Ани Сетон - Омела и меч

Флакк отправился с рапортом, а младшие офицеры должны были сопровождать солдат в казармы. Квинт сразу проследил, чтобы Ферокс был поставлен в стойло и накормлен, но, когда он вернулся к Луцию, то узнал, что им обоим велено незамедлительно явиться к губернатору.

В «Имперском» дворце было тепло и уютно, как с удовольствием отметили продрогшие молодые римляне. Промозглая темень настала вслед за очень ранними сумерками, свойственными северному климату. Дворец был добротно выстроен из мрамора и обожженного кирпича. Атриум — большой центральный зал — был устроен под крышей, чего никогда не делали дома, а мозаичные полы обогревались расположенными под ними трубами с горячим воздухом.

Раб провел Квинта и Луция в украшенный фресками зал, где горело шесть факелов и множество масляных ламп. Эта иллюминация освещала зловещую группу, собравшуюся вокруг заваленного пергаментом стола.

— Верховный главнокомандующий! — прошептал Квинт, глядя через зал на два высоких кресла, похожих на троны, одно из них занимал краснолицый мужчина с бычьим загривком в роскошных позолоченных доспехах, который не мог быть ничем другим, как Светонием Павлином, военным правителем Британии. Другое кресло занимал жирный коротышка, покатыми плечами, лысой головой и выпученными глазами напоминавший жабу. Его белая тога была украшена золотом и окаймлена пурпурной полосой, так что опознать этого человека тоже было нетрудно. Это был Дециан Кат, имперский прокуратор Британии. В его ведении находились все гражданские дела, и он лишь немногим уступал могуществу губернатора. А возможно, он и не признавал себя менее значительной фигурой, ибо говорил непрерывно — визгливым фальцетом, лишь изредка прерываемым короткими отрывистыми репликами Светония.

— Интересно, чего они хотят от нас, — пробормотал Луций, когда минут через двадцать по прибытии они так и не дождались, чтоб их заметили. Флакк тоже был здесь, равно как и несколько других центурионов, а также старших по званию офицеров — трибунов и префектов.

Четверо командиров легионов — легатов и несколько патрициев в тогах собрались вокруг губернатора и прокуратора, но о чем идет речь, расслышать было трудно, до тех пор, пока Кат внезапно не вскочил, стукнув по столу пухлой белой рукой, и не возопил:

— Говорю вам, это случай, которого я дожидался! Мы покажем этим пустоголовым дикарям, как делаются дела! Мы взыщем все долги, и еще окажемся в выигрыше, когда наложим руку на спелые, сочные сокровища иценов, которые были от нас предательски укрыты! Огромная контрибуция, посланная нами Нерону — да хранят боги его императорское величество в здоровье и благополучии, потрясет его! — Кат облизнул розовые губы, растянувшиеся в ухмылке. — Император будет доволен всеми нами, — добавил он несколько тише, глядя — как будто тот смел возражать ему — на губернатора, который тоже встал, клацнув о стол мечом с золотой рукояткой.

— Если ты, Дециан Кат, прекратишь говорить хотя бы настолько, чтобы выслушать меня, — рявкнул Светоний, дергая тяжелой челюстью, — то, возможно, УСВОИШЬ, что я полностью согласен с тобой и не собираюсь вмешиваться в твои мелкие интриги с племенем иценов. Мои интересы лежат в другом месте — на западе. Я собираюсь покончить с опасной верой друидов раз и навсегда, даже если мне потребуется загнать это подлое жречество в ирландское море!

— Ага, — подумал Квинт, это уже интересней. Итак, мы выступили против друидов? Он осторожно передвинулся вдоль стены поближе, чтобы лучше видеть и слышать.

Разговор был продолжен. Один из присутствующих, высокий старик в тоге, называемый Сенека, отпускал редкие комментарии, к которым остальные прислушивались весьма уважительно. Этот Сенека был философом и писателем — Квинт читал некоторые его книги, когда еще учился в школе, а также, к удивлению Квинта, как явствовало из беседы, ростовщиком. Здесь были командиры четырех легионов, расквартированных в Британии — Второго, Девятого, Четырнадцатого и Двадцатого. Квинт распознавал по значкам, кто из легатов каким легионом командует, и особенно обратил внимание на легата Девятого «Испанского» легиона из Линкольна. Именно туда направлялся его отряд, и этому офицеру, Петилию Цереалису, предстояло стать его командиром. Он выглядит отлично, с облегчением подумал Квинт. Легат казался очень молодым для столь высокой должности. Он был строен, кареглаз, и производил приятное впечатление компетентности и силы.

Через некоторое время Квинт начал понимать, о чем речь. На северо-востоке отсюда лежала большая страна, принадлежащая богатому племени иценов. У них был король Прасутал, который неделю назад умер, не оставив прямых наследников, кроме жены Боадицеи и двух юных дочерей. Будьте уверены, ицены заключили с Нероном мирный договор, исправно платили дань и сдали все оружие, в соответствии с римскими указами. Вдобавок король назвал Нерона сонаследником своих жены и дочерей — в качестве жеста доброй воли. Но Кат, жабоподобный прокуратор, не видел оснований, почему это обстоятельство должно иметь значение теперь, когда король умер. Прасутал правил процветающим королевством, и было известно, что он владел огромным состоянием, хранимым в золоте. Верхом глупости было бы позволить слабой женщине и двум девчонкам позволить захватить его полностью.

— Хорошо, договорились, — сказал наконец губернатор Кату. Твоей личной гвардии должно быть достаточно. Но я дам тебе специальное подкрепление, отряд копейщиков. В конце концов, ицены сейчас безоружны и в любом случае не смогут тебе противостоять. Что до меня, то я завтра отбываю в Уэльс с основными силами.

Легат Петиллий неожиданно поднял руку.

— Губернатор, — сказал он, — боюсь, что этот план оскорбит иценов больше, чем вы оба предполагаете. Я слышал, что королева Боадицея — гордая и неистовая женщина. Кроме того, подобная политика представляется мне опасной… весьма опасной.

Губернатор, собиравший пергаменты со стола, поднял голову. Его красное лицо сделалось пурпурным, однако, он имел причины доверять Петиллию, и лишь сдержанно спросил:

— Ты полагаешь, что мое правление в Британии противозаконно?

Молодой легат, не смутившись, улыбнулся.

— Я полагаю, что подобные меры против иценов могут подорвать доверие к Риму.

— Полная чушь! — прервал его Кат своим визгливым пронзительным голосом. — Эта страна нуждается в уроке, и она его получит, иначе начнутся беспорядки. Мы обязаны показать, кто здесь хозяин!

Светоний глянул на Ката с некоторым отвращением, но вежливо ответил Петиллию:

— Я понимаю тебя, мой друг, но согласен с Катом. Кроме того, ицены сами по себе ничего не представляют… Это беглые друиды, они — причина всех бед… Кстати, я вспомнил… — он глянул через комнату на Флакка. — Центурион Девятого, где молодой знаменосец, который столкнулся с жрецом?