Признание маленького черного платья (ЛП) - Бойл Элизабет

Позади нее, на лестнице, послышались шаги, и миссис Браун взглянула вверх. Это был мистер Хартуэлл, тот странный кузен леди Филиппы, если она правильно вспомнила. Эвелин взглянула еще раз. Ах, да. Мистер Хартуэлл и его камердинер.

Она совершенно не обратила бы внимания на эту пару, но что-то во внешности слуги бросилось ей в глаза.

Когда миссис Браун украдкой посмотрела на них еще раз, все ее тело наполнилось шоком. Хотя волосы камердинера и были коротко острижены, а лицо чисто выбрито, то она, без всякого сомнения, поняла, что просто одетый человек рядом с мистером Хартуэллом – это обычно безудержно колоритный капитан Томас Дэшуэлл.

До этого момента она надеялась, что Аврора ошибалась, что Дэшуэлла здесь не было. Миссис Браун даже нравился ее дерзкий земляк, и она знала, что ее муж и многие соотечественники считали его одним из величайших героев их страны.

От той роли, которую она сыграет в его несомненной смерти, что-то перевернулось в животе миссис Браун, но на кон было поставлено будущее Сары.

Когда они вышли через парадные двери, миссис Браун быстро последовала за ними и догнала их на подъездной аллее.

– Извините, мистер Хартуэлл, полагаю, вы что-то обронили, – крикнула она, стараясь, чтобы ее голос звучал любезно и искренне. Это сработало, потому что оба мужчины обернулись, и она двинулась вперед, держа в руке пистолет.

– Дорогая миссис Браун, – развязно спросил мистер Хартуэлл. – Что все это значит?

– Я должна просить вас обоих продолжить за угол дома, – заявила им Эвелин. – Будьте любезны делать то, то я сказала, и мы сможем быстро покончить с этим делом. – Затем она взглянула Дэшуэллу прямо в глаза. – Сэр, я знаю, кто вы такой, и на тот случай, если вы попытаетесь что-нибудь сделать, моя горничная следит из окон наверху, и она закричит и поднимет тревогу, что заставит сбежаться сюда всех мужчин в доме. Вас повесят еще до рассвета.

Не то чтобы это имело значение, печально подумала миссис Браун, кивнув мужчинам, чтобы они продолжали путь в темноту за углом дома. Вы будете мертвы в тот самый момент, когда попадетесь в руки Авроре.

В этот самый момент из темноты послышался тихий смех.

– Trés bien19, Эвелин. Ты не утратила своих навыков.

Перед ней Дэшуэлл застыл, словно услышал голос призрака.

– Аврора, – выдохнул он, когда леди выступила из тьмы, одетая в черную амазонку, с пистолетом в руке.

– Oui, mon chère20. Я пришла, чтобы найти тебя. Мне следовало догадаться, что ты снова ускользнешь от англичан, но ты узнаешь, что от меня тебе так легко не уйти.

– Если ты пришла, чтобы расплатиться со мной, – проговорил Дэшуэлл с обычным для него игривым нахальством, – то момент выбран безупречно. Мне понадобится твое золото.

Аврора засмеялась, и от этого звука по спине у миссис Браун пробежала дрожь от плохого предчувствия. Потому что она слишком часто слышала этот издевательский смех. Например, как раз перед тем, когда ее сестра убила в Париже своего любовника-англичанина.

– Дэшуэлл, там, куда ты отправишься, тебе не понадобится золото. – Аврора махнула рукой сестре. – Ступай и добудь то, что мне нужно, из моего сундука.

– Но ты сказала, что мне нужно будет только привести…

Аврора повернулась к ней, направив на сестру пистолет.

– Ступай, немедленно. Или когда я покончу с этим делом, то найду Сару и заберу ее с собой, где она и должна была находиться все эти годы.

Миссис Браун повернулась и побежала, покачиваясь на ходу, молясь, чтобы сундук находился именно там, где предполагала Аврора, и чтобы золото, скрытое внутри, все еще не было обнаружено.

Если меня постигнет неудача, отчаянно думала она, то я найду Сару и уеду с ней отсюда, до того, как у нее будет время поймать нас.

Но эта идея была нелепой, потому что от Авроры невозможно было спастись. Только не тогда, когда у нее на руках были все карты.

