Аманда Скотт - Опасные иллюзии

Леди Сен-Меррин опустила пузырек с уксусом.

— Граф уехал в Палату лордов, сэр, и, вероятно, появится только через несколько часов. Впрочем, не понимаю, о чем можно столько разговаривать каждый день?

— Им следовало бы говорить поменьше, а делать побольше, — резко заметила леди Офелия. — Возможно, вы еще не знаете, молодой человек, но для этой страны настали черные времена — огромные налоги, плохой урожай, несовершенное правосудие…

Не дослушав конца фразы, Дейнтри опрометью бросилась в свою комнату, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Переодевшись в бледно-розовое платье с бантами и широкой сатиновой юбкой насыщенного розового цвета, она уже возвращалась обратно и неожиданно столкнулась с отцом.

— Папа? Я думала — вы в Палате лордов.

— Так оно и было, но когда эти заднескамеечники начали бушевать, вопя о вещах, не имеющих никакого отношения к цене кукурузы, я больше не смог выдержать. Потом я заглянул в Уайт-клуб и вернулся спросить, не поедет ли со мной Чарльз.

— Он уехал час назад.

— Неужели Чарльз снова поссорился с Давиной? Черт побери, никогда еще не встречал такой парочки!

— Давина уехала раньше. Мы только-только закончили писать приглашения на бал, как она взглянула на часы, вскочила и исчезла, попросив меня передать Чарльзу, что встречается с друзьями в Ричмонд-парке, поэтому не вернется до наступления темноты.

Сен-Меррин усмехнулся:

— Ему следовало бы немедленно вернуть домой эту болтушку, а он отправился проматывать деньги в какой-нибудь игорный клуб. Похоже, они собираются обобрать меня до нитки и пустить по миру: если Давина не покупает себе сногсшибательные наряды, то Чарльз начинает играть в карты. Это никуда не годится. Ладно, если его нет дома, я тоже уйду — не могу же я сидеть в окружении бабья!

— Боюсь, вам придется остаться, папа.

— Это почему же? Послушайте, мисс, если вы начнете указывать мне, что можно делать, а что — нет, то…

— Разумеется, я не стану этого делать, сэр, но в гостиной виконт Пенторп разговаривает с мамой, тетей Офелией и гостями…

— Кто?!

— Пенторп, папа. Он, оказывается, не погиб.

— Черт возьми! — Сен-Меррин ринулся к гостиной и распахнул дверь. — Пенторп, мой дорогой, какое чудо! Ты просто бальзам на мои раны, мальчик мой! Я уже думал, что никогда не выдам замуж свою младшую дочь!

Виконт поспешно поднялся с места, а граф схватил молодого человека за руку и принялся энергично пожимать ее.

— Одну минутку, папа, — взмолилась Дейнтри.

Сен-Меррин взглянул на дочь, потом снова обратился к Пенторпу:

— Клянусь Богом, я рад тебя видеть. Думаю, мне нужно поблагодарить эту клику заднескамеечников, которые только и умеют болтать о выгоде, полученной от эмбарго на ввоз импортной пшеницы и кукурузы. Какой сюрприз ждал меня дома!

Дейнтри хранила молчание. Поначалу она собиралась заявить, что помолвку нужно считать недействительной и забыть верность данному слову из-за плохого поведения жениха, который даже не удосужился сообщить о том, что жив и ранен, чем ввел в заблуждение столько людей. Но, хорошенько подумав, Дейнтри решила не устраивать сцен перед такими сплетницами, как леди Джер-нингэм и леди Кардиган.

В это время Лидроуз торжественно объявил:

— Леди Сюзан, сэр Джеффри Сикорт и леди Катарина Чонси.

Дейнтри е негодованием посмотрела на Катарину, но Сен-Меррин живо изобразил радость.

— Только взгляните, кто у нас! Пенторп, оказывается, не погиб и готов жениться. На следующей неделе закончится сезон, и мы уедем в Корнуолл. Услышав об этом, женщины бурно запротестовала, особенно старалась Дейнтри:

— Папа, как вы можете такое говорить?! Через две недели мы даем бал на четыреста человек и уже разослали приглашения!

— Боже мой, что там было! — часом позже делился Пенторп впечатлениями с Гидеоном. Уехав из дома Сен-Мерринов на Беркели-сквер, виконт направился прямо в резиденцию Жерво. — Признаться, мне еще не доводилось видеть ничего подобного! Женщины очень изменились после Ватерлоо. Когда Сен-Меррин объявил, что через неделю уезжает в Корнуолл и забирает их с собой, они его чуть камнями не забросали. Дейнтри и ее тетя — ужасная женщина, скажу я вам, — горячо убеждали графа, что он не может так поступить.

— И кто же выиграл? — с любопытством спросил Гидеон, хотя заранее знал ответ.

К его удивлению, виконт заявил:

— Конечно, вряд ли это можно отнести к разряду игр, но если бы не вмешательство Сикорта, Сен-Меррин выиграл бы партию. Первой сказала Дейнтри, что не может уехать до бала. О, чуть не забыл, — Пенторп вытащил из кармана конверт с позолоченными уголками. — Весьма странный способ приглашать на бал, но леди Офелия сунула мне его, когда я уже уходил, и просила передать тебе.

— Она просила?! — Гидеон аккуратно разгладил измятый конверт. — Мне казалось, тебе понравится леди Офелия.

— Ну, я об этом как-то не задумывался, — уклончиво ответил виконт. — Полагаю, старый дракон несет определенную ответственность за странное поведение Дейнтри.

— Ты прав. — Поморщившись, Гидеон потер рукой лоб.

— Что, болит?

— Немного, но Кингстон оставил несколько упаковок порошков от головной боли. Я бы принял один прямо сейчас, но от этих чертовых лекарств меня клонит в сон.

— Ладно, не буду тебя задерживать, — вздохнул Нентроп. — Черт побери, я не хотел никому доставлять неприятностей, но как избежать этого? Ясно как Божий день, что Сен-Меррин собирается упрятать меня в мышеловку. Да и Дейнтри тоже.

— И она? — встрепенулся Гидеон.

— Не подумай, я не жалуюсь, но все же надеялся немного прийти в себя. Конечно, Дейнтри похожа на леди Сюзан, но не такая красивая. Впрочем, «ейчас леди Сюзан тоже выглядит не лучшим образом. На мой взгляд, она какая-то потрепанная и слишком худая.

— Значит, ты и ее видел?

— Ну да, они явились как раз в тот момент, когда Сен-Меррин бурно радовался моему воскрешению из мертвых. Леди Сюзан показалась мне слишком бледной и худой. Неужели Сикорт не только бьет ее, но и морит голодом? И кто такая эти Катарина Чонси?

— Значит, она снова появилась на сцене.

— Не знаю ни про какую сцену, но эта дама была там. Сначала я решил, что она какая-то родственница Сюзан. Эта женщина кружилась вокруг нее, умоляя присесть и отдохнуть, потом устроилась рядом, попросив мистера садиста принести жене подушку и стакан воды. Катарина, или как ее там, вела себя вполне прилично, но довольно странно. Кто она?

— По словам твоей невесты, это кузина Сикорта.

— Перестань называть девицу моей невестой! — вспылигч виконт. — Это весьма невежливо, друг мой. Поэтому прикуси язык, а не то получишь по губам.