Ханна Хауэлл - Непобежденная

— Она была права, — рассудил Дрого, привлекая Иду к себе. — Умение читать — еще одна вещь, которая может навлечь на твою голову беду. Но как же я сам не догадался? Ты часто бывала у этой лесной отшельницы, а она вырезала свое имя и дату смерти на кресте… Знаешь, если самая обычная женщина — не монахиня, не послушница, не аббатиса — обучена грамоте, то некоторые церковники считают это грехом, причем очень серьезным. Поэтому мне бы очень хотелось, чтобы ты последовала совету Старой Эдит и хранила свое умение читать в тайне.

— А тебя не отталкивает, что я умею читать? И даже считать?

— Вовсе нет. Наоборот, меня всегда удивляло, почему люди не стремятся овладеть этим искусством, и почему оно столь ревностно оберегается узким кругом посвященных в него.

У Иды словно гора упала с плеч. Она вдруг почувствовала странную слабость и апатию и поняла, как много пережила сегодня и как обессилела.

— Наверное, мне надо отдохнуть, — пробормотала она, обнимая Дрого и прижимаясь щекой к его груди. — Утро вечера мудренее.

Заметив, каким ровным и глубоким стало ее дыхание — Ида почти сразу погрузилась в сон, — Дрого поцеловал ее в макушку. То, что она успокоилась так быстро, слегка удивило его. У этой девушки сильная воля. Она умеет прощать и способна понимать других. Это редкие черты характера, и замечательно, что они у нее есть, особенно учитывая то, сколько им еще предстоит увидеть горя и разрушений в долгой дороге до Лондона. Вздохнув, Дрого крепко прижал спящую Иду к себе и закрыл глаза.

Глава 18

Ида проснулась от собственного крика, вся в холодном поту. Ее бил озноб, и девушка поспешно завернулась в одеяло.

Прошло пять дней, с тех пор как она, попрощавшись со своей семьей, продолжила вместе с Дрого путь на Лондон. Уже к исходу третьего дня Ида начала думать, что совершила ошибку: картины бессмысленной и жестокой резни, страшных разрушений, которые она видела, когда армия норманнов проходила через деревни саксов, не оставляли ее даже в снах. В этих снах смерть невинных людей, грабежи, насилие и пепелища на месте домов казались даже чудовищнее, кровавее, чем наяву. Как Ида ни любила Дрого и как ни желала оставаться с ним, ужас и горе, которые сеяла норманнская армия на ее родной земле, казалось, вот-вот сведут ее с ума.

Чтобы успокоиться после своего ночного кошмара, Ида сделала несколько глубоких вдохов. Она задумалась: что же ее так напугало? Почему-то девушка вдруг вспомнила Годвина и снова почувствовала леденящий страх. Значит, это был не просто сон, а предостережение свыше?

— Что с тобой? — спросил Дрого, целуя ее в шею.

— Подожди, — прошептала она, подумав, что вряд ли сейчас его ласки избавят ее от тревоги. — На этот раз мой сон вызван вовсе не тяжелыми воспоминаниями.

— Ты получила «послание»?

Приподнявшись на локте, Дрого пристально посмотрел ей в глаза. Он был явно встревожен. Это случалось всякий раз, когда ее дар давал о себе знать: слишком часто Ида оказывалась права в своих предсказаниях.

— Похоже, что-то угрожает Годвину, — пробормотала Ида.

Внезапно ее словно озарило. Перед ее мысленным взором ясно всплыла та самая картина, которая заставила ее проснуться: Годвин лежит на земле, над ним с обагренными кровью руками, зловеще улыбаясь, стоит Ги. Их фигуры застилал легкий туман, и по промозглой сырости в палатке Ида поняла, что, должно быть, она увидела во сне именно сегодняшнюю ночь. Ги убивает Годвина, если уже не убил! Вскрикнув, Ида соскочила с кровати и трясущимися руками принялась быстро натягивать на себя одежду.

— Годвину? — переспросил Дрого и, не дожидаясь ответа, встал. — Но кто?..

— Ги, это опять Ги! — бросила Ида, кое-как зашнуровывая платье. — Он собирается убить Годвина.

Ошеломленный Дрого мгновение молчал.

— Ида, но мы не можем сейчас ворваться в лагерь Ги и сказать, что тебе приснилось убийство.

— Неужели ты не понимаешь, что это не просто сон?

— Я-то понимаю. Но как мы все объясним остальным? Нас поднимут на смех, примут за сумасшедших, а то и похуже.

— Все равно сейчас мы должны туда пойти.

— А твой сон… то есть, я хочу сказать, ты уверена, что это должно случиться именно сегодня?

— Не совсем, — ответила она, стараясь успокоиться. — Я видела просто ночь, но у меня такое ощущение, что это нынешняя ночь.

— Как бы то ни было, она еще не закончилась, у нас есть время.

Ида в отчаянии запустила руку в волосы, мучительно гадая, что им сейчас следует делать. Дрого прав. Возможно, спешить не стоит; следует подумать, как схватить Ги с поличным. Но она была так привязана к Годвину, что не могла сейчас заниматься холодным анализом. Взглянув на Дрого, Ида решительно набросила плащ.

— Я уже не усну, — бросила она. — Я знаю, что Годвин в опасности, и должна спасти его.

— Хорошо, — уступил Дрого. — Мы тихонько подойдем к лагерю Ги. Он почти рядом. В случае чего я скажу, что у тебя схватило живот, а я не решился отпустить тебя без охраны.

— А если все-таки ничего не случится? И убийство должно произойти позднее?

— Тогда ты вернешься в палатку, а я прослежу, что делается в лагере Ги. Если меня кто-нибудь и заметит, то я тоже имею полное право сказать, что мучаюсь животом.

Они вышли из палатки.

— Господи, хоть бы этот негодяй не успел причинить Годвину зла! — тихо сказала Ида.

— Не терзай ты себя так! Даже если мы спасем Годвина сейчас, у нас нет возможности постоянно находиться рядом с ним.

Ида помрачнела: окончательно избавить Годвина от козней Ги они действительно не смогут, а значит, мальчик все время будет в опасности.

Резкий голос Ги они услышали, еще не дойдя до его лагеря, а несколькими минутами позже Ида воочию убедилась в том, что ее сон предвосхитил реальность: разъяренный Ги изо всех сил молотил кулаками лежащего на земле Годвина, В тот момент, когда Дрого бросился к ним, Ги яростно начал пинать безответного подростка ногами. За избиением безмолвно наблюдала небольшая группа норманнов: явно не одобряя происходящего, они все же не решались остановить столь высокородного рыцаря. Только увидев Дрого, двое из них двинулись с места, чтобы помочь ему пресечь издевательства Ги. Теперь, когда одному высокородному рыцарю противостоял другой высокородный рыцарь, они могли поддержать защитника Годвина, не опасаясь нежелательных последствий — вся ответственность с этой минуты ложилась только на плечи Дрого.

Де Тулон решительно оттолкнул Ги от Годвина; Ида помогла юноше подняться на ноги, чтобы увести его от этого свирепого норманна. Было похоже на то, что она и Дрого появились как раз вовремя.

— Какое ты имеешь право мне мешать, когда я наказываю этого болвана?! — взревел Ги.