Барбара Картленд - Леди и разбойник

Они повиновались. Четыре пары глаз смотрели на короля с опаской и в то же время с мольбой о прощении. Эти люди всегда были преданы и верны ему. Чарльз скользнул по их лицам взглядом и, слегка улыбнувшись, произнес:

– Сэру Филиппу Гейджу нужны такие люди, как вы, чтобы установить в Лондоне и его окрестностях закон и порядок. Мне тоже нужны преданные солдаты в полк его королевского величества. Готовы ли вы послужить мне?

Общий вздох облегчения был ответом. А потом каждый из четырех преклонил колено, а Джек, отвечая от имени своих друзей и себя лично, волнуясь, произнес:

– Мы готовы умереть за вас, ваше величество!

– Нет уж! Лучше живите и послужите мне, – отвечал король. – Вам предписано поступить в распоряжение капитана гвардии Уайтхолла.

– Ваше величество, я протестую, – выкрикнул Рудольф хриплым голосом, в котором звучала плохо скрытая злоба.

– Мистер Рудольф Вайн, в последнее время я узнал о вас много нового, – сказал Чарльз. Потом, помолчав, добавил безразличным тоном, как бы вскользь, как о деле решенном. – Мне кажется, что Англия не подходит вам, мистер Вайн. Вы, знаю, долго жили на континенте, и я посоветовал бы вам вернуться туда, где ваши необыкновенные таланты могут быть применимы с большей пользой, чем здесь,

Для Рудольфа это означало изгнание из страны. Он встрепенулся, должно быть, хотел что-то сказать, но король не стал дожидаться ответа, и, не взглянув ни на разбойников, ни на Пэнси, ни на Люция, пересек двор, вскочил на коня и тронул поводья. Мгновение – и о пребывании короля и свиты в Стейверли напоминало лишь облако пыли на дороге, но скоро и оно растаяло за горизонтом.

Пэнси стояла и смотрела на дорогу, прикрыв глаза рукой, до тех пор, пока кавалькада не скрылась из виду, Девушка почувствовала на себе взгляд мужа. Разбойники – то ли Люций, как обычно, сделал им знак, то ли они уже понимали без слов – повернулись и отправились к своим лошадям, мирно пощипывающим травку на лужайке. Прихватили они и Рудольфа, несмотря на его приказы развязать руки. Через несколько секунд во дворе никого не осталось, Пэнси подошла к мужу и заглянула ему в глаза. И увидела в них то, что хотела увидеть. Люций свободен, и они могут отправляться в Стейверли.

Пэнси казалось, что весь мир радуется и поет звонкую песнь, а солнце еще прибавило красок и блеска природе вокруг. Она прижалась к мужу, потом что-то прошептала и зарылась лицом в бархат его плаща. Он молча обнял ее, потом осторожно приподнял лицо, взяв за подбородок, и произнес:

– Дорогая моя, любимая моя жена, у нас с тобой все только начинается!

И поцеловал ее. И они долго потом вспоминали этот поцелуй.