Джейн Кренц - Нечаянный обман

Олимпия бросила на него гневный взгляд.

— Вы смеетесь надо мной, Чиллхерст?

— Нет, дорогая. Это я в последнее время выгляжу все более забавным в собственных глазах.

Глаза Олимпии вдруг вспыхнули, словно ее осенила неожиданная догадка.

— Джаред, почему вы издеваетесь над собой и своими страстями? Стыдитесь признаться, что ничто человеческое вам не чуждо?

— Дело в том, что бурные страсти только вносят в жизнь неразбериху. Все глупости, авантюры начинаются со страсти, с того момента, когда человек теряет голову. Отсюда и безответственность.

— Когда человек становится рабом страсти, тогда и происходят неприятные казусы. Вы же всегда сохраняете хладнокровие, сэр. — Она густо покраснела. — Кроме разве что тех случаев, когда вами движет романтическая страсть, — Да, — согласился Джаред, — когда я занимаюсь с вами любовью. — Он поймал ее взгляд. — Ты моя слабость, мое самое уязвимое место, моя ахиллесова пята. Моя сирена. — Джаред допил кофе и непринужденно отставил чашку. — Прощу прощения, Олимпия. Меня ждут ученики.

— Минуточку, Джаред, мне нужно кое-что сообщить вам. — Олимпия остановила его, когда он направлялся к дверям. — Это касается моей последней находки в дневнике.

— Дорогая, вот уж чего я не собираюсь обсуждать в день своей свадьбы, так это проклятый дневник. Ты знаешь, как меня раздражает данная тема, так что давай покончим с ней раз и навсегда. Я больше не хочу ничего слышать о дневнике. — Джаред наклонился и поцелуем коснулся ее губ.

— Но, Джаред…

— Лучше подумай о брачной ночи, которая нас ожидает, сирена, — нежно приказал он. — Возможно, ты найдешь ее не менее интересной, чем дневник Лайтберн.

И с этими словами он вышел из столовой.

]]]

— Ты хочешь, чтобы я открыл городской дом? — Феликс перегнулся через стол, чтобы налить себе кларета. — Конечно, я с радостью за этим присмотрю. Тебе, конечно, потребуется прислуга?

— Да. — Джаред побарабанил по столу пальцами, быстро прикидывая в уме. — Об экономке не беспокойся, она у нас уже есть.

Феликс скептически посмотрел на него.

— Та, которую вы привезли из Верхнего Тудвея? Сомневаюсь, что она способна вести хозяйство в доме джентльмена в городе. У нее просто не хватит опыта.

— Полагаю, хватит.

Феликс пожал плечами:

— Что ж, дело твое. Кларет?

— Нет, благодарю.

— Ну хорошо, тогда позволь мне выпить за твое грядущее бракосочетание. — Феликс отпил большой глоток кларета и поставил бокал. — Должен сказать, ты провернул это самым необычным образом. Возможно, ты все же унаследовал часть семейной эксцентричности.

— Не исключено.

Феликс издал короткий смешок.

— Едва ли следует тебе давать оповещение в газетах, ведь в глазах света ты уже женат. Могу я поинтересоваться, как ты отметишь внезапное торжество?

— Мы вечером повезем племянников моей возлюбленной в Воксхолл смотреть фейерверк.

— В Воксхолл! Великий Боже! — Феликс поморщился. — А что думает об этом твоя невеста?

— Она предоставляет такого рода решения на мое усмотрение. Да, вот еще что, Феликс.

— Слушаю.

Джаред полез в карман и достал платок Толберта.

— Проследи, чтобы платок вернули Роланду Толберту.

Вместе с ним передашь ему сообщение.

Феликс с любопытством рассматривал платок.

— Какое сообщение?

— Передай, что если повторится инцидент, подобный тому, в результате которого платок был оставлен в саду леди Чиллхерст, Толберту придется иметь дело лично с ее мужем.

Феликс взял платок.

— Ладно, но, на мой взгляд, тебе вряд ли грозят неприятности с его стороны, Чиллхерст. Толберт не станет вспахивать чужие нивы. — — Это мне известно. — Джаред вытянул ноги и посмотрел на старого друга. — Я хотел еще кое-что обсудить с тобой. Ты разговаривал со страховщиками? — Да, но с тем же результатом. — Феликс нервно заходил по комнате. — Тебе придется смириться, что за обманом стоит капитан Ричарде. Другого объяснения просто не существует.

— Ричарде работал у меня долгое время, почти столько же, сколько и ты, Феликс.

— Я знаю, сэр! — Феликс покачал головой. — Жаль, что именно я принес дурные вести. Я прекрасно понимаю, как ты ценишь преданность и честность. Тяжело сознавать, что тебя обманул человек, которому доверял многие годы, — Я говорил тебе и могу повторить еще раз, мне совершенно не хочется играть роль дурака.

]]]

Полчаса спустя наемный экипаж подкатил к фасаду фешенебельного особняка Бомонта.

— Подождите меня, — приказал Джаред кучеру. — Я не задержусь.

— Слушаюсь, милорд.

Поднимаясь по лестнице, Джаред вынул из кармана золотые часы и взглянул на циферблат. На время этого визита к Деметрии он оставил мальчиков дома с миссис Берд.

До встречи с Олимпией оставалось не так много времени, но он надеялся, что визит будет кратким. То, что он собирался сказать Деметрии, можно было уложить в несколько фраз.

Дверь открыл лакей и неодобрительно оглядел Джареда.

Он явно привык к посетителям, приезжающим в собственных каретах, а не в наемных экипажах.

— Сообщите леди Бомонт, что с ней желает говорить Чиллхерст, — произнес Джаред, не вступая в долгие объяснения.

Лакей окинул его высокомерным взглядом, продемонстрировав свой длинный нос.

— Вашу карточку, сэр.

— У меня нет карточки.

— Леди Бомонт не принимает до трех, сэр.

— Если вы не дадите ей обо мне знать, — очень вежливо произнес Джаред, — я сам об этом позабочусь.

Лакей гневно на него посмотрел, но благоразумно удалился выполнять указание. Джаред подождал на ступенях, пока дверь не открылась снова.

— Леди Бомонт примет вас в гостиной.

Джаред не удостоил его ответом. Он прошел в холл и позволил проводить себя к Деметрии. Она ждала его, удобно расположившись на голубой с золотом софе, выгодно оттеняющей ее бледные шелка. Когда он вошел, Деметрия встретила его ничего не выражающей, равнодушной улыбкой. Взор ее был холодным и настороженным.

Джаред подумал, что всегда видел в ее взгляде только холодную отстраненность. Три года назад он ошибочно принял ее равнодушие за самообладание и способность подчинять разуму свои чувства. В то время он считал, что именно эти качества делают честь его будущей жене.

Позднее он понял, что выдавал желаемое за действительное: за сдержанностью скрывалась хорошо замаскированная неприязнь.

— Доброе утро, Чиллхерст; Вот это сюрприз!

— Неужели? — Джаред скользнул беглым взглядом по богатому убранству комнаты. Стены были обиты голубым шелком; камин украшала белая мраморная резьба. Тяжелые шторы из голубого бархата обрамляли выходящие в большой сад окна классических пропорций. На всем лежала печать изобилия, подчеркивающего огромное богатство Бомонта.