Александра фон Лоренц - Клятва амазонки

Гул толпы выразил одобрение такому реше¬нию.

— Если поделить остальных поровну, то полу¬чается одна пленница на каждых четыре чело¬века. А стоит такая красивая рабыня в Бирке при¬мерно тысяча солидов, — толпа опять загудела и раз¬разилась выкриками по поводу цен на рабынь. Ингмар поднял руку и дождался, пока викинги успокоятся.

— Но до рынка рабыню надо еще довезти, значит, и цена ей здесь, самое большее — четыреста солидов. Я решил так, — продолжил он, — рабынь мы вместе с вами сами оценим, затем я с Исгердом разделим рабынь по четверкам, а уже среди этих вла¬дельцев дележ будет происходить следующим обра¬зом…

— Мы и сами разберемся, — закричали из толпы.

— Знаю, как вы разберетесь, — вмешался Исгерд, — нам тут трупы и раненые не нужны.

— Все будет происходить, как я скажу, — под¬твердил его слова хевдинг, — если кому-то из че¬тырех сильно нравится рабыня — он может выкупить три четвертых ее стоимости у остальных.

— А можно выкупить ее среднюю часть? — закричал кто-то из викингов, и все засмеялись.

— А я бы выкупил вот отсюда и досюда, — другой показал на себе те места, которые его интере¬совали больше всего, что вызвало еще больший взрыв хохота.

— Эти места самые дорогие, — поддержал шутку Ингмар, — так что договаривайся с осталь¬ными, кому нужны остатки?

— Все, хватит ржать, — опять стал успокаи¬вать дружинников хевдинг, — поясняю — желающий может выкупить женщину только целиком!

— А если сразу двое захотят?

— Пусть торгуются, — выкрикнул Исгерд.

— Да, кто сильнее хочет, тот больше запла¬тит, — подтвердил хевдинг, — только без примене¬ния силы. Если договоренность не будет достигнута, или деньги дороже — продаем рабыню и делим до¬ход!

— Ладно, Ингмар, все понятно, — крикнул Гуннар, — а как будешь распределять баб между чет¬верками?

— Есть один самый надежный способ — жре¬бий!

Толпа опять загудела и стала готовиться к же¬ребьевке.

— Но знайте, — опять перекричал общий шум хевдинг, — если увижу разбитые морды или дру¬гие виды спора, то рабыню отберу! Мне не надо тут устраивать кровавые разборки.

— Хорошо, Ингмар, все будет по справедливо¬сти, — ответил за всех Арни

— Но эта бойкая малышка все равно будет моей, — громко сказал Гуннар, — хоть за деньги, хоть другим способом, несмотря на то, что вы не при¬знали за мною боевое ранение.

— Ладно, Гуннар, эту мелкую злобную со¬бачку уступаем тебе без жеребьевки, только найди еще трех желающих быть искусанными, — засмея¬лись в толпе.

К вечеру после долгих споров и разборок де¬леж все же был закончен. Не все были довольны, даже возникло пару стычек, но как только появлялся Ин¬гмар, стороны приходили к мировому соглашению. В каждой группе судьба невольниц была решена по-разному. Вот только с амазонками было неясно, как поступить — никто не решался брать их насилием. Не сказать, что викинги не могли сделать этого, но де¬вушки из дерзкой пятерки однозначно дали понять, что убьют себя, если их возьмут силой. Уж лучше две тысячи солидов, чем мертвые тела рабынь, так ре¬шили все норманны.

Ингмар позволил всем викингам разбиться на четверки по принципу взаимных симпатий. Пару че¬ловек, оставшихся не у дел, хевдинг присоединил к уже образовавшимся группам. Затем потянули жре¬бий. Вся процедура напоминала азартную игру. Де¬вушек, как товар, осматривали, обсуждали достоин¬ства и недостатки. Еще благо, что пленницы мало что понимали из оживленной норвежской речи. Если ви¬кинги говорили медленно, обращаясь к рабыням, и старались употреблять понятные слова, то найти об¬щий язык можно было без труда. Но как только нор¬манны начинали спорить между собой и выяснять от¬ношения, разобрать их речь было решительно невоз¬можно.

— Мне малышка досталась без жребия! — довольно приговаривал Гуннар, — кто в мою компа¬нию?

Никто особого желания присоединиться к гро¬миле с его пусть и красивой, но своенравной амазон¬кой не изъявлял.

— Тебе все равно придется продать ее, — ска¬зал ему Ингмар.

— Почему?

— А как ты рассчитаешься с остальными тремя владельцами?

— Да, — почесал затылок викинг, — денег надо много!

— Вот тебе Арни в компаньоны и еще два же¬натика. Все мы знаем их жен в Норвегии, они не по¬терпят всяких там наложниц, значит, или будешь вы¬купать у них свою недотрогу, или продадите ее в Бир-ке и поделите деньги.

— Ну что, малышка, слышала? — обратился к Верее великан и пригрозил пальцем размером с палку, — веди себя ласково, а не то продам тебя какому-ни¬будь мавру в гарем, будешь жалеть о добром нор¬манне.

Гуннар склонился над девушкой и опять стал развязывать ей руки. На этот раз маленькая амазонка, учитывая прошлый опыт и боль в затекших руках, от¬вешивать оплеухи своему новому хозяину не стала. Но ее живые зеленые глаза все равно поблескивали не¬довольством, и викинг не стал вновь испытывать судьбу.

— Ингмар, так несправедливо, — обратился к хевдингу Отар, — этой компании с юнцом Гро дос¬талась вон какая красавица, черноволосая, с боль¬шими глазами. А нам — узкоглазая, с плоским ли¬цом.

— Ничего не бывает справедливей жребия, — возразил Ингмар, — ибо он управляется богами.

— Но она же намного дешевле будет, чем дру¬гие!

Вождь викингов развел руками, показывая, что ничем не может помочь

— Может, кому-нибудь в Бирке больше понра¬вится китаянка, — возразил он, — но ты мо¬жешь предложить Гро обмен с доплатой.

Амазонки с презрением наблюдали за шумной возней норманнов. Данута сидела в сторонке, на большом стволе дерева, рядом с ней пристроились Милана, Чаруша и Оляна. На день девушек развязали. Юные воительницы даже при беглом взгляде отлича¬лись от остальных девушек. На них были надеты ши¬рокие кожаные пояса, для возможности крепления оружия, которое вынужденно было отдано морскому богу. Лица у всех четверых были угрюмыми, но в глазах девушек сверкал огонь неповиновения. Было видно, что они не покорились.

— Пусть он только дотронется до меня, — процедила сквозь зубы Данута, не спуская злобного взгляда с Исгерда, — прикончу, как только предста¬вится возможность. Зря он меня спас.

— Ты, наверное, забыла, чему учила Полонея, — прошептала ей на ухо Милана, — добьешься толь-ко того, что закуют тебя в кандалы или вовсе сгниешь в темнице. Хитрость и коварство — наше оружие.

— Ну, и какую ты тут применишь хитрость?

— Притворись, что подчиняешься ему, — по¬учала старшая из амазонок, — а потом мы все сбе¬жим, при удобном случае.

— Так притворяться придется и в постели…