Леди с дурной репутацией - Тереза Ромейн

Несомненно, не было прекрасней слов, чем те, что произнесла Кассандра Бентон, открыто признавая, что верит в него.

— По твоим словам, я само совершенство.

Она залилась краской, что ему безумно нравилось:

— И это правда.

— Такая вера в меня?

— Да, — сказала она. — Я в тебя верю. И ты в себя тоже, разве не так?

— Все так. Хотя мне потребовалось какое-то время, чтобы понять это. Пришлось разобраться в том, кто я такой, помимо того, что у меня есть титул и я сын своего отца.

— Ты многогранен, — она улыбнулась, но улыбка тут же исчезла. — Я больше ни сыщик с Боу-стрит, ни миссис Бенедетти.

Джордж попытался протянуть к ней правую руку, слишком поздно вспомнив о бандаже, попытал удачи левой, взял ее за пальцы:

— Мне достаточно тебя одной, такой, какая есть.

Кассандра закатила глаза:

— Какая самоуверенность! Если бы только кто-то мог сохранить ее надолго!

— Я не имею в виду, что мое мнение более ценно, чем мнения других, хотя не должен переживать из-за того, что не соглашаюсь, если ты так говоришь, — он усмехнулся. — Я только имею в виду, что буду больше всех волноваться о женщине, которую люблю.

Она удивилась:

— Я думала, ты не станешь гоняться за мной.

— Я и не гоняюсь — стою вот тут рядом с тобой. Ты же не против?

— Да нет, конечно! — в ее глазах плясали чертики.

Груз упал с его сердца, и вместо него утвердилось ощущение сладостной полноты. Это было как обрести почву под ногами, как обрести дом.

— Интересно, как ты отнесешься к тому, чтобы стать леди Нортбрук? Я уже надевал тебе кольцо, ты ведь помнишь.

Она наклонила голову, и вид у нее при этом был проказливый:

— То было предложение несуществующей персоне.

— Не совсем. Я бы никогда не надел его на твой палец, если бы часть меня уже не принадлежала тебе.

— Ага. Схемы, — Кассандра задумалась. — Ты только что сказал, что любишь меня, но на самом деле ты потерял из-за меня голову, как только обозвал меня простушкой. Скажешь, не так?

— Очарован? Да. Заинтригован? Безусловно. Но потерять голову — это вряд ли. Это означает, что все чувства сконцентрировались во мне, словно я пропитался ими, когда на самом деле все шло от тебя, такой прекрасной.

— Ты действительно меня любишь, — проговорила Кассандра. — И это чудесно.

— Ты могла бы сказать об этом на основании моей схемы употребления слов? Я оставил довольно много намеков.

— О, да. Но хочется услышать признание, даже если решение абсолютно очевидно.

— Тогда ладно, сделаем это как полагается, — опершись на нее для равновесия, Джордж с трудом (мешала крепко перевязанная рука) опустился на колено. — Я люблю тебя, драгоценная моя. Если станешь моей, буду любить тебя всю жизнь и постараюсь соответствовать твоему решительному уму, иногда даже буду серьезным.

Кассандра просияла, не обращая никакого внимания на небольшую толпу, которая собралась вокруг них.

— Расстегнешь мне пуговицы?

— Прямо сейчас? С радостью.

Засмеявшись, Кассандра помогла ему встать:

— Я тоже тебя люблю. Ты — мой, и я счастлива.

Сунув два пальца в рот, Джордж пронзительно свистнул.

— Все, внимание, пожалуйста! Сейчас я поцелую мисс Бентон, потому что она только что согласилась стать моей женой.

— Бульварные листки завтра будут полны новостей, — заметила леди Изабел.

— Я знаю, — сказал Джордж. — Каждый будет в шоке от того, что герцог Ардмор продает картины из своей коллекции.

Наклонившись к Кассандре, он завладел ее губами, и все вокруг перестало для них существовать.

Эпилог

Год спустя

— Сегодня еще три заявления, миледи, — поклонившись, протянула ей бумаги служанка.

Кассандра, поблагодарив ее, разложила заявления на письменном столе в своем кабинете и быстро просмотрела. В первом содержалась просьба о выделении небольшой суммы на открытие лавки по продаже одежды в пригороде Лондона. Во втором просили денег на оплату счетов от хирурга. В третьем речь шла о получении рекомендаций для преподавания французского языка детям аристократов. Кассандра засмеялась и отложила заявление в сторону, чтобы потом показать Джорджу.

То, в котором говорилось о лавке одежды, оставила себе. Возможно, Джейн заинтересуется заявлением об оплате счетов от хирурга. Сделала запись, чтобы не забыть узнать у невестки, в котором часу они с Чарлзом придут завтра на ужин.

За прошедшие годы Кассандра убедилась, что если просто давать деньги Чарлзу, это не сделает его лучше. У него не было привычки задумываться о них, они просто утекали из его рук. Но вот давать ли деньги тем, кто в них остро нуждался, или людям с талантом? Это большая разница — помогать деньгами кому-то вроде Антуана Фурнье, друга Джорджа, или Джейн, которая теперь на небольшое жалованье от Боу-стрит наняла трех женщин, чтобы те торговали для нее одеждой.

Из своих денег «на заколки» — которые казались странно щедрыми — Кассандра выдавала небольшие ссуды и денежные пожертвования. Женщины запросто обращались к маркизе, и нужен был кто-то, кто оценивал бы запросы, изложенные в заявлениях. Чем-то помогала Джейн, то же самое делала ее подруга Магс. Леди Изабел Дженкс тоже не оставалась в стороне, когда могла оторваться от занятий со своей маленькой дочерью. У каждой из этих женщин имелся свой особый набор приемов, и каждая получала за это зарплату. Даже леди Изабел, которая была несравненно богаче Кассандры и Джорджа, принимала деньги с задумчивой улыбкой, а потом наверняка отправляла их в кружку для пожертвований в церкви.

Какими-то просьбами Кассандра занималась сама. Знания, приобретенные на Боу-стрит, приводили ее в такие районы Лондона, куда другая леди поостереглась бы наведываться, но Кассандра не была как все. Она обладала титулом, как ей объяснил Джордж, без юридической силы. И это не накладывало на нее никаких ограничений, если она вдруг решит заняться каким-нибудь делом.

Кассандра нашла себе такое дело.

Последствия, которые имело обнаружение ее подлинной личности, оказались тяжелыми. Обманывала ли она людей? Конечно. Это неизбежно. Но разве она не приняла участие в деле, которое пронзило сердца высшего света, и спасло жизни, и вовлекло Анджелеса, и в котором присутствовали адюльтер, убийства и огромные деньги? Она стала более известной — печально известной! — чем когда-либо, на этот раз ради самой себя.

Это было похоже на то, как высший свет превратил Каллума Дженкса в уважаемого человека, после того как он спас лорда Уэксли. И — о да! — теперь люди вдруг вспомнили, что мисс Бентон тоже участвовала в этом деле. А, кроме того, она ведь действительно была правнучкой джентльмена,