Ларкен вошел в бальный зал с единственной мыслью. Найти Талли.

Мысль о том, что она может быть в опасности, подгоняла его вперед, пока он спускался по лестнице и проталкивался через толпу.

А вдруг с ней что-то случится?

Этого было достаточно, чтобы заставить Ларкена обнаружить у себя внутри безумие.

Он любит ее. Каким-то образом за последние несколько дней он влюбился в эту сумасбродную и безудержно романтичную предательницу.

Когда он признался в этом тетушке Минти, то с его сердца и с его жизни словно свалился какой-то груз. Он любит Талли. И, черт его возьми, если он позволит кому-то причинить вред ей или тем, кого она любит.

– Извините меня, простите меня, – говорил он, расталкивая толпу в переполненном бальном зале. – Пожалуйста, отодвиньтесь в сторону.

– Вот так дела! – воскликнула одна матрона, когда он бесцеремонно протиснулся мимо нее к краю танцевальной площадки.

Перед ним кружились пары, разъединялись и снова подходили друг к другу, но Талли нигде не было видно.

Где же она, черт побери?

А затем, словно в ответ на свои молитвы, Ларкен заметил ее. Облегчение, которое он испытал, немедленно сменилось чувством вины. Девушка выглядела абсолютно несчастной, шествуя в линии танцующих вместе с лордом Норриджем, который, как полагается, держал ее за руку, но вместе с тем улыбался и подмигивал другим леди, мимо которых двигался.

Господи, что за хлыщ! Ларкен понял, что должен мисс Лэнгли нечто большее, чем просто искреннее извинение за то, что подписал ее на два – или больше? – танца с этим идиотом.

Что ж, он сделает все возможное и освободит ее от этой ситуации – и барон так и сделал: выставил руку, поймал Талли за локоть и вытащил ее из линии танцующих в толпу зрителей.

Интересно, подумал Ларкен, сколько времени понадобится Норриджу, чтобы понять, что он сам по себе.

Что же касается Талли, то тут не обошлось без сопротивления, она упиралась каблуками в пол и пыталась вырваться из его хватки. Когда ей это не удалось, то девушка обругала его, не стесняясь в выражениях. На русском языке. Достаточно красочно описав его родителей. Или отсутствие таковых.

Как будто Ларкен отпустил бы ее из-за шквала оскорблений. Сейчас или когда-нибудь. Такая сцена скорее заставила бы его усмехнуться, если бы ставки не были столь высоки.

– Отпустите меня или я закричу, – пригрозила Талли.

– Кричите, – заявил ей барон, – и я переброшу вас через плечо и позволю каждому мужчине в этом зале полюбоваться вашими лодыжками и в придачу – вашим очаровательным задом.

Ее глаза расширились, а рот приоткрылся в форме буквы «О», словно она и в самом деле собиралась закричать так, чтобы услышали даже мертвые, но, должно быть, мисс Лэнгли расслышала неуступчивую интонацию в его угрожающих словах, и поэтому промолчала.

Хотя это не удержало ее от того, чтобы продолжить упираться каблуками.

Они прошли сквозь дверной проем, по салону, а затем еще по одному. И наконец добрались до комнаты, где Ларкена измеряли и кололи булавками портные.

Еще до того, как они остановились, он выдвинул требование:

– Вы должны сказать мне, где находится Дэшуэлл. Немедленно.

В ответ Талли громко, с негодованием фыркнула. Скрестив руки на груди и покачиваясь на каблуках, она сердито уставилась на него.

Итак, это будет нелегко, но она достаточно быстро поймет, что ему можно доверять.

– Вы не понимаете, – сказал ей барон, – его жизнь в опасности.

О, эти слова заставили девушку заговорить.

– Да, я бы тоже так сказала. В опасности от вас.

Ларкен слегка отшатнулся, словно она ударила его. И при этом едва заметном движении Талли воспользовалась шансом, чтобы ускользнуть от него, но барон снова поймал ее и в этот раз притянул вплотную к себе, крепко держа обеими руками.

– Лорд Ларкен, отпустите меня. – Ее слова были произнесены с таким убийственным спокойствием, что он едва не сделал именно это.

Едва.

– Только после того, как вы скажете мне, где Дэшуэлл. Я должен знать.