Александра Торн - Возвращение надежды

Дверь спальни отворилась. Повернув голову, он увидел Эльке с подносом. В накрахмаленном белом переднике с умным выражением на лице, она была удивительно похожа на знаменитую сестру милосердия Флоренс Найтингейл, прославившуюся во время Крымской кампании.

– Доброе утро, – сказала она, ставя поднос на стол рядом с постелью. – Как вы себя чувствуете, мистер Хосорн? Или мне следует обращаться к вам – лорд Гленхевен?

– Ни то и ни другое. Мистер Хосорн слишком уж официально, а лорд Гленхевен… я все еще думаю, что это мой отец. Зовите меня просто Найджел. Я вам очень признателен за заботу и чувствую себя уже лучше. – Он потрогал рукой свое лицо. Щеки и подбородок покрывала щетина. – Сколько времени я уже здесь?

– Неделю.

– Так долго? – вздохнул он. Вот откуда, значит, такая щетина.

– То, что вы почти ничего не помните, меня не удивляет. Большую часть времени вы спали, – произнесла Эльке, поправляя его подушки. – Доктор прописал вам опиум четыре раза в день.

«Вот оно что. Видимо, до сегодняшнего утра я был скорее мертвым, чем живым».

– Как моя нога?

– А как вы ее ощущаете?

– Болит, и довольно сильно. И еще зудит невозможно.

Она просияла, как будто он сообщил ей, что выиграл сто фунтов на скачках.

– Это чудесная новость. Нога зудит, потому что начинает заживать. Мне надо посмотреть, но предупреждаю, будет больно.

С тех самых дней, когда он учился ходить, ковыляя по Гленхевен-Холлу с бутылочкой теплого молочка в одной руке и ухом упирающегося спаниеля в другой, ни одна женщина так за ним не ухаживала. Черт побери! Неужели она собирается лезть под одеяло?

Хотя она откинула его с большой осторожностью, Найджел поморщился, и не только из-за своей покалеченной ноги.

Тот факт, что ему стало холодно, свидетельствовал, что там внизу у него ничего нет. То есть получается, что он голый. По-видимому, Эльке это нисколько не смущало, правда, и смущаться-то было не от чего. В его состоянии…

Когда ее нежные пальцы коснулись шин, которые покрывали место, где кость проходила сквозь кожу, он задохнулся стоном.

– Не думаю, что их следует менять. Признаков инфекции нигде не заметно. Великолепная работа Рио.

– А ходить я смогу? – «…или заниматься любовью», – чуть не добавил он. Ему казалось, что его третья конечность находится в не менее печальном состоянии, чем та, которая сломана.

– Есть все основания надеяться.

Ничего себе ответ. Есть все основания надеяться. Что, черт возьми, это значит?

Эльке поправила одеяло, затем села в кресло у его постели и поставила ему на колени поднос.

– Я принесла вам завтрак. Вы почти ничего не ели целую неделю. Надеюсь, это вашему желудку не повредит.

Она протянула ему на вилке кусочек несказанно пахнущего омлета, и он открыл рот. Хотя, когда тебя кормят, как ребенка, это несколько оскорбляет джентльменское достоинство, но тем не менее ел он жадно и с наслаждением.

Его джентльменское достоинство было оскорблено еще сильнее, когда он закончил, и она вытерла ему рот салфеткой.

Черт! Что это за хозяйство у его благодетеля, Патрика Прайда? Разве нельзя было найти мужчину в помощь ему? И как, скажите на милость, этому парню удается в этой глуши удерживать двух таких красивейших женщин?

Прежде чем Найджел сделал попытку найти ответ на этот вопрос, возвратилась Эльке с коричневым пузырьком в руке.

– Теперь, мне кажется, вам следует принять ложечку опиума. Это ослабит боль, и вы сможете опять поспать.

– Скорее я приму яд.

К ее чести, она не настаивала. Просто взяла поднос и пошла к двери. У самой двери оглянулась.

– Я проведаю вас через час.

Найджел начал считать балки на потолке. Это единственное, что оставалось делать – неподвижно лежать на спине и считать переплетающиеся деревянные балки. Он попытался пошевелить пальцами ног и тут же был вознагражден ударом боли, которая чуть не лишила его чувств.

Но душевная боль Найджела была еще сильнее. Неожиданный инцидент в центре Техаса навсегда изменил его жизнь.

Не будет больше охоты, не будет приключений. Если повезет, остаток своей жизни он проведет инвалидом. Это если повезет. Он представил себя на инвалидном кресле – ноги укрыты пледом, рядом верный пес, и медленно текут бесконечные часы бесполезной, никому не нужной жизни.

Друзья будут навещать редко, а потом и вовсе перестанут, женщина, которая согласится делить с ним постель… с ее стороны это будет не больше, чем акт милосердия. Его пенис высохнет по причине неупотребления и опадет навсегда. Он закончит так, как эти старые идиоты с трясущимися руками, которых он наблюдал в Брайтоне. Они дремали на солнце в своих инвалидных креслах и слегка пускали слюни.

– Нет уж, лучше умереть, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы.

– Ни в коем случае, только не это, – произнес томный живой голосок, и в его воображении возник ленивый полдень в душном тропическом порту.

Это было летний голос, полный чувственности – совершенно не похожий на пронзительные носовые голоса его детства. Просто с ума можно сойти от такого голоса!

Он повернул голову и увидел ангела.

– Вы что, можете ходить сквозь стены?

Она бросила на него лукавый взгляд и ослепительно улыбнулась, отчего померк солнечный свет, льющийся из окна.

– Я постучала. Поскольку вы не ответили, я прошла на цыпочках. Эльке сказала, что вы чувствуете себя лучше. Я подумала, что вам наскучило лежать одному. Хотите немного поговорить?

– Мне лучше. – «Много лучше сейчас, когда вы здесь», – добавил он про себя. – И я бы очень хотел поговорить.

– Но, сэр, вы для меня загадка. Если вам лучше, почему же вы сказали, что хотели бы умереть?

– Мне стало себя очень жаль.

– Чего ради? Я бы все отдала, чтобы быть на вашем месте. – Она мило покраснела и засмеялась. Это был самый музыкальный смех, какой он когда-либо слышал. – Вы, наверное, подумали, что я невероятно глупа. Но я не имела в виду, что хочу быть на вашем месте именно сейчас. Однако вы граф. Представляю, какую потрясающую жизнь вы ведете! Родители возили меня в Лондон пару лет назад, я просто с ума там сходила. Потрясающий город!

Найджел перевел взгляд с совершенного лица Шарлотты на другие не менее совершенные части ее тела. На ней был плотно облегающий костюм из персикового муара, который подчеркивал линию грудей, талию и бедра.

Такие костюмы ему приходилось видеть в лучших лондонских салонах. Была видна рука большого мастера, такого, как Ворт. Кольца на ее пальцах и украшения в ушах были, несомненно, от Тиффани. Все это вместе свидетельствовало об очень большом богатстве.

– Ваш муж, миссис Прайд, без всяких сомнений, богатый человек. Я уверен, он может повезти вас в любое место, куда пожелаете.