Лора Бекитт - Верность любви

Урсула усмехнулась. Как глупы, невнимательны и циничны мужчины!

— Куда вы хотите меня пригласить?

Он простодушно улыбнулся.

— Если не возражаете, можно пойти ко мне. У меня просторнее и комната в конце коридора, нас никто не побеспокоит и не увидит.

Надо же, какая предусмотрительность! Урсула с трудом сдержала приступ холодной ярости. Значит, Анри де Лаваль просил ее «развлечь». А сам, должно быть, уже держит в объятиях свою индианку!

— Пойдемте куда угодно. Мне все равно.

Майкл вежливо пропустил ее вперед, и они пошли по длинному коридору. На пороге его номера Урсула остановилась и глубоко вдохнула застоявшийся воздух. Она ненавидела мужские комнаты, неаккуратные, захламленные или, наоборот, унылые и голые. Было видно, что Майкл живет один и что у него редко бывают гости. От обстановки, от всех вещей веяло запустением и одиночеством.

Урсула опустилась в кресло, Майкл сел на стоявший рядом диван, открыл бутылку вина, наполнил бокалы, и они выпили. Гостье очень хотелось сказать что-нибудь едкое, например «Я жду развлечений!», но она заставила себя промолчать.

Вопреки ожиданиям Майкл вел себя довольно скромно. Без сетований и напускной бравады он рассказывал о своем детстве, о службе, об отце и о войне. Говорил о товарищах, которых пришлось потерять, о сражениях, об изнурительных маршах и благословенных минутах покоя и тишины, которые он научился ценить так, как их никогда не сможет оценить мирный человек.

— Вы хотите вернуться домой? — спросила Урсула.

— Конечно. Все мы терпим здешнюю жизнь только потому, что надеемся, что все это — временно, не навсегда. Потому так важно иметь рядом какую-то частичку дома.

— У вас она есть?

— Была. — Он вздохнул и одним глотком допил свое вино. — Письма от моей невесты. А теперь — ничего.

— Сколько лет вы живете в Индии?

— Пять.

— И все это время она вас ждала?

— Да. Но… не дождалась. Наверное, стала сомневаться, вернусь ли я. К тому же она встретила хорошего человека. Пусть будет счастлива!

— Вы совсем не ревнуете? — с любопытством спросила Урсула.

— Не знаю. Конечно, мне обидно и горько, но я не желаю ей зла.

— Вы ее любили?

— Она была мне дорога. Элизабет связывала меня с родиной.

— Она красивая?

Майкл внимательно посмотрел на нее.

— Вы гораздо красивее.

Урсула улыбнулась в ответ на неуклюжий, по ее мнению, комплимент. Ей было легко общаться с англичанином, она и в самом деле немного отвлеклась и забылась.

— Интересно, если бы наши страны воевали, мы могли бы вот так запросто сидеть и разговаривать?

Майкл задумался, потом серьезно произнес:

— Не знаю. Потому я очень рад, что сейчас они не воюют. — И спросил: — А вы, Урсула, как и почему оказались в этой стране? Насколько я понимаю, прежде вы жили в Париже? Анри де Лаваль сказал, что вы попали в беду.

При упоминании об Анри сердце Урсулы снова упало. Она натянуто произнесла:

— Я не хочу ни о чем рассказывать, не желаю ничего вспоминать. Я пришла сюда не за этим.

— Конечно, простите! — растерянно проговорил Майкл. — Хотите еще вина?

Урсула посмотрела на бутылку. Та была почти пуста.

— Нет-нет, вполне достаточно, спасибо, — сказала она. — Мне пора идти.

Она встала и слегка пошатнулась. В этот миг Майкл Гордон привлек ее к себе на колени и поцеловал. Урсула так растерялась, что не оттолкнула его. И потом… не все ли равно? С минуту она сидела у него на коленях, позволяя себя целовать, а затем почувствовала прикосновение его руки к своей ноге много выше колена. Урсула вздрогнула. Она выбросила порвавшиеся в дороге чулки, а попросить Анри де Лаваля купить ей новые было выше ее сил!

Что ж, должно быть, именно так ведут себя мужчины с дешевыми шлюхами! Наверное, этот англичанин принял ее за продажную девицу, которая приехала в Индию на заработки и с этой целью поселилась в офицерской гостинице. Может быть, он решил, что прежде она жила с де Лавалем, а теперь стала ему не нужна! Урсула вспомнила, как она вешалась Анри на шею, буквально предлагая себя, а он ее отверг, предпочел индианку, и ее захлестнула волна стыда, раскаяния и бешенства, такая сильная, что закружилась голова.

— Урсула, — прошептал Майкл, — я люблю вас! Вы прекрасны, Урсула!

На какое-то время ее разум затуманился, а очнувшись, она поняла, что они с Майклом, обнаженные, занимаются любовью в его постели. Урсула не остановила его, потому что ослабела от вина, а еще оттого, что ей было очень хорошо с этим почти незнакомым человеком, так хорошо, как никогда не бывало с Франсуа даже тогда, когда она представляла на месте мужа Анри де Лаваля.

Зато потом она заплакала, буквально разрыдалась, зарывшись лицом в подушку. Майкл вскочил и бережно прикоснулся к ее плечу.

— Что… что случилось?!

Она повернула к нему залитое слезами, искаженное гневом лицо.

— Как вы могли! За кого вы меня приняли, за французскую проститутку?!

— Нет, Урсула, что вы! Да, я потерял голову, но я вовсе не думал о вас плохо! Я сразу понял, что вы порядочная женщина.

Урсула бросила на него удивленный и хмурый взгляд, потом резко села, вытерла слезы и сухо произнесла:

— Ладно, что было, то было. Вы хотели развлечь меня, а в результате развлеклись сами. Буду благодарна, если вы никому не станете об этом рассказывать. Особенно Анри де Лавалю. А теперь я пойду к себе. Я больше не хочу вас видеть. И не надо так легко бросаться словами!

Майкл выглядел растерянным и несчастным. Его голос звучал неуверенно:

— Пожалуйста, не уходите, Урсула. Я понимаю, о чем вы. Я сказал, что люблю вас. Что ж, возможно, это действительно так? Я не знаю, свободны ли вы, и все же прошу вас стать моей женой.

Ничто не могло удивить Урсулу больше, чем эти слова.

— Вы меня совсем не знаете! — с вызовом воскликнула она.

Майкл улыбнулся.

— Люди сходятся по-разному. Можно знать человека многие годы и все-таки обмануться в нем. А случается, мы принимаем решения, которые, кажется, принес ветер, но именно они определяют судьбу и дарят счастье.

Урсула подавила тяжелый вздох.

— Я замужем. Я приехала в Индию вслед за мужем, потому что наша семья разорилась. Мой отец покончил с собой, мать погибла, а муж бросил меня ночью прямо на дороге. Я лучше умру, чем вернусь к нему. Теперь у меня нет никого и ничего.

Майкл осторожно привлек ее к себе.

— Я и не знал, что все так трагично и сложно! Я тоже один в целом свете! Но я офицер, у меня неплохое жалованье, и через несколько месяцев я смогу снять дом. Я обещаю беречь вас, Урсула. Клянусь, вы не пожалеете о том, что стали моей!