Сюзанна Энок - Неудержимое желание

— Только тебя. Что произошло?

Джорджиана огляделась по сторонам. Видя ее нежелание говорить, он провел ее в библиотеку и, как только она села на диван, закрыл дверь.

— Рассказывай.

— Я думала, когда ехала сюда, что ты дома, — взволнованно начала она. — Я совсем забыла о парламенте и поздно отправилась к Амелии, только после прогулки с Робертом. Она устроила ленч для своих подруг… и я не знаю, что она им сказала, но…

— Подожди минутку, — сказал Тристан, усаживаясь на подлокотник дивана. — Не можешь ли начать с прогулки с Битом?

— Насколько я понимаю, ты не знал, что он ездил ко мне.

— Он почти не разговаривает. Как я мог узнать?

— Я не знала, что его держали во французской тюрьме и не разрешали говорить, — продолжала она. — Чему же удивляться?

Тристан застыл на месте, стараясь осознать ее слова и связать их со странным поведением брата. Джорджиана дотронулась до его руки.

— Ты ведь не знал?

— Нет. Как долго это продолжалось?

— Семь месяцев.

— А он был в Ватерлоо?

— Не знаю. Разве это имеет значение?

Он старался побороть гнев против проклятых политиканов, которые послали его брата во Францию и ему даже не сообщили, что семь месяцев Роберт считался пропавшим без вести.

— Имеет. Хотя бы потому, что из его тела извлекли пять мушкетных пуль, и я хотел бы знать, как он их получил.

— Тристан, — шепотом сказала Джорджиана, — он жив и расскажет тебе, когда будет к этому готов.

С тяжелым вздохом виконт сжал ее руку.

— Благодарю тебя.

Тристан тряхнул головой. Бит придет в себя. Проблема Джорджианы была более срочной.

— Теперь скажи, у тебя хорошие новости?

Выражение отчаяния вновь появилось в ее зеленых глазах.

— Ты знаешь, когда я впервые увидела тебя с Амелией, я подумала, что у бедняжки нет никаких шансов и ее необходимо спасти, — сжимая и разжимая руки, сказала Джорджиана. — Я даже не представляла, что во всей Англии она, пожалуй, единственная, кто меньше всего нуждается в помощи.

— Эта дрянь отказалась вернуть тебе вещи?

— О, она просто будет счастлива вернуть их, как только вы поженитесь.

Джорджиана взглянула на него, и этот взгляд сказал ему больше, чем могли бы выразить слова. Она хотела знать, намерен ли он жениться на Амелии, и не хотела, чтобы он женился. У Тристана упало сердце. Он умрет, если она снова ускользнет от него.

— Нам придется что-то придумать, я не собираюсь жениться на этой ведьме.

— Хм. И что ты предлагаешь? — Она расправила юбку. — Если тебе все равно, я бы предпочла, чтобы… наши отношения пока оставались в тайне.

— То, что я хочу, помешает сохранить эту тайну, — медленно произнес он.

Сердце его билось с такой силой, что грозило выскочить из груди.

— Это невыносимо… О, но я сама виновата и, наверное, заслужила это наказание.

— Нет, не заслужила, — с нежностью произнес он, опускаясь на колени.

У нее перехватило дыхание.

— Тристан, что?..

— Выходи за меня замуж, Джорджиана. Эта новость положит конец всем сплетням, если Амелия начнет их распространять.

Она так резко вскочила, что чуть не толкнула его.

— Но… — Она заметалась по комнате, ломая руки. — Но когда ты был так добр ко мне после… той ночи, я подумала, что, может быть, ты снова попытаешься воспользоваться моими чувствами, чтобы отомстить.

— Возможно, сначала такая мысль и мелькнула у меня, но ради Бога, Джорджиана, неужели ты не можешь понять, что сейчас я говорю искренне? Что я давно честен с тобой?

Повернувшись к нему, она кивнула.

— Но мы не можем, — прошептала она.

Кровь отхлынула от его лица.

— Почему? Почему, черт побери, мы не можем пожениться?

— Потому что я не выйду за тебя ради того, чтобы прекратить сплетни или шантаж, Тристан. С самого начала я не переставала удивляться, почему у каждого из нас обязательно должны быть какие-то причины, заставляющие нас жениться.

Он стиснул зубы. Джорджиана пожалела, что сказала это, но такова была правда. Если они поженятся из-за чувства вины или ради безопасности, они всегда будут ненавидеть друг друга, и она никогда не сможет доверять ему.

— Для брака всегда есть причины, — сказал он, не спуская с нее глаз. — Ты не можешь избежать их всех.

— Но я могу избежать этой и не допущу, чтобы ты таким образом спасал меня. Я сумею постоять за себя сама.

— Джорджиана, не…

— Нет, — перебила она, поворачиваясь к двери. Ей необходимо сейчас же уйти, пока он не увидел ее слез. — Я не могу выйти за тебя, Тристан. По этим причинам и при данных обстоятельствах.

Она не успела опомниться, как он схватил ее за плечо и повернул лицом к себе.

— Но при других обстоятельствах ты вышла бы за меня.

Это был не вопрос, а утверждение и почти мольба.

— Могла бы. — Она вырвалась и выбежала за дверь.

Соблюдая приличия, Джорджиана должна была бы попрощаться с тетушками, но непрошеные слезы градом покатились по ее щекам. Она сбежала вниз, выхватила из рук изумленного Докинза шаль и шляпку и бросилась к карете тети Фредерики.

— Вези меня домой!

Ей необходимо было с кем-то поговорить, рассказать, в какую кошмарную историю она попала. Но, если бы она рассказала Фредерике, тетушка, вероятно, сообщила бы Грею, а Грей набросился бы на Тристана. То же произошло бы, если бы она обратилась к своему брату или Эмме, и она не могла поговорить ни с одним из братьев Карроуэй. Кроме того, ей не хотелось возвращаться домой опять в слезах.

Если бы события не развивались с такой быстротой, а остановились хотя бы на короткое время, ей, может быть, удалось бы во всем разобраться.

— Хэнли, — обратилась она к кучеру, — пожалуйста, отвези меня к Люсинде Баррет.

Она могла бы довериться и Эвелине, но Эвелина всегда видела в людях только хорошее и в данном случае в советчики не годилась. Люсинда же была почти так же недоверчива, как она сама, и в десять раз хитрее. В эту минуту Джорджиане был нужен именно такой друг.

— Леди Джорджиана! — воскликнул, открывая дверь, Мэдисон, дворецкий Барретов. — Что-то случилось?

Джорджиана вытерла мокрое от слез лицо.

— Нет-нет, Мэдисон. Со мной все хорошо. Люсинда дома?

— Я узнаю, если вы подождете в гостиной.

Джорджиана была так взволнована, что не могла сидеть, а ходила, ломая руки, по комнате от одного окна к другому. Это было уже слишком! Весь этот день!

— Джорджи, что происходит? — В комнату быстрым шагом вошла Люсинда в самом лучшем платье для дневных визитов.

— Извини. Я не знала, что ты куда-то собираешься. Я ухожу.

Слезы застилали Джорджи глаза, и она плохо видела. Стараясь не моргать, она вызвала новый поток слез.