Карен Хокинс - Кольцо любви

– Я знаю, это потребует некоторых вложений, но... Маркус остановил его движением руки.

– Прежде всего позвольте спросить, не согласитесь ли вы сопровождать меня по одному делу?

– Сопровождать? – растерянно переспросил молодой человек. – Но... Да, конечно, это будет очень хорошо.

– Ну вот и отлично! – Маркус направился к двери, уверенный, что Мелтон следует за ним. – Я знаю только одно. Завтра вечером на балу, который я даю, самой красивой женщиной будет дама в красном.

Мелтон встревоженно посмотрел на него:

– Мисс Бейкер-Снид в красном платье? Но... вы не находите, что это несколько необычно для девушки, которая только начинает выезжать?

Ого, так вот в чем дело! Внезапно Маркус осознал неожиданную перемену, произошедшую в Мелтоне, и хлопнул его по плечу:

– Успокойся, я говорю не про Кассандру, а про свою жену, Онорию.

Мелтон покраснел до корней волос.

– О, простите, я не подумал, что вы...

Но Маркус уже торопливо шел по холлу, на ходу приказывая Джеббсону вызвать карету и отлично понимая, что у него остается очень мало времени.

Онория с Кассандрой одевались к балу под грустными взглядами сестер и брата.

– Раньше я даже не представляла, до чего же у нас маленькая гостиная, – сказала Порция, обводя рукой небольшое помещение.

Оливия сокрушенно покачала головой:

– Да, и в коридорах уж очень темно и тесно.

Джульетта вздохнула и прислонилась к спинке кровати.

– Зато теперь нам есть что вспомнить. Ах, как Антуан великолепно готовит!

Кассандра уже закончила туалет: на ней было белое платье с голубым кушаком, волосы украшала изящная гирлянда из синих и зеленых цветов.

Она неуверенно посмотрела на старшую сестру.

– А вот я с удовольствием вернулась домой. Как бы ни был роскошен Тремонт-Хаус, это все-таки не дом.

Верно, подумала Онория, роскошный особняк так и не стал для них настоящим домом. Ей вспомнилось, каким замкнутым стало лицо Маркуса, когда она призналась ему в своих чувствах. Господи, какой безнадежной идиоткой она была!

Впрочем, сейчас она должна сохранять максимум спокойствия, чтобы появиться на балу, где Кассандру должны официально представить обществу, собранной и спокойной.

В ответ на сочувственный взгляд Кассандры Онория заставила себя беспечно улыбнуться:

– Думаю, мне тоже пора одеваться. – Она повернулась к кровати и сняла ткань, прикрывающую бальное платье.

– Вот это да! – прошептала Порция. – Восхитительное платье!

– И в точности твой цвет! – одобрительно заметила Кассандра. – У тебя замечательные волосы, и алый шелк придаст им еще более глубокий оттенок.

Надев платье, Онория придирчиво осмотрела себя в зеркало.

Платье из темно-красного шелка, вышитое бисером, искрилось при малейшем движении. Правда, Онорию слегка смущало непривычно открытое декольте, но Анна с портнихой уверяли, что оно выгодно подчеркивает ее высокую грудь и изящные плечи.

В дверь постучали, и в комнату торопливо вошла запыхавшаяся миссис Кембл. При виде Онории остановилась.

– О, мисс... Простите, миледи! Вы так прекрасны! – Миссис Кембл протянула ей большой ларец. – Это только что передали от его светлости. Не знаю, следовало ли мне... Лучше уж я оставлю его на кровати.

Как только дверь за миссис Кембл закрылась, Порция бросилась к ларцу, быстро откинула крышку и ахнула:

– Браслет и ожерелье! Онория, ты только посмотри. Настоящие рубины!

Онория не удержалась и заглянула внутрь ларца. На бархатной подушечке поблескивали великолепные по цвету и изяществу украшения.

– Здесь еще записка! – Оливия быстро вынула сложенный вдвое листок. – Прочитать? – Она вопросительно посмотрела на сестру.

– Как хочешь. Все равно лорд Тремонт не может сказать ничего, что мне хотелось бы услышать.

Оливия развернула записку и стала молча читать ее, шевеля губами.

– Ну же, не тяни! – Порция выхватила у нее послание. – Дай мне! – Она быстро прочла записку. – О!

– Ну, что там? – нетерпеливо спросила Джульетта. – Читайте вслух!

– Ладно. «Миледи, не стану докучать вам словами, которые вы еще не готовы услышать, но знайте, я восприму это только как знак вашей любезности, если вы соблаговолите надеть мое скромное подношение самой прекрасной женщине на свете».

– Потрясающе! – прошептала Кассандра. – Он так очаровательно выражается...

Онория подняла на нее глаза.

– Я не собираюсь надевать эти украшения, так что можете отослать их назад.

– Верно, назад! – Джульетта достала ожерелье из коробки и примерила его. – А может, лучше ты оставишь для кого-нибудь из своих сестер? Думаю, мы на этом здорово сэкономим.

Оливия вытянула вперед руку с надетым на нее браслетом.

– Только взгляните, как он сверкает! Кстати, Онория, ты можешь оставить его себе в качестве утешительного подарка – я слышала, мужчины часто делают такие подарки любовницам, когда те им надоедают.

Порция резко обернулась.

– Где это ты узнала подобную мерзость?

– Оставь Оливию в покое. – Джульетта огляделась. – А где Джорджи?

– Должно быть, в постели, – предположила Оливия.

– Сходите, проверьте. – Онория нахмурилась. – Он что-то подозрительно затих.

– Я сейчас. – Порция передала ожерелье Кассандре. – А вы постарайтесь сделать так, чтобы, вернувшись, я увидела Онорию в этих драгоценностях.

– Конечно, постараемся, – пообещала Кассандра, и Порция вышла.

Онория пристально посмотрела в глаза сестры.

– Я их ни за что не надену, и никто не заставит меня это сделать.

– Но к твоему роскошному платью так и просится какое-нибудь украшение, а те, которые есть у нас, совершенно ему не соответствуют! Если ты наденешь подарок маркиза только на этот вечер, а завтра отправишь назад, ничего ведь не случится...

Пожалуй, Кассандра права, подумала Онория, и у нее больно сжалось сердце – сегодня она в последний раз увидит Маркуса, в последний раз ощутит у себя на талии его теплую руку, когда он введет ее в зал.

К ее глазам подступили слезы, и она, отчаянно заморгав, протянула руку сестре, а Кассандра торжественно надела на нее браслет, а потом застегнула на шее ожерелье...

Бал имел поразительный успех; вереница роскошных экипажей растянулась на целый квартал; громадный бальный зал был до отказа заполнен гостями, которые оживленно делились восхищенными впечатлениями от оркестра и изысканного угощения, а главное – от поразительно красивой супружеской четы хозяев бала.

Когда Онория прибыла в Тремонт-Хаус за несколько минут до того, как начали съезжаться гости, Маркус, к ее удивлению, ограничился только коротким комплиментом. С величайшим трудом удерживаясь от слез, Онория встала рядом с ним, и они приступили к утомительной процедуре встречи приглашенных.