Мэри Бэлоу - Немного скандальный

– Послал, – признался Джошуа, – употребив парочку крепких выражений. Однако понял, почему так жестоко со мной обращаются. Я терпел, сколько мог, дожидаясь того дня, когда родители приедут за мной. И был в отчаянии, узнав, что никогда больше их не увижу, что моя жизнь не изменится.

– Надеюсь, тебя не унижали? – спросила Фрея, стараясь побороть в себе жалость.

Он расхохотался.

– Дорогуша, неужели тебе меня жалко до слез? Нет, меня не унижали. Но раз тетка считает меня плохим, мне вовсе не обязательно быть хорошим. Это я и решил ей доказать любой ценой.

– А твой дядя? – спросила Фрея. – Твои кузины? Они тоже считали тебя плохим?

– У дяди не было выбора. Я и в самом деле был плохим, Фрея. Знала бы ты, что я вытворял, у тебя бы волосы на голове зашевелились.

– Сомневаюсь. Я выросла с Бедвинами и Батлерами. Да и сама ношу фамилию Бедвин. Однако в нашей семье детей могли называть непоседами и шалунами, но никогда не наказывали. И никогда не считали плохими.

– Я хорошо ладил с кузинами, – признался Джошуа, – но они были намного моложе меня, и мы никогда не играли вместе.

– Думаю, тетка возненавидела тебя за то, что ты был вторым наследником после ее сына, – заметила Фрея.

– Вне всякого сомнения, – хмыкнул Джошуа.

– Ой! – воскликнула Фрея. Тропинка в этом месте делала пологий поворот, и в лицо им неожиданно ударил ветер. Вид отсюда открывался замечательный – море, залитое лунным светом. – Какая красота!

– Красота необычайная, – согласился Джошуа.

За разговорами он не заметил, что они отошли от дома довольно далеко, хотя это и не входило в его намерения.

– А что за человек был Алберт? – спросила Фрея.

– Идеальный сын, – ответил Джошуа. – Дядя научил его всему, что знал сам, и Алберт помогал ему вести дела поместья. Он обожал свою мать, был внимателен к сестрам. Блестяще учился в школе и университете. Принимал участие во всех церковных благотворительных акциях. Частенько заступался за меня перед матерью.

– Я бы его возненавидела, – пылко воскликнула Фрея. Джошуа тихонько рассмеялся.

– Не сомневаюсь в этом.

– И при всем том ты с ним постоянно ссорился? Ты мне сам об этом рассказывал в Линдсей-Холле.

– Конечно, – согласился Джошуа. – Зло обычно не приемлет добро, Фри. Я ничего, кроме отвращения, не вызывал, Алберт же был безупречен. Он часто читал мне проповеди на тему добра и зла, а я посылал его подальше.

Голос его, как всегда, звучал насмешливо. Фрея уже догадалась, что за сарказмом Джошуа скрывает темные стороны своей жизни. Но какие именно – девушка не знала. И не хотела знать. После расставания – а в том, что оно произойдет, она ничуть не сомневалась – Фрея будет вспоминать легкий флирт с Джошуа и проведенную с ним ночь. Вот и все. Привязываться к нему и потом страдать она не собиралась.

Тропинка сделала еще один поворот. За ним открылся почти отвесный утес, вновь скрывший их от пронизывающего ветра. Они остановились, и Джошуа, облокотившись о стену, глянул вниз. Лунный свет упал па его лицо, и Фрея заметила, что он улыбается.

– Насколько я поняла, жилось тебе в этом доме несладко. Почему же ты так долго терпел? Ведь ты уехал всего пять лет назад. Сколько тебе тогда было? Двадцать два? Двадцать три?

– Двадцать три, – ответил Джошуа. – Я покинул Пенхоллоу, когда мне исполнилось восемнадцать, и отправился в Лидмер. – Кивком он указал в ту сторону, где находилась деревня. – Нанялся в ученики к плотнику, выучился плотницкому делу и весьма преуспел. Мог бы неплохо зарабатывать себе на жизнь этим ремеслом и был вполне счастлив.

Странно, подумала Фрея, она, леди Фрея Бедвин, могла бы никогда не встретиться с Джошуа Мором, плотником из деревушки в Корнуолле под названием Лидмер, и вообще не знать о его существовании, даже если бы их пути где-то пересеклись. Они принадлежали к разным мирам.

– А потом Алберт погиб, ты стал наследником поместья и все изменилось, – заметила она.

– Да. – Джошуа взглянул на нее. На губах его играла насмешливая улыбка. – А потом я стал маркизом Холлмером и смог просить руки дочери-герцога и стать се женихом, хотя и фиктивным. Странная штука жизнь, правда?

И все-таки он не объяснил, почему уехал.

Тут Фрее вспомнилось еще кое-что. Когда Джошуа рассказывал ей и братьям в Линдсей-Холле о ссоре, произошедшей в лодке в ту ночь, когда погиб Алберт, он обмолвился, что не помнит, чем она была вызвана. Фрея не поверила, но не стала ему об этом говорить. Что, собственно, ей за дело?

– И пока ты жил в деревне, ни разу не приезжал в Пенхоллоу? – спросила она.

– Приезжал каждую неделю, когда работал неполный день, – ответил Джошуа, – повидать Пру.

– Бедняжка, – вздохнула Фрея. – Похоже, мать совсем ее не любит, верно?

– Пру совсем не «бедняжка», – проговорил Джошуа. – Человеку вообще свойственно жалеть тех, чьи физические и умственные способности отличаются от нормы. Мы называем их калеками и идиотами. У нас на таких людей своя точка зрения, весьма ограниченная. Когда-то я знал одного слепого, который настолько тонко ощущал красоту окружающего мира, что мне, человеку, не лишенному способности видеть, было стыдно за себя: я так тонко чувствовать не умел. Пру счастлива, и любовь бьет из нее ключом, а мы, простые смертные, во всяком случае большинство из нас, теряем способность радоваться и наслаждаться жизнью, лишь только становимся взрослыми. Так почему Пру неполноценная, ущербная или, как ты ее назвала, «бедняжка»?

Он говорил с такой горячностью, что Фрея, глядя на него, диву давалась. Таким Джошуа она еще не видела. Он был ласков и терпелив с Пру в течение всего дня и за ужином. Общался с ней на равных, и, видимо, ему не было скучно. Впрочем, не из одной Пру любовь бьет ключом, подумала Фрея. Взять хотя бы Еву, которую Эйдан любовно называл женщиной с большим сердцем. Она постоянно пеклась о тех, кому не повезло в жизни. В их доме было полным-полно слуг, которых по той или иной причине никто не принимал на работу, включая и экономку – бывшую заключенную, особу весьма устрашающего вида, которая готова была с радостью умереть за Еву и которой Фрея искренне восхищалась.

– Может быть, теперь ты все же решишь здесь остаться, – заметила она, – когда со всей этой малоприятной историей, которую пытается затеять твоя тетка, будет покончено? Естественно, тебе придется ее куда-то выселить, однако нуждаться она не должна.

– Нуждаться она не будет, не беспокойся, – проговорил Джошуа, – а жить останется в этом доме. Я уеду.

«Странно», – подумала Фрея. На его месте она с удовольствием выставила бы маркизу из Пенхоллоу, лишив всего, что та считала своим по праву. Пусть даже сама стала бы жить в другом месте. Ни за что бы не позволила этой особе распоряжаться здесь. Отомстила бы ей ради собственного удовольствия.