Жюльетта Бенцони - Язон четырех морей

Язон буквально упал в кресло, уперся локтями в колени и поднял к Марианне взгляд, в котором изумление соперничало с доброжелательностью.

– Хотел бы я все-таки знать, откуда вы выудили эту бабушкину сказку? Клянусь вам, что я ни в чем не замешан! Я – заговорщик, вместе с роялистами, людьми сбежавших принцев, которые думали только о спасении своей шкуры, оставив короля умирать на эшафоте, а малютку Людовика XVII чахнуть от нищеты в Темпле? Я на стороне англичан?

– А почему нет? Разве мы познакомились не в Англии? Разве вы не были другом принца Уэльского?

Язон пожал плечами, встал и сделал несколько шагов к книжному шкафу.

– Кто угодно может стать «другом» Георга, если только он представляет собой что-то оригинальное, чем-то отличающееся от обычных человеческих стандартов. Действительно, он принял меня в свою шайку, потому что я был другом Орландо Бриджмена, одного из его приближенных. Это тот Орландо, который помог мне прийти в себя после гибели моего корабля у берегов Корнуэльса. Мы с ним знакомы давно. Следовательно, у меня был друг англичанин. Но это не значит, мне кажется, что я обязан во всем поддерживать Англию? Особенно сейчас, когда отношения между нашими странами с каждым днем портятся и делаются все более напряженными. Война явно приближается…

Говоря это, он открыл нижний ящик книжного шкафа, достал оттуда графин, блюдо и два бокала, которые тут же наполнил. Гроза, видимо, удалялась. Слышались только глухие громыхания, смешанные с шумом проливного дождя, который она принесла и который обрушился на деревню, сбивая листья с деревьев и неистово колотя по стеклам и шиферу крыши. Охваченная невыразимым облегчением, Марианна присела у клавесина на банкетку, позволяя успокоиться беспорядочно бьющемуся сердцу… Она ничего не понимала в бессмысленной авантюре этого вечера, кроме того, что Язону не грозит опасность, никогда не грозила… и у него в мыслях не было участвовать в заговоре против Наполеона. В противном случае он бы не изменил так резко отношение к ней. Лихорадка сжимала ей виски и билась в горле. Никогда Марианна не чувствовала себя такой измученной, но упорно старалась собрать воедино куски глупой головоломки, которые представляли собой последние события ее жизни, пытаясь все понять.

– В конце концов, – начала она медленно, скорее думая вслух, чем обращаясь прямо к Язону, – в конце концов вы же были в Мортфонтене с вашей… с сеньорой Пилар, и вы действительно вернулись без нее?

– Точно! Я был там и вернулся вечером один.

– Вернулись, потому что ждали гостя, которого я видела уезжающим отсюда.

– До сих пор возразить нечего! – сказал Язон. – Вы превосходно осведомлены, но, повторяю, только до сих пор! Дело Кроуфорда представляет собой блестящую выдумку, и я думаю, что на эту тему пора задавать вопросы мне. Держите. Вам это необходимо.

«Этим» был один из бокалов с испанским вином. Марианна взяла его, машинально сделала несколько глотков, которые слегка обожгли горло, но заметно улучшили настроение.

– Спасибо, – сказала она, поставив бокал на угол клавесина. – Вы можете спрашивать, и я постараюсь ответить.

Ожидая новую враждебную выходку, когда она скажет, кто был ее информатором, она опустила глаза, заранее смиряясь, и со вздохом сложила руки на коленях. Наступило короткое молчание, во время которого Марианна не смела поднять голову, думая, что он готовит вопросы. Но он только смотрел на нее.

– Хорошо! – сказал он наконец. – В таком случае я хочу спросить у вас имя особы, которой вы обязаны этой фантастической историей. Не могли же вы сами все выдумать. Итак, его имя?

– Франсис…

– Франсис? Вы хотите сказать, Кранмер?.. Ваш муж?

– Первый муж! – уточнила она со злобой.

– Не придирайтесь к слову! – нетерпеливо отмахнулся Язон. – Но откуда он взялся? Где и когда вы видели его?

– Вчера вечером у меня. Когда я пришла из театра, он уже ждал в моей комнате… Чтобы проникнуть туда, он перелез через стену и взобрался на балкон.

– Невероятно! Какое-то безумие!.. Однако рассказывайте. Я хочу знать все… Когда этот человек во что-нибудь вмешивается, можно ожидать всего.

На напряженном лице Бофора не осталось ни малейшего следа благожелательности. Облокотившись на клавесин, он подавлял сидящую Марианну не только своим ростом, но и повелительным взглядом, прикованным к склоненному прекрасному лицу. Он проговорил сурово:

– А прежде всего посмотрите мне в глаза. Я должен знать, говорите ли вы правду.

По-прежнему эти подозрения, окрашенные презрением! «Что надо сделать, – горестно подумала Марианна, – чтобы он наконец поверил, что я люблю его и, кроме него, для меня нет никого в мире?» Тем не менее она послушно подняла голову. Ее зеленый взгляд, необычно спокойный и чистый, скрестился с пронзительным взглядом склонившегося над ней мужчины.

– Я расскажу вам все, – сказала она просто. – И судите сами.

– Постараюсь…

Ей требовалось не так уж много слов, чтобы описать сцену с Франсисом. По ходу рассказа она наблюдала за быстрой сменой выражений на заострившемся лице корсара: удивление, гнев, возмущение, презрение, даже сострадание, однако Язон оставался безмолвным. Но когда Марианна закончила, она с радостью отметила, что синие глаза моряка потеряли суровость.

Некоторое время он молча смотрел на нее, затем, со вздохом пожав плечами, он отвернулся и отошел на несколько шагов.

– И вы заплатили! – с возмущением сказал он. – Зная его, как вы его знаете, вы заплатили совершенно безрассудно. И вам не пришло в голову, что он лжет, что это только повод, чтобы выудить у вас деньги?

«А ты, – печально подумала Марианна, – тебе не приходило в голову, что я люблю тебя так, что все остальное не имеет значения, что ради спасения твоей жизни я отдала бы ему все?..»

Но она не выразила словами эту горькую мысль и меланхолически ответила:

– Он дал такие точные сведения, что я не могла не поверить. Ведь это он сказал, что вы пробудете весь день в Мортфонтене, вернетесь оттуда один, вечером ожидаете важного посетителя… и все это оказалось точным, ибо рано утром я приезжала сюда, чтобы услышать подтверждение этому из уст вашего консьержа. Все оказалось верным, кроме самого главного, но разве я могла догадаться?..

– Я заговорщик! – воскликнул Язон. – И вы поверили в это? Неужели вы до такой степени не знаете меня?

– Нет, – сказала Марианна серьезно, – откровенно говоря, я не могу понять вас до конца. Вспомните, что сначала вы были для меня врагом, потом другом и спасителем, прежде чем стать… равнодушным!

Перед последним словом Марианна запнулась, однако произнесла его твердо. Затем, более нежно, добавила: