Мэри Бэлоу - Сначала свадьба

Становилось ясно одно: жена не позволит уйти в сторону и вести собственную жизнь, построенную по образцу холостяцкой вольницы.

Она твердо решила его осчастливить, черт возьми.

И порадовать.

В чем бы ни заключалась разница между этими понятиями.

Экипаж остановился у парадного подъезда.

— Эллиот. — Ванесса легко дотронулась до рукава. — Спасибо за чудесное утро, за музей и за мороженое. Было так интересно!

Лорд Лингейт поднес затянутую в перчатку руку к губам.

— Спасибо, что согласилась поехать.

Глаза Ванессы засветились лукавством.

— После ленча можешь заниматься собственными делами. Я поеду по магазинам с Мег и Кейт. И Сесил собирается с нами. Так что, думаю, не стоит приглашать еще и тебя. Встретимся за обедом?

— Договорились, — ответил Эллиот и импульсивно добавил: — Может быть, пообедаем пораньше? Вечером тебе наверняка захочется отправиться в театр. В «Друри-Лейн» дают «Двенадцатую ночь» Шекспира. У меня там абонирована ложа, так что Мертон и сестры смогут присоединиться.

— О Эллиот! — Лицо Ванессы вспыхнуло восторгом столь искренним, что виконт на мгновение растерялся. — Ничего чудеснее даже представить невозможно! И как мило с твоей стороны пригласить моих родственников!

Эллиот заметил, что не сводит глаз с жены и до сих пор сжимает ее ладонь.

Да, розовый цвет ей чрезвычайно к лицу.

Всего лишь пару месяцев назад бал в Трокбридже казался вершиной ожиданий, подумала Ванесса, устраиваясь в ложе виконта Лингейта. И вот теперь всем им предстояло увидеть знаменитую пьесу Шекспира в великолепном лондонском театре «Друри-Лейн». А завтра ожидались сразу два волнующих события: визит к королеве и светский бал.

И все это лишь начало.

Иногда Ванессе казалось, что сейчас она проснется в своей комнате в Рандл-Парке.

Театр постепенно наполнялся нарядной публикой: джентльмены в строгих, стильных костюмах и дамы во всем блеске нарядов и драгоценностей. Приятно было сознавать собственную причастность к изысканному обществу. Ванесса блистала не меньше остальных: на груди сверкал и переливался бесчисленными гранями невероятных размеров бриллиантовый кулон с цепочкой из белого золота — подарок мужа. Перед отъездом в театр Эллиот достал его из бархатного футляра и молча застегнул на шее. И теперь, в какую бы сторону Ванесса ни повернулась, драгоценный камень сиял, отражая яркий свет люстр.

— Даже без пьесы вечер получился бы запоминающимся, — заметила Кэтрин. Обращалась она к Сесил, однако слова услышали все, кто сидел в ложе.

— Да, очень интересно, — с энтузиазмом согласилась та, обмахиваясь веером и с любопытством разглядывая партер.

Свекровь объяснила Ванессе, что партер обычно занимали свободные джентльмены, поскольку оттуда было удобнее рассматривать дам. Опытная светская львица оказалась права. Молодые леди — во всяком случае, Маргарет, Кэтрин и Сесил — немедленно ощутили на себе мужское внимание. Некоторые дерзкие повесы даже подносили к глазам театральный бинокль. Мег и Кейт надели новые платья и обе предстали в голубых тонах: Кейт — в светлом, а Маргарет — в более темном, почти синем. Обе выглядели невыразимо прелестными, равно как и Сесил в белом атласе.

Ванесса повернулась к сидящему рядом супругу и светло улыбнулась.

— Не сомневалась, что девочки привлекут всеобщее внимание, — призналась она. — Я говорю о Кейт, Мег и Сесил. До чего же хороши!

Она держала в руке веер. Эллиот взял ее свободную руку, положил на свой рукав и прикрыл ладонью.

— А ты разве не так же очаровательна? — спросил он.

Ванесса рассмеялась.

— Конечно, нет, — весело ответила она. — К тому же я замужняя женщина и никому не интересна.

Виконт взглянул удивленно:

— Даже мужу?

Она снова засмеялась:

— Право, вовсе не напрашивалась на комплимент. Но если тебе так хочется…

— С сиянием во взоре и в этом чудесном изумрудном платье ты похожа на улыбку весны.

— О, браво! — восхитилась Ванесса. — А сейчас добавишь, что так же выглядят все присутствующие здесь дамы?

— Ничего подобного, — возразил виконт. — Никто, кроме тебя.

Улыбка слегка побледнела, и на мгновение Ванесса ощутила непонятное томление.

Но в это мгновение внимание к себе привлек брат Ванессы.

— О, смотрите! — воскликнул Стивен восторженно. С момента приезда в театр он пребывал в радостном возбуждении. — Здесь кузен Константин!

— Где? — в один голос поинтересовались Кейт и Сесил.

Стивен показал на ложу напротив. Ванесса посмотрела и действительно увидела Константина Хакстебла в компании нескольких леди и джентльменов. Он тоже их заметил и поприветствовал улыбкой и взмахом руки, одновременно слегка склонив голову, чтобы лучше слышать то, что говорит сидящая рядом дама. Та тоже в упор смотрела на их ложу.

Ванесса улыбнулась в ответ и помахала веером.

— Кузен приехал в Лондон, — заметила она, обращаясь к мужу. — Его здесь принимают?

— Несмотря на рождение вне закона? — уточнил виконт. — Конечно, какие сомнения? Он сын прежних графа и графини Мертон и был воспитан соответствующим образом. На его имени нет ни пятна, ни тени. Просто он не может пользоваться привилегиями старшего сына и наследника, и больше ничего.

— А средствами он располагает? — не удержалась от вопроса Ванесса. — В смысле наследства?

— Отец его обеспечил, — ответил виконт. — Не богато, но вполне прилично.

— Что ж, приятно слышать, — заключила Ванесса. — Этот вопрос постоянно меня тревожил, особенно после того, как мы толпой оккупировали Уоррен-Холл и фактически выставили за порог прежнего обитателя.

— Кон не пропадет. Всегда найдет способ с комфортом устроить собственную жизнь, — жестко ответил Эллиот. — Не стоит беспокоиться и уделять этому человеку излишнее внимание.

— Но он же наш кузен! — горячо возразила Ванесса.

— О родственных отношениях лучше забыть, — порекомендовал виконт, — а его самого безопаснее игнорировать.

Ванесса нахмурилась.

— Если не приведешь достаточно уважительную причину, — заявила она, — то можешь не надеяться. Игнорировать джентльмена лишь потому, что ты его ненавидишь, я не намерена. Почти уверена, что уважительной причины не существует.

Эллиот осуждающе покачал головой. Однако в эту минуту зал затих в ожидании начала спектакля.

Настроение Ванессы резко упало. Скорее всего вечер безвозвратно испорчен. Ее ладонь все еще лежала на рукаве Эллиота, под его ладонью, но тепла почему-то не ощущалось. Ванесса невольно спросила себя, не на публику ли рассчитан красивый жест.