, что требовать чего-то еще просто неучтиво.

– Я не требую, – возмутился магистр. – Я мечтаю, но всей душой. – Он снова посмотрел на меня. – Девочка моя, я помню о великих дарах, и никто не посмеет назвать меня неблагодарным, но… – Элькос вновь глядел на пещеру и констатировал: – Тянет.

Теперь и я поглядела на вход. Меня не тянуло туда, но и я бы не отказалась войти в святилище. Подойти к застывшему водопаду и склонить голову перед могуществом Отца. А если повезет, то и вновь увидеть Его. Но склонить голову перед Белым Духом я могла и здесь, и в доме матери, и в доме мужа, и даже в Даасе. Никто и ничто не могло этому помешать, потому что моя душа была открыта Создателю этого мира. А видеть Его мне довелось уже немало, но… я бы хотела войти в святилище.

– Странно, – привлек мое внимание голос Берика.

Я обернулась к нему и увидела, что ягир гладит своего саула. Ветер обиженно сопел мне в плечо, и я потрепала его одной рукой.

– Что странно, Берик? – спросила я.

– Раньше, пока хамче был старым, я слушал, когда он называл тебя своей девочкой, и это казалось правильным. А теперь смотрю на него, и хочется велеть не называть тебя так.

– Велеть, – фыркнул магистр. – Я вашу дайнани с пеленок знаю. Она мне как дочь…

– Ты много раз это говорил, – ответил Берик. – Но теперь она тебе не как дочь, а как сестра.

– Но годы-то мои со мной, – наставительно произнес Элькос. – И память тоже. Я как видел дочь в Шанриз, так ее и вижу. И даже если завтра проснусь с виду шестнадцатилетним юнцом, то и тогда она останется моей дорогой девочкой. И любить ее я буду как дочь, и никак иначе.

– Довольно споров, – остановила я мужчин. – Мне тоже непривычно видеть магистра таким, какой он сейчас. Но такова воля Белого Духа, и я ее принимаю. Что до наших взаимоотношений, то им столько же лет… зим, сколько и мне, потому в этом для меня ничего не изменилось.

– Благодарю, душа моя, – улыбнулся Элькос, Берик только пожал плечами и спор прекратил.

В воцарившемся молчании мы дружно посмотрели на вход в пещеру, но шаманка с халимом назад не спешили, и мы приготовились к ожиданию. Магистр уселся на траву, скрестил ноги и, закрыв глаза, расслабился. Я даже не сомневалась, что он опять погружается в энергию этого места. Улыбнувшись неугомонному магу, я тоже опустилась на землю и подняла лицо к солнцу. Хорошо…

Даже Тамин находился в умиротворенном состоянии. Он уже проснулся, но пока молчал и водил взглядом по сторонам. Я вновь поднялась на ноги и приблизилась к входу в пещеру. Попытавшись встать так, чтобы дайнанчи было видно, я сказала:

– Смотри, милый, это дом нашего Создателя. Он был рядом, когда ты родился. Ты должен быть верен Ему и помнить, что живешь в мире, который сотворил Он. Должен почитать Белого Духа и оберегать эту землю – наш общий дом. Понимаешь, сынок?

Тамин скривился и чихнул. Должно быть, сияние искр пощекотало ему носик, и мне подумалось, что это Создатель так пошалил с малышом, и улыбнулась. И в это мгновение из мира льда под яркое летнее солнце вышла мама, а следом за ней и халим Фендар. Был он в явном ошеломлении. Причиной которому могло послужить лишь явление Белого Духа, и я тут же ощутила зуд. Хотелось спросить, каким увидел Создателя почтенный ученый и зачем Отец призывал его, но промолчала и допрос оставила на потом.

– Ну, дай мне его, – сказала мама, протянув руки к Тамину.

И когда внук оказался у бабушки, я обняла шаманку и наконец расцеловала в щеки, уже привычно приветствуя.

– Ну, хватит, хватит, – отмахнулась она, но я, как всегда, увидела, что ей было приятно, как бы она ни ворчала. – Идем, пироги ждут.

– А я знала! – торжествующе воскликнула я, и шаманка усмехнулась:

– А я знала, что ты знала.

– На то ты и вещая, – легко согласилась я и первой направилась к повозке.

– Присядь, мама, окажи милость, – я склонилась в шутливом поклоне.

– Окажу, а как же, – важно ответила она. – Сама дайнани до дома повезет.

Я помогла ей подняться в повозку. Следом забрался халим, и я уже направилась к своему месту, когда послышался голос магистра:

– Ашит, могу ли я войти?

– Можешь, – ответила шаманка и тут же притушила всполох счастья хамче. – Но не сейчас. Отец говорит, ты еще не готов.

– То есть «не готов»? – изумился магистр. – Что же мне надо сделать?

– Ждать, – последовал лаконичный ответ.

– Но я…

– Друг мой, – я остановила Элькоса, пока они с шаманкой не разругались прямо у святилища. – Садитесь, и едем есть пироги. К тому же мы приехали