Розмари Роджерс - В плену желания

— Ради Бога, Франсина! Что мне теперь делать?

— Ответ очевиден, не так ли? Либо ты продолжаешь встречаться с мисс Морган на ее условиях, либо отказываешься от охоты, и девушка достается какому-то другому поклоннику.

Настроение Реджи отнюдь не улучшилось, когда чуть позже он навестил сестру и узнал о возвращении в город Ройза. Он чувствовал, что Ройз просто играет с Сабиной, временно использует ее, подбираясь к Лауре Морган. Возможно, он, Реджи, сможет извлечь выгоду из этой ситуации, если посоветует Сабине подружиться с мисс Морган и завоевать ее доверие.

— Добившись этого, дорогая сестра, ты, может быть, скажешь Лауре о своей близости с Ройзом — о его обещаниях, о ваших интимных отношениях. Я уверен, ты найдешь нужные слова. И помни — это касается нас обоих.

— Но я ее не выношу! — раздраженно воскликнула Сабина. — Меня тошнит от того, как Ройз смотрит на нее — и как она смотрит на него, хотя и делает вид, будто он ей совсем не нравится! Я знаю, что меня она тоже не любит, так что вряд ли я сумею…

Явившись к сестре без предупреждения, Реджи застал ее полуодетой и решительно выставил служанку. Они стояли друг перед другом в маленькой гостиной. Внезапно Реджи ухватил пальцами сосок Сабины, безжалостно покрутил его; не закончив фразу, Сабина вскрикнула от боли.

— Ты сделаешь то, что я говорю тебе, Сабина. Ясно?

Прикрыв руками груди, девушка печально кивнула. Реджи нравилось причинять ей боль. Он часто делал это еще в детской; Сабина всегда боялась брата. Она знала, что выполнит в точности все его указания.

Глава 30

— Господи, что с тобой, моя девочка? — спросила леди Онория, пристально глядя на Лауру. — Последнюю неделю тебя просто не узнать, хотя, видит Бог, ты окружена таким вниманием, от которого у любой женщины закружится голова! Но я чувствую — ты не из тех, кому можно вскружить голову, верно? Поэтому-то ты мне и нравишься! Но я хочу знать, что скрывается за твоим скверным настроением. Лучше скажи мне, потому что рано или поздно я это все равно узнаю!

Лауре казалось, что она попала в ловушку. Девушка сидела в карете напротив леди Онории, возле Хелены. Лаура бросила умоляющий взгляд на свою подругу, и Хелена тотчас же вступилась за нее:

— Но я не вижу в Лауре никаких перемен! Возможно, все дело в чрезмерном напряжении — она еще не привыкла к лондонскому сезону, и вообще…

— О, чепуха! — раздраженно возразила леди Онория. — Меня не проведешь! Пусть Лаура ответит сама!

Невольно вспыхнув, Лаура произнесла:

— Эна права, мадам. Если в последнее время я кажусь усталой, то лишь потому, что не привыкла к столь сумасшедшему ритму. У меня почти не остается времени на отдых. — Помолчав, она добавила: — Конечно, все это так увлекательно, но…

— Дело в Ройзе? — прямолинейно спросила леди Онория, застигнув Лауру врасплох. — Я знаю — ты постоянно видишь его с этой глупой пустышкой, леди Вестбридж. Но ты должна понять, что это ничего не значит. Мужчины — странные создания; к сожалению, нам приходится приспосабливаться к ним. Однако, имея голову на плечах, ими можно манипулировать. Я убеждена, что тебе это известно, — я видела тебя с другими! Правда, Ройз — особый случай, верно?

Лаура так оторопела, что потеряла дар речи.

— Он — крепкий орешек, — продолжила вдова. — Я сразу поняла это. Как ты собираешься поступить с ним?

— Я… право, не знаю, — искренне ответила Лаура, гадая, почему леди Онории всегда удавалось вытянуть из нее правду.

— Тогда тебе следует об этом подумать, моя девочка! — Леди Онория откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, давая понять, что разговор завершен.

Глядя из окна движущейся кареты и мечтая поскорее оказаться в своей комнате, Лаура думала о словах леди Онории. Как ей быть с Ройзом? Она знала, что между ними что-то происходит, но не понимала, что именно. Это что-то происходило не только с ним, но и с ней — теперь она призналась себе в этом. Но он не получит ее! Он слишком дерзок и настойчив. Она скорее обручится с первым встречным, чем позволит ему вообразить, будто он сможет получить ее, когда разделается с Сабиной Вестбридж. Странное дело — в последнее время сестра Реджи пыталась подружиться с ней, нашептывала при каждом удобном случае какие-то секреты, хотя Лаура изо всех сил старалась положить этому конец.

— О, но ведь вы с Ройзом такие старые друзья, — сказала недавно Сабина. — Я думала… Я надеялась, что ты сможешь дать мне совет. Он — первый американец, с которым я столкнулась. Не знаю, как с ним быть, он поставил меня в крайне неловкое положение. Похоже, он этого не понимает, хотя и говорит, что любит меня. Он даже ни разу не упомянул о браке. Что ты мне посоветуешь? Ты знаешь его гораздо лучше, чем я.

— Вовсе нет, — сухо ответила Лаура. — Ты действительно хочешь услышать мой совет? Я бы послала Ройза к черту! — Потом она добавила: — Нам обеим пора знать, что мужчины готовы говорить и обещать все, что угодно, если это им на руку. Зачем поддаваться сладкой лжи? Я не желаю этого делать!

Лаура получила недоброе удовольствие, заметив, каким стало после этих слов хорошенькое фарфоровое личико Сабины. Она не выносила леди Вестбридж!

— О мисс! Сегодня вы выглядите превосходно! — сказала Адель, застегнув на спине Лауры последнюю пуговицу облегающего вечернего платья из белого атласа с темно-синими бархатными лентами — под цвет глаз. Лаура готовилась к приему в Ройз-Хаусе, и ей казалось, что Адель одевает ее целую вечность.

— О, посмотрите же в зеркало! Я уверена, мадемуазель затмит всех дам!

Лаура повернулась, чтобы изучить свое отражение. Глубокое декольте с вырезом, обшитым черными кружевами с вкраплениями горного хрусталя, позволяло окружающим видеть часть бюста. Рукава с буфами доходили до локтей и также заканчивались отделкой из черных кружев и горного хрусталя. Она решила надеть сегодня в уши, на шею и запястья бриллианты и сапфиры. Адель закрепила в ее волосах голубые крылышки — они хоть и вошли в моду, но не нравились Лауре.

— О, вытащи их! Я чувствую себя неловко с двумя разрисованными крыльями, торчащими из волос, — сказала Лаура. — Загляни в мою шкатулку, Адель, и найди гребни, которые подойдут к моему колье и серьгам.

«Гребни в волосах делают меня похожей на испанскую танцовщицу», — подумала Лаура. Эти настоящие испанские гребни девушке подарила ее мать. Они вставлялись в волосы один за другим, среди прядей и завитков и подчеркивали изящество прически.

— Вот это мне нравится гораздо больше!

— У мадемуазель прекрасный вкус, — пробормотала Адель, вручая Лауре веер из расписанного шелка с янтарными пластинками.

Лаура уже собралась попросить плащ, когда Адель вдруг произнесла: