Вера Крыжановская - Царица Хатасу

Она замолчала и опустила глаза. Голос отказывался ей служить, и она чувствовала, что слабеет под взглядом, с упреком устремленным на нее.

— О, Нейта, не ожидал я услышать от тебя такие жестокие слова. Что я могу сказать, чтобы оправдать рану, которую оставил в твоем сердце? Мое единственное объяснение — роковая сила, ужасное колдовство, которое ослепило меня и тянуло, как раба, к женщине, наведшей на меня чары. Лишенный рассудка, я думал, что люблю Ноферуру, эту преступницу, смерть которой только что освободила меня. Я излечился душой и возвращаюсь к тебе, моей единственной истинной привязанности, несмотря на ужасный кошмар, сделавший меня преступным и набросивший тень на мою искренность. Неужели ты поверила, что женщина, которую я не уважал, могла внезапно стать мне так дорога, что я ради нее позорно забуду тебя? Ты молчишь, Нейта! Неужели ты до такой степени забыла меня, — голос Ромы дрожал, — что не веришь больше моим словам? Так посмотри на меня! Похож я на человека, месяцами наслаждавшегося счастливой любовью?

Нейта подняла глаза и внимательно посмотрела на похудевшее, утомленное лицо жреца, который отступил назад и прислонился к косяку двери, опустив голову. Да, на лице была печать физических страданий. Но возможно ли, чтобы роковые чары привели к измене помимо его воли? Нейта начала этому верить. Рома разбудил в ней добрые чувства. Все злые, нечистые или эгоистические устремления исчезали в его присутствии, он как бы разгонял их глубокой, благородной привязанностью к ней. Так и теперь, печаль любимого человека, его сдержанность и сочувствие к его незаслуженным страданиям разбили ледяную корку, заковавшую гордое сердце девушки. Она сделала несколько нерешительных шагов навстречу, а затем порывисто бросилась в его объятия.

— Ты прощаешь мне прошлое? Ты возвращаешь мне любовь, которая осветит мою омраченную душу? — прошептал он, радостно и ласкающе глядя во влажные глаза любимой.

Нейта сияла детской улыбкой, полной счастья. Обвив рукой шею Ромы, ответила ему поцелуем. Гнев, горе — все было забыто. Бедная Нейта! Не зная цены, она наслаждалась любовью без упреков и без страданий — единственной любовью, дающей истинное счастье и облагораживающей сердце. Вечная любовь — частица того божественного огня, который вложен в наши души. Она не знала, что будущее готовит ей ад, который тоже называется любовью, — одно из трех роковых чувств, которые разрушают тело, омрачают душу. Ей предстояло вынести гораздо больше всех тех страданий, которые выпали на долю Ромы. Но, к счастью, будущее скрыто от смертных, и поэтому никакая тень не омрачала этого блаженства.

— Теперь довольно ссор и объяснений, — просто и нежно сказала Нейта. — Пойдем, мой бедный Рома, поешь чего — нибудь. Твои измены сделали тебя худым и бледным, как тень. Надо опять стать красивым и полным.

Скоро они сидели за ужином, состоящим из самых изысканных блюд. К Нейте вернулось хорошее расположение духа. Она так остроумно шутила над чарами Ромы и так мило насмехалась над ним и над собой, что он смеялся от всего сердца.

Взрыв серебристого смеха заставил обоих обернуться. На пороге стояла Роанта. Хлопая в ладоши, приятельница бросилась к Нейте и поцеловала ее. Затем она обняла брата и, схватив со стола кубок вина, подняла его с торжествующим видом:

— Да будет благословенна Гатора! Мир заключен, прошлое забыто, и злые духи изгнаны навсегда!

Глава XIV. Приключение очарованного ожерелья

Молодая Акка, сопровождавшая Ноферуру, унесла драгоценности и одежду, снятые с утопленницы. В минуты общего смятения никто и не подумал бы об этих вещах. Когда же бальзамировщики унесли тело и служанка стала разбирать вещи своей покойной госпожи, чтобы везти их в Фивы, ее одолевало искушение присвоить себе ожерелье, давно возбуждавшее ее зависть. Она сообразила, что не трудно доказать, что покойная потеряла его во время падения в воду или во время спасания. Лежавшая в постели Сатата не видела, в каком состоянии принесли ее племянницу, а Гор и Рома, конечно, даже не подумали о драгоценностях. Размышляя так, она спрятала ожерелье в свои вещи и взяла его с собой в Фивы, куда ее увез Рома.

Акка была не рабыней, а бедной родственницей Ганоферы, на попечении которой осталась после смерти родителей. Скупая мегера, завидовавшая молодости и свежести Акки, старалась всячески отделаться от нее. Наконец ей удалось поместить ее к Ноферуре. Ленивой, болтливой и распущенной женщине понравилась болтовня Акки, набравшейся в заведении Ганоферы рассказов, которые она с увлечением передавала. Акка стала не нужна после смерти Ноферуры. Но со своей обычной добротой, Рома, отпуская служанку, щедро наградил ее, подарив часть гардероба и различные вещи покойной жены.

Счастливая и гордая Акка вернулась к Ганофере, захватив с собой тщательно спрятанное между полученными вещами эмалированное ожерелье, про существование которого Рома забыл. Девушка рассчитывала помогать своей родственнице прислуживать в гостинице, в надежде найти жениха среди бывающих там гостей. Теперь она была богата и могла без опасения наряжаться, так как все эти дорогие вещи подарил ей прежний господин.

Ганофера с завистью смотрела на богатства молодой кузины. Она только тогда успокоилась немного, когда ей удалось вытянуть у Акки часть полученных подарков в качестве вознаграждения за содержание и воспитание сиротки.

Прошло несколько недель. В Фивах готовился один из ежегодных праздников и ожидался большой съезд гостей. Акка нарядилась с особенной тщательностью и, вынув из тайника пресловутое ожерелье, надела его на шею. «Как мне будут все сегодня завидовать, начиная с этой старой мегеры Ганоферы! — подумала Акка, самодовольно смотрясь в зеркало, доставшееся ей в память о Ноферуре. — И как чудно пахнет это ожерелье! Никогда я не слышала ничего подобного», — прибавила она, жадно вдыхая опьяняющий аромат, распространяемый ожерельем.

С раскрасневшимися щеками и сверкающими глазами Акка вышла из своей комнаты и отправилась в большой зал. В длинном коридоре, ведущем туда, она встретила Сменкару.

— Какая ты сегодня нарядная и… Во имя всех богов! Что это у тебя за ожерелье? Знаешь ли ты, что оно большой цены и что это настоящие камни? — сказал ростовщик, наклоняясь к ней и не переставая ощупывать и любоваться работой дорогостоящего украшения. — И что это за божественный запах? О! Его никогда не устанешь вдыхать, — поспешно добавил он, шумно обнюхивая шею молодой девушки.

— Такой очаровательный запах издает ожерелье. Я знаю цену ожерелья и надеюсь, что оно составит мое счастье, — ответила с гордостью Акка. — Моя покойная госпожа всегда носила его. Но так как она утонула в нем, благородный Рома подарил его мне.