Раб моего мужа (СИ) - Марья Зеленая

— Я тоже, — улыбнулась Элизабет.

Так значит, Алекс уже вернулся. Прекрасно! Может, получится поговорить с ним о разводе?

Самсон спрыгнул на землю и подошел к Элизабет, чтобы помочь ей сойти. Когда она, опираясь на его руку, захромала к ступеням, Мэйбл удивленно округлила глаза.

— Что с тобой, дорогая? — встревожено спросила она.

Элизабет махнула рукой.

— Пустяки! Когда я в тот раз возвращалась от тебя домой, меня укусила змея.

— Боже милостивый! — Мэйбл в ужасе прикрыла ладонью рот.

— Уже все в порядке, Самсон не дал мне умереть. — Элизабет едва удержалась, чтобы не погладить его по руке. — Немного хромаю, но, думаю, скоро все пройдет.

— Идем же в дом, дорогая, тебе нужно присесть.

Мэйбл суетливо подхватила Элизабет под локоть и повела ее внутрь. Алекс Паркер сидел в гостиной и просматривал рассыпанные по дивану бумаги. Когда он увидел Элизабет, его открытое лицо озарилось приветливой улыбкой. Он вскочил на ноги и направился к ней.

— О, миссис Фаулер! Какая радость, что вы почтили нас своим визитом, — поцеловав ей руку, сказал он. — Мы с Мэйбл как раз вспоминали о вас. Хотели на днях навестить.

— Я уже говорила об этом Элизабет, дорогой, — сообщила его жена. — Ты представляешь, ее укусила змея!

— О, господи! — опешил Алекс. — Надеюсь, ничего серьезного?

— По крайней мере, я жива, здорова и могу худо-бедно передвигаться, — усмехнулась Элизабет.

Ее усадили в мягкое кресло, служанка подала кофе, и следующие полчаса Элизабет в красках расписывала, как Самсон спас ей жизнь.

— Смышленый малый этот Самсон, — заметил Алекс, когда она закончила свой рассказ. — Это ведь тот кучер, что привез вас сюда?

— Ну да, — кивнула Элизабет, прожевав рассыпчатый кусок пирога. — На плантации, где он раньше жил, водилось много змей, поэтому он знает, что делать в таких случаях.

— Ваш супруг, наверняка перепугался за вас? — Алекс отхлебнул кофе. — Как же это он снова отпустил вас одну?

Элизабет с грустным вздохом потупилась.

— Он уехал, — сказала она и, словно оправдываясь, добавила: — Срочные дела на Севере.

Мистер и миссис Паркер переглянулись.

— И как же ты справляешься одна? — поинтересовалась Мэйбл.

— Очень даже неплохо…

Элизабет приосанилась, и не без гордости поведала, как ей удалось вывести управляющего на чистую воду.

— …теперь негры работают на три часа меньше и получают вдоволь еды, — закончила она свой рассказ.

— Браво, моя дорогая! — Мэйбл даже захлопала в ладоши, а ее супруг одобрительно кивнул. — Очень похвально, что ты заботишься об этих несчастных.

Элизабет скромно опустила глаза.

— Это мой христианский долг, и я постараюсь сделать все, чтобы облегчить их участь, — сказала она.

— Но они так и останутся рабами, — негромко заметил Алекс, и Элизабет обескуражено уставилась на него.

— Да, но что я могу с этим поделать?

— Это, по-вашему, справедливо? — не унимался он.

— Конечно, нет. — Она не понимала, к чему он клонит. — Разве я утверждала иное?

Ища поддержки, она посмотрела на Мэйбл, но та сидела напряженная как натянутая струна, устремив на мужа тревожный взор своих ланьих глаз.

— Как вы думаете, должен ли каждый порядочный человек, добрый христианин, бороться с этой гнусной несправедливостью, с этим позорным проклятием нашего общества? — взволнованно спросил Алекс.

— Само собой, — пробормотала Элизабет, опешив от такого напора. — Но я не понимаю…

Несколько секунд Алекс буравил ее пристальным взглядом, словно взвешивая все «за» и «против». Наконец он решился:

— Вы слышали о «подземке»? — понизив голос, спросил он.

Глава 26

«Подземка?» Элизабет задумчиво подняла глаза к потолку. Кажется, она что-то такое слыхала. Вот только где и когда?.. Пикник… разговоры о беглых рабах…

— Да, пожалуй, припоминаю, — неуверенно пробормотала она.

— Это тайная организация, которая помогает рабам сбежать от хозяев, — пояснил Алекс. — Существуют «станции» — дома, где негры могут укрыться и получить помощь, и «кондуктора» — люди, помогающие добраться до северных штатов. Уже сотни рабов так вырвались на свободу.

Элизабет, затаив дыхание, слушала его слова. Когда он закончил, она спросила, нервно сглотнув:

— Но это, должно быть, очень опасно?

— Очень, — кивнул Алекс. — Аболиционисты рискуют не меньше, чем сами рабы. Если плантаторы обнаружат «станцию», то дом могут сжечь, а хозяев убить. И так называемое правосудие закроет на это глаза.

Он замолчал, и в гостиной повисла напряженная тишина. Элизабет переводила взгляд с Алекса на его жену, и в мозгу созревала догадка.

— Ваш дом — «станция подземки»? — наконец промолвила она.

Алекс переглянулся с Мэйбл и кивнул.

— Да. Мы прячем беглецов в подвале и переправляем их дальше на Север.

Элизабет порывисто прижала руку к груди.

— Можете быть спокойны, я вас не выдам, — заверила она.

— Мы знаем, дорогая, — ласково произнесла Мэйбл. — Иначе Алекс бы не стал тебе об этом говорить.

— И не волнуйтесь, мы не собираемся втягивать вас в наши дела, — подхватил ее супруг. — Но если вам станет известно, что кто-то из рабов вашего мужа решился на побег — дайте им знать, что есть место, где им помогут.

— Да… хорошо, — взволнованно пробормотала Элизабет. — Но могу ли я еще как-то помочь? Может, вам нужны деньги?

— Деньги у нас есть, — ответил Алекс. — Но если вы сочтете нужным пожертвовать некую сумму, отказываться не станем. Дело в том, что со дня на день Конгресс может принять закон о беглых рабах, и тогда тем, кто укрывается на Севере, придется бежать в Канаду. А значит — понадобятся деньги на дорогу.

— А что это за закон? — полюбопытствовала Элизабет. — В последнее время я совсем не читаю газет.

Горькая усмешка скользнула у Алекса по губам.

— О, это очень «человеколюбивый» закон. Вполне в духе нашего свободного и справедливого общества, — едко пояснил он. — Если его примут, то все граждане свободных штатов будут обязаны выдавать беглых рабов их владельцам. Тех же, кто укрывает негров, ждут огромные штрафы или тюрьма.

— Хм… это плохо, — нахмурилась Элизабет.

— Это очень плохо! — с чувством подтвердил Алекс. — Кроме того, зная глубокую «порядочность» заинтересованных лиц, боюсь, что и для свободных негров настанут тяжелые времена.

— Что вы имеете в виду?

— Любому белому будет достаточно заявить под присягой, что чернокожий является его рабом, и суд это признает. Причем сам подозреваемый раб не сможет ни просить суда присяжных, ни давать показания от своего имени.

— Но почему?

— С точки зрения закона, раб — это не человек, а имущество. Домашний скот. Не может же корова нанять адвоката или выступать в суде. Поэтому, боюсь, ничто не помешает всяким подонкам похищать свободных негров и угонять их в рабство.

— Какой кошмар! Девятнадцатый век на дворе! Неужели в наше