Стефани Лоуренс - Нелегкая победа

Двадцать минут спустя, все в том же утреннем сиреневом платье с розой на почетном месте, сидя рядом с Гэрри в кабриолете, она уже ехала по узкой аллее.

— Значит, вы мало времени проводите в Лондоне?

Гэрри вопросительно поднял брови, не отвлекаясь от запряженного в кабриолет гнедого.

— Так мало, как только возможно. — Он скривился. — Но такое предприятие, как конезавод, заставляет оставаться на виду у знатоков, которые как раз и являются также любителями светских развлечений.

— Ах… понимаю, — глубокомысленно заявила Люсинда. — Вопреки очевидному вы не любите балы, рауты, приемы… еще меньше вас заботит мнение женской половины бомонда. Тогда… — она широко распахнула глаза, — я не понимаю, как вы заслужили свою репутацию. Если только… — Она вопросительно взглянула на него. — Может быть, это всего-навсего слухи?

Гэрри переключил внимание на Люсинду, и она вздрогнула от его взгляда.

— Моя репутация, дорогая, заработана не в бальных залах.

Лицо Гэрри выразило строгое неодобрение, он щелкнул вожжами, переводя лошадь на рысь.

Люсинда усмехнулась.

Они быстро добрались до конезавода. Гэрри оставил вожжи груму и помог Люсинде спуститься на землю.

— Мне необходимо поговорить с главным конюхом Хэмишем Макдауэллом, — сказал он, ведя ее к конюшням. — Пушинка должна быть в своем деннике. Во втором дворе.

Люсинда кивнула.

— Я подожду вас там. — Конезавод оказался комплексом разнообразных зданий: конюшен, сбруйных и сараев с двуколками и огромными запасами корма. — Вы сами начали дело или оно уже существовало?

— Мой отец создал конезавод еще в юности. Я принял управление после случившегося с ним около восьми лет назад несчастного случая. — Гэрри обвел взглядом конезавод: аккуратные мощеные дворы, каменные здания и огороженные поля. — Когда я живу дома, то часто предлагаю привезти его сюда… но он всегда отказывается… Видимо, лошади напоминают ему об инвалидности. Он был безудержным наездником, пока неудачное падение не приковало его к инвалидному креслу.

— Значит, вы унаследовали любовь к лошадям от отца?

— Да, но это была не единственная страсть в его прежней жизни.

Люсинда взглянула на него и отвернулась.

— Понимаю, — сдержанно ответила она. — Значит, все это теперь ваше? Или это общее семейное дело?

Слегка покраснев, она взглянула на Гэрри, но не сделала попытки извиниться за свой вопрос. Гэрри улыбнулся.

— Юридически конезавод принадлежит моему отцу. А реально я — хозяин всего, что вижу. — Он окинул взглядом весь комплекс и посмотрел на Люсинду.

Та медленно приподняла брови.

— В самом деле? — Если он ее господин, значит, она его любовница? Но нет, она прекрасно знала, что не это его цель. — Вы, кажется, сказали, что Пушинка во втором дворе? — (Гэрри утвердительно кивнул, и она царственно наклонила голову.) — Я подожду вас там.

Высоко подняв голову, она направилась через арку во второй двор. Что заставляет его медлить? Она нашла Пушинку, просто встав посреди квадратного двора и оглядываясь, пока ее внимание не привлекла возбужденно кивающая темная голова.

Кобыла, казалось, обрадовалась ей и стала тыкаться носом в ее юбки. Люсинда вытащила из кармана куски сахара, взятые с утреннего стола. Ее подарок был принят с явным удовольствием.

Опершись о низкую дверь денника, Люсинда смотрела, как кобыла пьет воду из ведра.

— Неужели так трудно сделать мне новое предложение? — (Пушинка вопросительно подняла карий глаз.) — Вот именно, — кивнула Люсинда и рассеянно погладила нос кобылы. — Я имею право передумать. — Она сморщилась. — Ну, по крайней мере пересмотреть свое решение в свете последних событий.

Разумеется, Люсинда не передумала. Она точно знала, чего она хочет, и Гэрри тоже знал. Просто этот упрямец не хотел признавать очевидное.

Люсинда хмыкнула, и Пушинка тихо заржала в ответ.

Из тени у сбруйной Гэрри наблюдал, как кобыла качает головой, слегка подталкивая носом Люсинду. Он улыбнулся, затем повернулся к подковылявшему Долишу.

— Вы уже видели Хэмиша?

— Видел. Жеребенок Колдуньи выглядит очень многообещающе, я согласен.

— Да, думаю, он возьмет немало призов. — Долиш вслед за Гэрри взглянул на Люсинду и кивнул в ее сторону. — Может, следует познакомить с ним леди… пусть поболтает с ним немного, как с Пушинкой?

С насмешливым изумлением Гэрри уставился на своего доверенного слугу.

— Неужели одобряешь? Ты, закоренелый женоненавистник?

— Не знаю насчет себя, но вы по крайней мере нашли такую, которую любят лошади… и которая действительно вам подходит. — Долиш ухмыльнулся. — Только я не понимаю, почему вы не можете сделать следующий шаг… чтобы мы наконец знали, чего ждать?

— Мне еще предстоит связать некоторые оборванные концы.

— Теперь это так называется?

— Кстати, — невозмутимо продолжал Гэрри, — ты передал сообщение лорду Рутвену?

— Да, его светлость сказал, что за всем проследит.

— Хорошо. — Гэрри снова взглянул на Люсинду. — Мы уедем около двух часов. Я возьму кабриолет, ты поедешь с Эм.

Он не стал дожидаться жалобного ворчания Долиша и направился к Люсинде. Та оставила кобылу и прошла мимо пустых денников к серой голове, высунувшейся поприветствовать ее.

Люсинда оглянулась к подошедшему Гэрри.

— Он победил в Ньюмаркете?

Гэрри улыбнулся и погладил морду Крибба.

— Победил. — Конь ткнулся в его карманы, но Гэрри покачал головой. — Сегодня, боюсь, яблок нет.

— Когда он побежит в следующий раз?

— Не в этом году. — Гэрри взял Люсинду под руку и повел к воротам. — Победа в Ньюмаркете вознесла Крибба на вершину в его классе. Я решил, что он должен уйти в отставку в пике славы, так сказать. Может, я дам ему пробежаться в следующем году, если только не спадет интерес к нему как к производителю. Было бы глупо тратить его энергию на скаковой дорожке.

Губы Люсинды дернулись, она старательно подавила усмешку. Гэрри заметил.

— В чем дело?

Слегка покраснев, Люсинда бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц.

Брови Гэрри поднялись еще выше. Люсинда скривилась.

— Если вам так обязательно знать, — ответила она, глядя на горизонт, — мне просто пришло в голову, что управление конезаводом — странное занятие для… э… человека вашей квалификации.

Гэрри искренне рассмеялся, и Люсинда с удивлением поняла, что не слышала раньше его смеха.

— Дорогая миссис Бэббакум, какое странное наблюдение!

Люсинда свирепо взглянула на него и высокомерно задрала нос.

Гэрри, посмеиваясь и совершенно игнорируя ее румянец, притянул ее ближе.

— Вы первая облекли эту мысль в слова.