Сьюзан Ховач - Богатые — такие разные. Том 2

— Нет.

— О, Корнелиус, дело вот в чем. Мэтт рассказал мне все о своей работе в качестве президента «Ван Зэйл Партисипейшнз», и я подумал, что она мне вполне бы подошла. Она не требует слишком большого напряжения, потому что все самое трудное делает Люк, и вместе с тем вполне престижна. Мне нравится мысль о том, чтобы стать президентом этой фирмы, членом финансового сообщества, понимаете? В конце концов, я сын своего отца — и вижу в этом шанс последовать по его стопам, хотя и в более скромных масштабах. А вы, к тому же, племянник Пола — понимаете, что я хочу этим сказать? Вы до некоторой степени мой должник. Поймите меня правильно, я вовсе не претендую на возврат к былой вражде, но…

— И как же, по-вашему, я мог бы объяснить увольнение Мэтта?

— Ах, Корнелиус, я мог бы рассказать вам кое-что о старине Мэтте. Мне, черт побери, Мэтт нравится. Он мой давний, очень давний друг, но он якшается с такой публикой, что вряд ли он именно тот парень, который должен возглавлять инвестиционный трест. Я действительно думаю, что мы с вами можем об этом договориться. Ведь вы со Стивом Салливэном далеко не друзья, не так ли? Мэтт говорит, что вы просто ненавидите друг друга, и если говорить откровенно, мои симпатии на вашей стороне. Мне Стив тоже никогда не нравился. Ну, так вот, о нашей сделке. Вы увольняете Мэтта и нанимаете вместо него меня, а я даю вам гарантии в том, что свалю Стива.

— Забудьте об этом, — ответил я. — Я не уволю никого, пока не буду иметь достаточных оснований для этого. Кроме того, я должен буду посоветоваться со своими партнерами.

Грэг провел кончиком языка по губам. Дело шло хуже, чем он предполагал.

— Может быть, я мог бы предоставить вам некоторые основания, — наконец проговорил он.

— А может быть, и нет. Думаю, что это совсем не просто.

Он снова облизал губы.

— Предположим, я сообщаю вам комбинацию замка сейфа на Уиллоу-стрит, в котором Люк держит бухгалтерские книги?

— Люк и без этого представит книги, если его об этом попросить.

— Но не те, которые захочет утаить, — возразил Грэг Да Коста. — У него двойная бухгалтерия, вы понимаете, что я имею в виду?

Я понимал. Один комплект бухгалтерских книг был предназначен для публики и для партнеров, а другой отражал реальность происходившего в фирме «Ван Зэйл Партисипейшнз».

— Я проконсультируюсь со своими партнерами, — заявил я, помня о своем совершенно новом записывающем устройстве «Дейлигрэф», намного превосходившем старый аппарат «Вокс», которым мы пользовались во время прошлогодней схватки. — Я не могу попустительствовать никакому беззаконию.

— Кто, черт побери, говорит о каком-то беззаконии? Разве закон на Уолл-стрит не настолько гибок, чтобы было невозможно его обойти? А если взять нарушения законов при управлении страной? И к чему говорить об этом с партнерами? Они тут же снимут Стива с крючка!

— И все же я нахожу, что вашу информацию принять трудно. Каким образом вы узнали об этих книгах?

— Мэтт выболтал мне все, когда мы с ним хорошо выпили. Когда его развозит, он не в состоянии сохранить никакую тайну и за миллион долларов, а поскольку у меня были на этот счет подозрения, мне ничего не стоило выудить из него правду. Корнелиус, я действительно уверен в том, что мы с вами можем провернуть вместе это дело…

— Я подумаю, — сказал я, — и позвоню вам, чтобы условиться о следующей встрече. Спокойной ночи, господин Да Коста.

Я вышел из кабинета, не оставляя ему шансов меня удержать.

— Вы вполне можете пообещать ему работу в обмен на комбинацию сейфа, — заметил Сэм после того, как мы прослушали запись беседы. — А потом нанять его и в тот же день уволить.

— Он, разумеется, надеется повернуть дело так, чтобы я не смог его уволить. Он знает о противозаконности всей этой затеи, и, стало быть, я знаю, он будет держать меня на коротком поводке. Как только нам удастся скрыть все это, а в интересах банка это придется сделать, он повернет на сто восемьдесят градусов, обвинит меня в сговоре ради сокрытия преступления и будет шантажировать доносом в полицию, пока я не оставлю его на посту президента «Ван Зэйл Партисипейшнз». Я знаю, Сэм, как работают мозги у гангстеров. Это его новый козырь, будь он проклят! Так что же нам, черт побери, делать?

— Быть с ним любезными и осторожными, — не задумываясь, отвечал Сэм. — Не в наших интересах, чтобы он продал эти сведения кому-то еще.

— Да, он явно думает, что я буду с ним заодно в этом деле. Поговорю с Вивьен, — добавил я, стараясь не выглядеть слишком нетерпеливым.

Если я возобновлю свидания с его кузиной, это будет для него хорошим признаком.

Но и на этот раз телефон зазвонил прежде, чем я успел позвонить Вивьен. Это была Эмили. Она решила навестить старых знакомых, и один из моих шоферов отвез ее в Лонг-Айленд, к жене Стива. Эмили мало знала Кэролайн, но было вполне объяснимо, что, узнав о перенесенной Кэролайн операции, она решила поехать к ней.

— Эмили? — спросил я, взглянув на часы и убедившись в том, что было уже довольно поздно. — Откуда ты звонишь?

Она ответила, что все еще в доме Салливэнов. Экономка только что ушла, нянька была предупреждена об увольнении, Кэролайн предстояло вернуться в больницу для второй операции, и Эмили вызвалась играть роль доброй самаритянки.

— Да, плохи дела у Кэролайн, — заметил я, вспоминая, как давними воскресными вечерами мать читала нам историю о добром самаритянине. — Мне очень жаль. Может быть, кто-то даст телеграмму Стиву, — добавил я, хотя Стив Салливэн был последним, кого я хотел бы увидеть в те дни в Нью-Йорке.

— Кэролайн сказала, что он не смог приехать раньше и не может сделать этого и теперь. Она очень мучается из-за Стива. Все это так печально, Корнелиус! По-видимому, Стив глубоко втянулся в связь с этой ужасной девушкой, Дайаной Слейд — и как он только мог! Всем известно, что она почти разбила союз Пола с Сильвией.

— Да.

Мне стало неловко обсуждать с Эмили вопросы супружеской неверности.

— Вы знали об отношениях между Стивом и мисс Слейд? — удивленно спросила она.

— Хэл Бичер говорил мне об этом, вернувшись в Нью-Йорк. Ну хорошо, Эмили, мне пора идти, — сказал я и быстро положил трубку.

Минутой позже я снова сидел у телефона, но прошло довольно много времени, прежде чем Вивьен взяла трубку.

— Хэлло, — приветствовал я ее и, хотя уже назвался снявшему трубку дворецкому, лихорадочно повторил, услышав се голос: — Это Корнелиус Ван Зэйл. Как дела?

— Ах, да, — отвечала она, — банкир. Помню-помню. Спасибо, я чувствую себя прекрасно. Как мило слышать вас после такого перерыва!