Мэри Кайе - В тени луны. Том 1

— Должен ли я заключить, полковник Фоллон, — презрительно проговорил Ходсон, — что вы рассматриваете собственный полк как рассадник подстрекательств и беспокойств?

На загорелом лице полковника выступили темно-красные пятна, и он инстинктивно схватился за оружие, но затем рука его снова упала, и он с жаром проговорил:

— Нет, сэр. Благодарение Богу, мои люди лояльны! Но я не слеп к нападкам на их лояльность и доверчивость со стороны агитаторов и смутьянов. Мы сделали все, что могли, чтобы дать сипаям гордое ощущение их собственной значительности, но в то же время подорвали их уважение к нашей власти. Командир полка, который должен быть конечным судьей их судьбы, не может ни поощрить их, ни наказать согласно тому, что они заслуживают. И мои друзья-полковники сведены до положения телеграфной ленты, а наши решения переигрываются в Ставке. Единственное продвижение индус может получить только на основании выслуги и возраста, заслуги же не имеют значения…

Высокий седобородый мужчина со знаками различия бригадного генерала холодно проговорил:

— Вы забываетесь, полковник.

Полковник Фоллон обернулся и побледнел, поняв, что позволил себе дойти до открытой критики военной политики, но его возмущение было поддержано вином, и он ни в коей мере не был трусом, он твердо встретил холодный взгляд генерала и ответил:

— Возможно, сэр. Но я не забываю, что туземные войска насчитывают двести тридцать три тысячи человек, тогда как европейцев во всей армии не более сорока пяти тысяч. Весьма отрезвляющие цифры, сэр.

— Я так не считаю, — заявил мистер Ходсон. — Всем известно, что британец стоит пятидесяти азиатов. Вы не согласны, джентльмены?

Послышался одобрительный хор, и полковник Фоллон резко заключил:

— Да, насколько я могу судить, на такие заявления способны лишь штатские и политиканы! Мне в их компании делать нечего. Всего хорошего, сэр. — И натянуто поклонившись, он рассерженно вышел.

— Какое бесстыдство! — негодующе выдохнул мистер Ходсон. — Он просто опасен! Разносчик слухов. Баба какая-то. Он не достоин командования войсками, если прислушивается к подобной чепухе.

— Двести тридцать три тысячи!..

Это произнес экс-член парламента от Чилбери и Хайерфорда, в его голосе прозвучали нотки страха.

— И сколько он сказал британцев? Сорок пять тысяч? Действительно отрезвляющая мысль. Вы в самом деле уверены, что нет никакой опасности? Я собирался посетить Дели и внутренние районы, но…

— Уверяю вас, сэр, — проговорил Ходсон, — нет никаких причин для беспокойства. Страна, умиротворенная от края до края, радуется нашему благодатному правлению. Что же до бенгальской армии — она лояльна до мозга костей. Уверен, что вы, джентльмены, согласны со мной.

— Несомненно, — согласился седобородый бригадный генерал. — Лучшая армия в мире! Естественно, когда вспоминаешь, что она служит нам уже столетие, то, надо думать, за это время могли случаться иногда неприятные инциденты. Они ничего не значат — всего лишь рябь на поверхности. Основные массы страны и армии удовлетворены. Можно смело утверждать, что сейчас положение лучше, чем когда-либо. Те, кто болтает о недовольстве, психи и паникеры, но к счастью их немного. Если вы, сэр, собираетесь посетить Дели, полковник Эбатнот расскажет вам больше, чем я. Его полк располагается там, и я уверен, что он не считает его на грани восстания.

— Совершенно верно, сэр, — с улыбкой подтвердил полковник Эбатнот, — иначе я не собирался бы взять туда жену и дочерей.

— Правда? Это очень успокаивает. Я не думаю, что вы хотели бы подвергнуть их какой-либо опасности. А если это безопасно для дам, то, вероятно, нет оснований для тревоги. Я собираюсь заехать в Оуд, если позволит время, чтобы получить информацию из первых рук. У меня есть рекомендательное письмо к мистеру Каверли Джексону…

— Что там о Каверли Джексоне? — поинтересовался новый голос, и группа, обернувшись, увидела приближающегося к ним хозяина. — Вы предполагаете визит в Лакноу, мистер Леджер-Грин?

— Если только позволит время, ваше превосходительство. У меня есть туда письмо от общего друга.

— Ах, да, — проговорил лорд Каннинг. — Компетентный господин, если бы только он так не любил скандалы.

— Ты выглядишь утомленным, Чарльз, — заметил лорд Карлион. — Индия, кажется, не очень тебе подходит. Слишком много обязанностей и слишком много жары.

— И слишком много работы, — с улыбкой проговорил генерал-губернатор. — Тебе надо бы тоже попробовать, Артур. По крайней мере, в этом была бы прелесть новизны.

— Ну зачем так, Чарльз. Я работаю как проклятый негр.

— Ты меня удивляешь. И что же ты делаешь, позволь тебя спросить?

— Борюсь со скукой. Ношусь по свету, чтобы справиться с ней.

— Останься пока здесь и попытайся вместо этого поработать по-настоящему, — посоветовал лорд Каннинг. — Мы могли бы использовать даже нечто столь бесполезное.

— Ну, тогда это значит, что у тебя чертовская нехватка рук, Чарльз.

— Именно так или так будет, если разразится буря в Персии. Аннексия Оуда напрягла наши ресурсы до предела… Но нет времени для такого скучного разговора. Вы, джентльмены, пренебрегаете своим долгом — вам надо танцевать.

— Мы оставим это тем, кто помоложе, ваше превосходительство. У каждой леди танцы расписаны не меньше, чем на три вперед, и такие старые сычи, как мы, не имеют никаких шансов.

— Говорите за себя, Ходсон, — заявил бригадный генерал, выпячивая грудь вперед. — Я собирался танцевать лансье[13] со своей женой, если бы смог уговорить ее оставить карточный столик.

— Браво, генерал! — похвалил лорд Каннинг. — Я уверен, что и остальные собираются последовать столь похвальному примеру. Словечко за тобой, Артур…

Генерал-губернатор взял лорда Карлиона за руку и пошел к танцзалу.

— Что у тебя на уме? — полюбопытствовал лорд, в нем проявилась неожиданная наблюдательность. — Неужели ты говорил все это серьезно?

— Когда предлагал, что могу взять тебя на службу? Абсолютно серьезно.

— Мой милый Чарльз! В каком же качестве? Танцевать с дамами, которые посещают твои приемы? Это самое большее, на что я способен, да и то, если они хорошенькие. Я не могу танцевать с дурнушками, сразу теряю чувство ритма и сбиваюсь.

— Ты недооцениваешь себя, Артур. Я знаю, что ты отличный наездник и первоклассный стрелок.

Более молодой из лордов вдруг остановился и пристально посмотрел на хозяина. Затем он медленно проговорил:

— Что ты хочешь в конце концов? Ты тоже, как и этот полковник, полагаешь, что ожидаются трудности?