Моника Маккарти - В огне страсти

Дункан то и дело поглядывал на дверь покоев лэрда. Примыкающий к ним большой зал уже наполнялся членами клана, ожидающими дневной трапезы.

Минуты утекали. Он скованно сидел на скамье. Шея и плечи затекли от напряжения. Он уже не ждал, что она придет.

Это не имеет никакого значения.

Но через минуту дверь отворилась, и он понял, что это значило очень многое.

Джинни тут же нашла его взглядом. Заметив ее неуверенность, он ободряюще кивнул. Сказать нужно еще очень много, но она тут, и этого пока Достаточно.

Лиззи вопросительно вскинула бровь, но Дункан сделал вид, что не заметил этого, и предложил Джинни сесть рядом.

Само ее присутствие неожиданно разволновало его. Он чувствовал себя сильнее. Радостнее. И в первый раз после возвращения в Шотландию у него появилась надежда. Надежда, которую не смогли ослабить даже слова Лиззи:

— Как только Арчи услышал о твоем возвращении, он везде разослал людей, чтобы отыскать тебя. — Ее взгляд скользнул по Джинни. — Пожалуйста, скажи, что ты нашел хоть какие-нибудь доказательства твоей невиновности.

Дункан покачал головой:

— Пока еще нет.

Он повторил все то, что рассказал Джейми, опустив только встречу с Джинни в трактире в ночь перед битвой. Джейми вытащил из сумки карту и письмо и протянул их Лиззи. Она прочитала и пустила бумаги по кругу. Когда очередь дошла до Джинни, та покачала головой. Она уже знала, что там написано.

Дункан чувствовал, что в воздухе повис общий вопрос — раз в этом замешаны отец и муж, какова роль Джинни в заговоре против него? Он непроизвольно подвинулся к ней, прикрыв ее плечами, как щитом, словно собирался защитить.

Не зная их истории, муж Лиззи, Патрик, спросил:

— Но как Грант заполучил карту? Ты же говорил, что она лежала у тебя в сумке!

Джинни сбоку замерла, вцепившись в скамью. Дункан накрыл ее руку своей ладонью, и она — в первый раз! — не стала вырываться.

— Не все время. Я снял сумку, вернувшись в ночь перед сражением в свой шатер.

Он смотрел на брата с сестрой, но при этом боковым зрением ощущал на себе взгляд Джинни.

Лиззи и Джейми смотрели на него с одинаковым вниманием. Первым заговорил Джейми:

— Мог ее взять кто-то другой? Джинни застыла. Рука ее стала ледяной. Оба они знали, что кроется за этим вопросом: считает ли он до сих пор, что его предала Джинни?

Ничего не изменилось. У него до сих пор не было доказательств, чтобы опровергнуть это предположение. Никаких — кроме собственного сердца.

Джинни его не предавала. Он готов был поставить на это свою жизнь — что, собственно, в некотором смысле и сделал.

Дункан, не колеблясь, посмотрел Джейми в глаза:

— Нет. Больше никто ее взять не мог.

Лиззи повернулась к Джейми.

— Наверняка ты можешь что-то сделать. Арчи к тебе прислушается.

— Я попытаюсь, — ответил Джейми. — Но сомневаюсь, что это принесет много пользы. Ты же знаешь, каким упрямым может быть наш кузен. Он десять лет считал Дункана виновным. Чтобы убедить его в обратном, потребуется нечто большее чем карта и вот это не вполне понятное письмо.

Дункан почувствовал, что сестра начинает раздражаться.

— Но мы не должны сидеть сложа руки! — В ее голосе звучала нотка отчаяния. Лиззи повернулась к Дункану — Если ты не найдешь доказательств своей невиновности до того, как солдаты Арчи тебя поймают…

— Не волнуйся, Лиззи. Я не собираюсь облегчать им задачу.

Муж накрыл своей ладонью руку Лиззи.

— Вот видишь, твой брат прекрасно может о себе позаботиться. Если потребуется, он может укрыться в горах. Ты ему не поможешь тем, что будешь переживать.

Лиззи кивнула и сделала глубокий вдох.

— Прости. Ты прав. Нужно сосредоточиться на поисках доказательств, которые смогут убедить нашего кузена. А те, кто ночевал с тобой в шатре в ночь перед сражением? У кого могло быть желание навредить тебе или Кэмпбеллам?

— И к кому мой отец мог обратиться с таким предложением?

Удивленный этим замечанием, Дункан повернулся и посмотрел на Джинни. И не он один. Джинни внезапно обнаружила себя в центре внимания, и щеки ее вспыхнули.

Но она права. Грант должен был точно знать, что человек, которого он попросит украсть карту, это сделает.

— Кто был той ночью в шатре? — спросил Патрик. Дункан повторил имена, которые уже называл Джейми, но едва он дошел до Колина, Патрик и Кейтрина отреагировали мгновенно. Оба застыли, только Кейтрина мучительно покраснела, а у Макгрегора сделалось ледяное, убийственное лицо. Зная о роли Колина в трагедии этих двоих, Дункан прекрасно их понимал.

Лиззи побледнела и положила ладонь на руку мужа, молчаливо утешая его. Макгрегор немного успокоился, но глаза его пылали ненавистью.

— Если там был Охинбрек, — сказал он, — можешь не сомневаться, что он имеет к этому прямое отношение.

Кейтрина встрепенулась, словно хотела подтвердить его слова, однако вовремя прикусила язычок.

— Джейми рассказал мне, что произошло, — обратился Дункан к ним обоим.

— Колин? А он здесь при чем? — спросила удивленная Джинни.

Дункан покачал головой и пробормотал, что все объяснит позднее, а потом сказал Патрику:

— Я знаю, что у тебя есть основания не доверять моему брату, но там ночевали и другие…

— У Охинбрека была своя корысть, — процедил Патрик сквозь стиснутые зубы.

Дункан посмотрел на Джейми и Элизабет. Оба чувствовали себя так же неуютно, как и он. Никому из них не хотелось думать, что Колин мог сделать это.

— Я не был для него угрозой, — пожал плечами Дункан. — У Колина было все, чего он только мог пожелать. Если кому и следовало завидовать, так это мне. Я родился первым, но я не наследник. — Он взглянул на Джинни, и горло внезапно перехватило от нахлынувших воспоминаний. Дункан хрипло продолжил: — Именно его обручили с женщиной, на которой я хотел жениться. — Он снова повернулся к остальным и криво усмехнулся. — Впрочем, я его за это не виню. Никто ничего не знал. — Заметив, как нахмурилась Лиззи, Дункан поправился: — Кроме Лиззи и моего отца. Я рассказал им, вернувшись домой.

Лиззи поморщилась:

— Колин знал.

— После того, как я бежал, — сказал Дункан. Лиззи покачала головой:

— Нет, он узнал об этом раньше. Когда Джинни… простите, леди Гордон приехала в Каслсуин, чтобы найти тебя, Колин пришел в бешенство. Он сказал, что тебе следовало порвать с ней после его помолвки. Что ты болван, если надеялся, что сможешь на ней когда-нибудь жениться.

Дункан не знал, что сказать. Неужели его брат нарочно задумал свое обручение с Джинни, лишь бы сделать ему гадость? Или же он, как и Дункан, просто полюбил ее? Если учесть последнее предложение Колина о помолвке с Джинни, стоило склониться к версии о любви.