Дженнифер Эшли - Открой свое сердце

Он замер, и Зарабет прикусила язык. Потом Иган заглянул ей в глаза так внимательно, словно это была их последняя ночь.

– Это плохо? – спросил он.

Ей хотелось сказать совсем другое: «Жаль, что я злилась на вас. Жаль, что я не могла послать за вами. Жаль, что мы не могли провести эти годы вместе».

– Многое было бы проще, – ответила она.

– Что именно, любимая?

– Не знаю. Не важно. Я говорю чепуху.

Он гладил ее волосы.

– Вы мне льстите, когда говорите, что любите такого старика. Вы знаете, сколько мне лет?

Она притворно покачала головой, хотя, конечно же, знала – она знала о нем все. Ему тридцать шесть, ровно на тринадцать лет больше, чем ей.

– Почти сорок.

Зарабет сделала большие глаза.

– Так много? Бог мой, отчего вы не предупредили, прежде чем я согласилась выйти за вас?

Но Иган был серьезен:

– Девочка, с молодым мужчиной вы сами остаетесь молодой. Когда мы впервые встретились, я уже был пресыщенным и усталым.

– Мне вы показались очень даже живым и предприимчивым.

– Нет, к тому времени я уже предпринял все, что мог. Остались одни развалины.

– Не говорите глупостей, вы очень даже ничего.

Иган пощекотал носом ее щеку.

– Вы вдохновляете старичка на новые подвиги.

Жаль, что она не может читать его мысли! О чем он думает? Жалеет о заключенном браке или о причине, сделавшей этот брак необходимым? Или ему жаль, что пришлось лечь в постель с дочерью друга, нарушив клятву никогда этого не делать?

Когда хочешь прочесть чужие мысли, всего-то и нужно открыть свой ум, снять заслоны. Еще проще, если при этом смотришь человеку в глаза. Так она поступала с людьми вроде Валентайна, который умел контролировать свои мысли.

Приподнявшись на локте, она заглянула в темно-карие глаза Игана, где плясали золотые искорки.

Ничего! Как всегда.

Почему его ум закрыт для нее? В головах большинства людей мысли стрекочут, как сороки. А здесь полнейшая тишина.

Иган обнял ладонями ее лицо.

– Что с вами, любимая?

– Ничего.

Он сдвинул брови.

– Почему вы так на меня смотрите? Вы смотрели так, когда были девушкой, пять лет назад. Потом отворачивались и лицо у вас делалось ужасно разочарованным.

– Разочарованным? – удивленно спросила Зарабет.

– Словно вы пытались найти во мне что-то, но не могли. Я видел, как вы смотрите этим особенным взглядом на других, и вид у вас довольный, понимающий.

– Правда?

О Боже. Она всегда гордилась умением держать свой дар в подчинении, так что лавина чужих мыслей не могла нанести ей вред. И ей никогда не приходило в голову, что другие могут читать ее – не мысли, так выражение лица!

– Правда. – Иган вытянулся на постели, положив голову на подушку Зарабет. Его широкая ладонь легла ей на талию. – Иногда я думал – вы ведь умеете варить зелья и читать заклинания. Простая магия, как вы говорите. А что еще вы можете делать? Может быть, вы умеете слышать мысли?

Она вскочила, ужасно испугавшись. Ему нельзя этого знать. Он не поймет.

– Так я прав? – спросил Иган. – Все эти годы я наблюдал за вами и думал. Вы нвенгарка, так почему бы вам не владеть таким искусством?

Зарабет смутилась. Ни разу в жизни не призналась она ни единой душе, кроме матери, да и то потому, что мать владела тем же даром.

– Моя мать умела читать мысли, – медленно произнесла она. – В детстве я всегда слышала ее в своем уме, а она всегда слышала меня. Мне казалось, это все умеют. Но однажды она объяснила, что это необычные способности, и научила, как с ними управляться.

– Вы ни разу не говорили мне, – сухо заметил Иган.

Она смотрела на него как громом пораженная.

– Разве я могла? Мне не хотелось, чтобы вы смотрели на меня вот так, как смотрите сейчас. Кроме того, я боялась, что вы мне не поверите.

– Ваш отец знает?

– Полагаю, да. Из-за матери. Мы ни разу об этом не говорили. Но, должно быть, она сказала ему, или сам догадался.

Иган откинулся на спину, сложив руки за головой.

– Я никак не мог понять, каким образом вы нашли меня в ту ночь. Было темно, хоть глаз выколи, и я был далеко от дороги. Тем не менее вы остановились. Должно быть, услышали меня – я боялся, что не выберусь из этой канавы живым.

Зарабет покачала головой:

– Я так не думаю.

Он посмотрел на нее с недоверием.

– Могли бы и предупредить, что знаете все мои мысли. Пощадили бы старого друга, не вгоняли бы в краску.

– Но ваших мыслей мне не прочитать! Не знаю почему Я чувствую мысли всех кругом, даже Валентайна, хотя он особенный. Но не ваши. В ту ночь в Нвенгарии я нашла вас вовсе не поэтому. Сама не знаю, как это вышло.

Его взгляд был спокоен и холоден. Он ей не верил.

– Прошу вас, Иган. Это правда.

– Тогда почему вы мне не рассказали, если мне нечего было бояться?

Она закрыла лицо ладонями.

– Об этом трудно говорить. И я знала, что вы мне не поверите. Одна из причин, почему мне так нравится быть с вами, – это оттого, что я не слышу ваши мысли. Мне не нужно закрываться или следить за собой.

– Ясно.

Нет, он ничего не понимал. Это было слишком ново. Чары, волшебные зелья – это он мог принять хотя бы потому, что от них, в общем, не было вреда. Он мог даже примириться с логошем, потому что имел случай повидать нескольких представителей этой породы.

– Мама предупредила, что не нужно никому рассказывать о моем даре. Она говорила, что это опасно, и была права. Став старше, я поняла это.

– Но ваш батюшка знал.

– Должно быть, ему сказала мама. Не знаю – мы с ним никогда не говорили об этом. Я не сказала вам, потому что знала – вы не поймете. А мне не хотелось, чтобы вы начали меня избегать.

Иган тяжело вздохнул и потер лоб.

– Как раз в тот момент, когда я думал, что вы наконец моя, когда я думал, что держу вас в руке, словно ручную птаху, вы доказываете, что на самом деле вы дикое и непредсказуемое создание.

– Когда-нибудь я бы призналась, клянусь вам! Я хотела подготовить почву. Но вы сами догадались.

– Догадался. Я неплохо соображаю.

Зарабет схватила его ладонь.

– Прошу, не отталкивайте меня.

Он сжал ее пальцы, но она видела – теперь слишком поздно. Ему нужно время, чтобы подумать и решить, что он чувствует. Она снова оттолкнула его, точно так же, как в ту ночь, когда восемнадцатилетней девчонкой пыталась его соблазнить. Зарабет поцеловала его ладонь.

– Я же сказала – мне жаль, что я так сильно вас люблю, потому что это причиняет мне боль.

Иган немного смягчился:

– Ладно, девочка.

Он привлек Зарабет к себе, и она положила голову ему на грудь. Глаза жгло огнем от невыплаканных слез.

Она думала, что он будет лежать так, пока она не заснет. Но он вдруг лег на нее и снова проник в ее тело. Они любили друг друга медленно, лежа лицом к лицу, глаза в глаза, без прежнего неистовства. Просто медленный, долгий любовный контакт, пока она не выбилась из сил.