Мэри Бэлоу - Просто совершенство

– Возьмите с собой и мисс Мартин, – предложила Лили.

– А мы останемся здесь и отдохнем, – объявила герцогиня, – пока не подадут чай. Как я рада вас видеть!

Хорас перешел на рысь, Лиззи и ее подружка захихикали, поспевая за ним. По-видимому, пес понимал, что возможности хозяйки, доверившейся ему, ограниченны, и вскоре пошел медленнее, у подъездной аллеи сначала остановился, потом пересек ее и по широкой дуге обогнул большой каменный фонтан у главных ворот. Стараясь держаться подальше от деревьев, Хорас вел девочек вокруг дома.

– Надеюсь, вы не успели привязаться к этому псу, мисс Мартин, – заметил Джозеф, заложив руки за спину. – Не представляю, как уговорить Лиззи расстаться с ним в конце лета. Кстати, у Хораса отменно здоровый вид. Он и вправду стал вдвое толще, или мне мерещится?

– Слава Богу, только мерещится, – усмехнулась Клодия. – Но ребра уже не выпирают и шерсть заблестела.

– А Лиззи! – продолжал Джозеф. – Неужели это она гуляет за руку с подружкой и ведет на поводке пса? И это она танцевала вокруг майского шеста?

– А сегодня утром она еще и вязала, – добавила Клодия, – правда, провязала гораздо меньше петель, чем спустила.

– Как мне благодарить вас? – спросил Джозеф, глядя на нее.

– А мне вас? Вы бросили мне вызов. Я и забыла, как это увлекательно, – меня ослепила рутина. Прошу прощения, каламбур случайный.

Девочки с собакой приближались к большому озеру. Джозеф ускорил шаги, чтобы догнать их, но мисс Мартин придержала его.

– Посмотрим, что будет дальше, – предложила она. – Вряд ли Хорас бросится в воду и поплывет, а даже если отважится, Молли за ним не пойдет.

Но пес остановился, не доходя до берега, и девочки тоже встали. Молли осторожно подвела Лиззи поближе к озеру, обе опустились на колени и поболтали пальцами в воде. Лиззи поначалу робела.

Джозеф присел рядом с дочерью.

– Здесь, на берегу, есть камушки, – сообщил он, подбирая один из них. – Если забросить камушек в озеро подальше, можно услышать, как он плюхнется в воду. Слушайте!

И он показал, как это делается. Молли испуганно наблюдала за ним, а Лиззи старательно принюхивалась к знакомому запаху. Услышав всплеск, она улыбнулась и потянулась к его руке.

– Помогите мне найти камушек, – попросила она.

Они успели обменяться кратким пожатием рук, и по лукавой усмешке Лиззи Джозеф понял, что ей нравится хранить тайну.

Следующие несколько минут Лиззи увлеченно бросала в воду камни, которые подавал ей отец. Молли осмелела и тоже включилась в игру. Обе весело смеялись, когда удавалось вызвать особенно громкий всплеск. Наконец игра наскучила Лиззи.

– Пойдем к остальным, Молли? – предложила она. – Может, ты хочешь поиграть в мяч? Ты поиграй, а я посижу и послушаю.

– Нет, лучше я посижу с тобой, – ответила Молли. – Я плохо играю в мяч.

– Мисс Мартин, вы с па… с этим джентльменом можете остаться здесь? Я хочу показать вам, как мы можем гулять одни. Как вы думаете, сэр, у нас получится?

– Если получится, я буду очень рад за вас, – ответил Джозеф. – Идите, а мы с мисс Мартин посмотрим вам вслед.

Девочки с псом направились обратно.

– Не слишком ли она спешит? – обеспокоенно спросил Джозеф, когда расстояние между ними и девочками увеличилось.

– Она быстро осваивается здесь, – ответила мисс Мартин, – но надеюсь, осмелеет еще не скоро. Этого я от нее не жду. Лиззи понимает, что ей нужна помощь Молли, Агнес, других девочек – и, конечно, Хораса. За это лето она успеет многому научиться.

– Побудем здесь немного, хорошо? – предложил он, и они присели на берегу озера. Клодия подтянула к груди согнутые колени и обхватила их обеими руками.

Джозеф поднял еще один камень и пустил его прыгать по воде.

– И я умела так в детстве, – сказала Клодия. – До сих пор помню, как однажды камень прыгнул у меня целых шесть раз. Увы, это случилось в отсутствие свидетелей, поэтому мне никто не поверил.

Он усмехнулся:

– Вашим ученицам повезло с директрисой.

– Не забывайте, что сейчас каникулы. В учебное время я веду себя иначе. Я очень строгая директриса, лорд Аттингсборо. Иначе нельзя.

Ему вспомнилось, как умолкли девочки, едва Клодия вышла из здания школы перед отъездом из Бата.

– Дисциплины можно добиться и без умения шутить или пробуждать привязанность, – заметил он, – а можно воспользоваться и тем, и другим, как делаете вы. В этом я убежден.

Она крепче обхватила колени и не ответила.

– Вы когда-нибудь мечтали о другой жизни? – спросил он.

– Я могла бы жить иначе, – ответила Клодия. – Как раз сегодня утром мне предложили выйти замуж.

Маклит! Так вот зачем он приезжал сюда сегодня утром.

– Маклит? – уточнил Джозеф. – Говорите, могли бы? Значит, вы отказались?

– Да, – кивнула она.

Джозефа охватила неистовая радость.

– Не можете простить его?

– С прошением все не так просто, – ответила Клодия. – Некоторые поступки можно простить, но забыть – никогда. Я простила его, но наши отношения никогда уже не будут прежними. Возможно, я смогу считать его другом, но не более. И ни за что не поверю, что больше он никогда не причинит мне боль.

– Вы уже не любите его?

– Не люблю.

– Выходит, даже любовь не вечна?

– Сегодня утром он задал мне такой же вопрос, – сообщила Клодия. – Да, любовь, которую предали, может умереть. Когда понимаешь, что любил мираж, вымышленного человека, которого никогда не существовало. Но даже в этом случае любовь умирает не сразу. И все-таки умирает в муках, и воскресить ее нельзя.

– Я думал, что всегда буду любить Барбару, а оказалось, что ошибся. Мне приятно видеть ее, но даже если бы мы оба были свободны, вряд ли я смог бы полюбить ее вновь.

Клодия посмотрела на него в упор, он отвел глаза.

– Знать, что любовь в конце концов умрет, – это утешение, – сказала она. – Поначалу толку от него мало, но лучше такое утешение, чем вообще никакого.

– Правда? – тихо поинтересовался он.

Джозеф не знал, кого она имеет в виду. Но внезапно ему показалось, что между ними возникло напряжение.

– Нет, – почти шепотом ответила она. – Неправда. Какие глупости мы порой говорим. Будущее равнодушие не избавит от боли, которую ощущаешь сейчас.

Он придвинулся к ней и приник к ее губам, она не отстранилась. Ее губы вздрогнули, сжались на миг и раскрылись, его язык проник между ними в теплую темноту рта.

– Клодия… – пробормотал Джозеф спустя несколько мгновений, закрыв глаза и касаясь лбом ее лба.

– Нет! – воскликнула она, отодвинулась, встала и замерла, глядя на озеро.

– Простите, – извинился он. Он и вправду сожалел о том, что подал надежду ей и выразил неуважение к Порции, своей невесте. Сожалел о собственной несдержанности.