Патриция Райс - Вулкан любви

– Конечно. Но ведь ты могла сказать «нет». Никто тебя не заставлял. – Он поцеловал ее грудь прямо над соском, который ласкал пальцами, и развел ее ноги коленями, а затем расположился между ними, приподнявшись на локтях.

– Никто. Но ведь не могла же я оставить тебя у алтаря одного? – При этих словах Слоан наклонился и взасос поцеловал ее грудь, а она, глубоко вздохнув, продолжила: – Я никогда не думала, что кому-нибудь понравлюсь настолько, чтобы привести меня к алтарю.

Слоан прервал свое занятие, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Возможно, со временем ты возненавидишь меня, Саманта. Я ведь не твой добродушный отец. Я людоед-великан, и жить со мной не просто. Но кем бы я ни был, знай, ты нравишься мне так, как не нравился никто из встреченных мною в этой проклятой жизни!

Саманта не могла ответить ему тем же. Ей нравились очень многие – и больше, чем Слоан Толботт. Но она никогда никого не хотела так, как хотела его. Итак, они выступают на равных, а сделка – честная.

Она расстегнула его рубашку и провела рукой по могучей груди. Его мышцы откликнулись на ее ласку, шелковистые волосы обвились вокруг ее пальцев.

– Не представляю, что я обещала в той церкви, но обещаю, что всегда буду там, где могу тебе понадобиться. Если это нужно, – добавила она.

– Ты нужна мне сейчас, Сэм. Скажи, когда будешь готова, – и он нетерпеливо заерзал, давая понять, что имеет в виду.

Она была готова, была готова все утро. Со счастливой улыбкой она обхватила его голову руками и ответила поцелуем.

Под этим зимним солнцем они и занимались любовью, потом пили вино, которое Слоан захватил для ленча, и снова занимались любовью. Они лежали в объятиях друг друга абсолютно нагие, а время шло, и оно не имело никакого значения…

Слоан согревал ее своим теплом, но солнце клонилось к горизонту, и Саманта чувствовала, как он покрывается гусиной кожей. Она провела рукой по его худым ягодицам, еще раз ощутив его великолепное тело. Однако он окоченеет от холода, если они будут возиться тут и дальше.

Девушка с сожалением коснулась его груди и обвела пальцем плоские коричневые соски.

– Вино кончилось, – печально сообщила она и вдруг икнула.

Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, и поцеловал в уголок рта.

– Надеюсь, я продержу тебя пьяной еще несколько недель. Ты невероятно изобретательна, когда не стараешься вести себя прилично.

Глаза Саманты широко распахнулись. Она смотрела ему в лицо.

– Я?! Что я изобрела?

– Ничего из того, чего не знала бы изощренная куртизанка, но ты все открывала для себя сама. – Он сел и притянул ее к себе, так что она почти сидела у него на коленях, затем помог натянуть через голову мятую блузку.

Саманта просунула руки в рукава и чуть поерзала на его чреслах. Почувствовав его немедленную реакцию, она хихикнула. Ей нравилось заставлять Слоана Толботта реагировать на нее.

– Саманта, я скоро приду к выводу, что очень стар! Не могу вспомнить, когда у меня была женщина, которая бы хихикала.

Мужчина как бы невзначай поласкал ее грудь, разглаживая блузку, и она изогнулась навстречу его руке.

– Может, еще выпьешь? – весело спросила она.

– Я и так выпил больше, чем за последние десять лет, так что нечего меня спаивать. Пьяница из меня неважнецкий!

– Ты для меня загадка, Слоан Толботт, со многими неизвестными. Но ты мой муж, и если вдруг станешь неважнецким мужем, я отстрелю тебе пальцы. – Она положила голову ему на плечо и позволила натянуть себе на ноги чулки. Ее рыжие локоны струились по его груди.

– Это не такая уж важная часть тела. Отстреливай. – Он разгладил ее чулки от колена до самого верха. – Или мы оба станем неважнецкими мужем и женой, – и он коснулся ее самого чувствительного места.

Саманта инстинктивно прильнула к нему.

– Тогда я выберу мишень получше, – прошептала она сдавленно, и сердце забилось в сладостном ожидании.

Девушка тотчас досадливо поморщилась, когда он посадил ее рядом и занялся собой. Но ничего не поделаешь – пора возвращаться в реальный мир. День клонился к закату, ветер стал холоднее. Разговор они могли продолжить и в теплой постели.

Они ехали к ранчо, лишь изредка перебрасываясь словами. Вызванное вином легкое головокружение проходило, напоминая, что они не одни в этом мире – каждый за кого-то в ответе. Саманта смотрела за горизонт и гадала, что подумает родня Слоана, когда узнает, что они венчались, не пригласив их на церемонию. Праздник почему-то резко поблек и теперь казался слегка странноватым.

Мэттью встретил их во дворе. Он приветственно помахал рукой, но дела не бросил и вопросов никаких не задал. Саманта озадаченно взглянула на мужа. Лицо Слоана опять стало непроницаемым.

– Лучше я сам все объясню Мэтту и Дженни, – бросил он, помогая ей спуститься с коня.

В любом другом случае она бы не разрешила снимать себя с лошади как беспомощного младенца, но теперь ей просто необходимо было почувствовать твердую руку Слоана. Когда Толботт прикоснулся к ней, все безотчетные страхи тотчас рассеялись. Все в порядке. Она понимающе кивнула.

Он не поцеловал ее, не попытался даже ободрить, просто ссадил и отправил в дом, а сам повел лошадей на конюшню. Саманта проводила его взглядом, жалея, что не может пойти с ним. Сходить, что ли, посмотреть, как там жеребенок?

Но с порога ее уже звала Дженни. Саманта изобразила улыбку и пошла помогать собирать ужин. В своей семье Слоан лучше знал, как себя вести. В конце концов, лучше всего смотреть, слушать и помалкивать.

Мэттью и Дженни оставались радушными и благосклонными в течение всего ужина, никак не выказывая, что знают о новом статусе своих гостей. Они расспрашивали Саманту и Слоана о том, как они провели день, о семье Саманты, проявляли интерес к мнению ее отца относительно разведения лошадей. Не было ни единого вопроса об их браке. Они не спросили даже, почему она ехала со Слоаном без сопровождения.

Саманта отвечала как ни в чем не бывало. При этом мысль, что они должны будут провести ночь под этой крышей в одной постели, как-то пугала ее. Она вдруг почувствовала неловкость от того, что эти люди узнают, что они со Слоаном собираются делать в постели.

Закончив ужин, они перешли в гостиную и расселись у камина. Мужчины потягивали бренди, женщины пили чай. Слоан так ничего и не сказал своим родственникам. А Саманта чувствовала, что хозяева смотрят на нее с любопытством. Одетая в платье, которое купил ей муж, она нервно теребила подаренную им брошь. Потом незаметно полюбовалась кольцом на пальце. Какое-то старинное, надо будет спросить у Толботта, не фамильная ли это ценность.

Когда Слоан обратился к ней, она где-то витала, и ему пришлось повторить еще раз. Поняв наконец, о чем он, Саманта даже зажмурилась от неожиданности: он предлагает ей идти спать одной, без него?!