Мэгги Дэвис - Прелестная сумасбродка

С этими словами Ник взял со стола кусок хлеба, положил на него сыр, оливку и накрыл сверху другим куском.

— Граф Сандвич уверяет, что именно он изобрел такой двусторонний бутерброд, — заметил он. — Врет, по обыкновению. Но не удивлюсь, если скоро бутерброд о двух ломтях станет называться по его имени сандвичем.

— Ваша светлость, — нерешительно заговорил Грандисон, — я очень польщен вашим доверием, но ведь я ничего не знаю об этих… железных дорогах! Не лучше ли вам нанять опытных инженеров и изложить свои планы им…

— Чушь и ерунда! — отрезал герцог с полным ртом. — Не преуменьшай свои способности, Грандисон. Ты умный и талантливый человек, тебе не понадобится много времени, чтобы во всем разобраться. Не забудь, мы с тобой вместе смотрели смерти в лицо, и я видел, что ты способен на многое. Бог свидетель, ты на голову выше этого жулика и развратника Пархема! Решено: я назначаю тебя главным управляющим будущего завода.

— Ваша светлость, — воскликнул шахтер, — не могу выразить, как я благодарен вам за такую честь, но…

— Значит, согласен, — прервал его Ник. — Отлично. Ты займешься производством рельсов и вагонов, а у меня освободится время для исследований по криминалистике.

— Но, ваша светлость, — из последних сил взмолился Грандисон, — у меня есть и другие обязанности, я проповедую в методистской церкви…

— Ах да, об этом я и забыл! — беспечно ответил Ник. — Ничего страшного, поговорю с твоим епископом. У методистов ведь есть епископы?

— Есть, — вздохнул шахтер.

— Объясню епископу ситуацию и попрошу, чтобы он назначил в местный приход второго священника. Скажу ему, что от тебя зависит благосостояние рабочих всего Стоксберри-Хаттона, и, не сомневаюсь, он охотно даст согласие.

В первый раз за время разговора Грандисон широко улыбнулся.

— Наш епископ будет просто счастлив, ваша светлость, ведь он всей душой болеет за бедняков! Но…

Послышался стук в дверь, и на пороге спальни показался Краддлс.

— Кстати, я кое-что вспомнил, — торопливо добавил Ник. — Моя невеста мисс Фенвик, с которой мы скоро встретимся, разработала программу эмиграции для безработных. Я собираюсь оплатить переезд бедняков, которые не могут найти работу в Стоксберри-Хаттоне, в Америку, Канаду и Австралию, где рабочих рук не хватает.

— Очень великодушно с вашей стороны, ваша светлость, — радостно ответил Грандисон. — А как люди-то будут довольны!

Камердинер подошел к кровати и помог герцогу подняться на ноги. Герцог пошатнулся и оперся на плечо верного слуги: он еще не оправился от раны.

— Здорово же меня потрепало! — проворчал он, сильно побледнев. — Хорошо, что здесь нет Пендрагона — он начал бы квохтать надо мной, как наседка. Знаешь, Краддлс, хоть сегодня и моя свадьба, но придется обойтись без фрака. Просто дай мне свежую ночную рубашку и какой-нибудь халат посимпатичней.

— Осмелюсь рекомендовать вам, ваша светлость, — невозмутимо ответил камердинер, — алый халат венецианского бархата с вышивкой золотом и такие же шлепанцы. С вашего позволения, идеальный наряд для жениха.

С помощью камердинера герцог стянул с себя ночную рубашку и, тяжело дыша, оперся о прикроватную тумбочку. Мускулистое тело его было сплошь покрыто синякам» и ссадинами.

Грандисон мысленно возблагодарил бога за чудесное спасение герцога из водной пучины.

— Так вот, — продолжал Ник, — в списке эмигрантов значится вдова Кобб, Молли Кобб, с шестью или семью детьми. Пожалуйста, обрати на нее особое внимание. Позаботься о том, чтобы эта семья уехала как можно скорее и как можно дальше, лучше всего — в Австралию.

— Хорошо, ваша светлость, — ответил Том Грандисон и, достав из кармана измятый листок бумаги, нашел в нем фамилию Кобб и поставил против нее пометку: «Австралия».

Это лучший выход, думал герцог. В Австралии для Молли и ее старших детей непременно найдется работа. Сухой и жаркий австралийский климат поможет выздороветь малышу Джонни.

И, разумеется, на другом конце света никто не станет интересоваться тем, какое отношение имеет Молли Кобб к убийству приказчика в далекой Англии.

Просторная гостиная звенела от смеха и радостных девичьих голосов. Пенни, Софрония, миссис Кодиган и две молоденькие горничные суетились вокруг Мэри, помогая ей одеваться. Сегодня, в день свадьбы, она в первый раз увидела розовое свадебное платье работы мадам Розенцвейг, привезенное герцогом из Лондона.

Миссис Кодиган зашнуровала корсаж, и Пенни и Софрония отступили, чтобы полюбоваться на подругу.

— К этому платью пошел бы шлейф, — критически заметила Софрония.

— Софи, ты же ненавидишь модные наряды! — рассмеялась Пенелопа.

— Вообще-то да, но раз уж нашей подруге приходится выходить замуж…

— Ты по-прежнему считаешь замужество непростительным грехом? — улыбнулась Мэри. — Но ведь и Мэри Уоллстонкрафт в конце концов нашла счастье в законном браке!

— Конечно! — поддержала ее Пенни. — Не слушай ее, Мэри, по-моему, все это ужасно романтично! Подумать только, герцог сам рассказывал, что мысль о тебе помогла ему выжить! Что в бушующей пучине перед ним вдруг встало твое лицо, и он понял, что не сможет умереть, пока не назовет тебя своей!

Мэри только усмехнулась в ответ. Пенни, как обычно, принимает свои романтические фантазии за реальность.

Ночью после того страшного дня, в постели, при свете свечи, Уэстермир рассказал Мэри о своем чудесном спасении. Он тонул, мысли его путались после страшного удара, силы слабели с каждой секундой, намокшая одежда тянула ко дну. Доминик понимал, что гибель близка. Он вспомнил о своей возлюбленной, понял, что никогда больше ее не увидит, не сожмет в объятиях, не назовет своей женой, — и мысль эта наполнила его отчаянием. Он уже готов был прекратить борьбу за жизнь, как вдруг…

Как вдруг сообразил, что умирает, не оставив наследника. А значит, после его смерти титул перейдет к кузену Невиллу, сыну тетушки Бесси — отъявленному пьянице и картежнику, человеку в высшей степени недостойному.

И все вернется на круги своя. В Стоксберри-Хаттон явится новый приказчик, едва ли лучше покойного Пархема. Надежды бедняков рухнут; уделом их навсегда останется безрадостное, нищенское существование. Неоконченными останутся и научные труды Уэстермира. И много лет пройдет, прежде чем расследование преступлений в Англии встанет на новую, строго научную основу…

Эта мысль придала Доминику сил. Сверхъестественным усилием он сбросил одежду и, преодолевая бушующий поток, поплыл к берегу. Ледяная вода обжигала его тело, ноги сводило судорогой, но каким-то чудом он сумел добраться до отмели, выполз на берег — и потерял сознание.