Полчаса - Людмила Вячеславовна Федорова

Как среагирует сам Семён, когда до него дойдут слухи? Хоть б не поверил, а то ещё вернёт родителям с позором…. Я не понимаю, кому могла помешать моя скромная персона…».

Агнесса расстроилась. Почему-то в памяти вспомнились самые добрые светлые моменты их небольшой супружеской жизни с графом Семёном Степановичем, как по вечерам на прогулке он укутывал её в тёплую шаль, как они любовались звёздами на балконе, как у камина читали баснописцев в безмятежном покое…

… И сильные руки, ласкавшие её в ту самую первую брачную ночь…

Неожиданно Агнесса для себя поняла, что Семён Степанович вызывает у неё не только уважение, но и какой-то интимный интерес…

«Хм…, – с загадочной улыбкой подумала юная красавица, – что же в нём такое есть, что заставило меня не только уважать его, но и полюбить? Хорошее отношение? Сила? Мышцы? Он некрасив на лицо, морщинист, но сил и мужественности хоть отбавляй. В прочем, сейчас это не важно, но я решила точно, сегодня у нас с Семёном будет в спальне жарко…, а потом сама всё ему расскажу, и пусть он как-то спасает честь нашей с ним семьи! Да, нашей общей семьи! Он…, он должен мне поверить, если любит меня!».

Скоро закончил свои служебные обязанности и приехал домой сам граф Долгопятов и в первую очередь поспешил нежно обнять Агнессу, а та женственными ручками теребила то седые волосы в модной стрижке, то бакенбарды, то гладила крепкие сильные мужественные плечи…

– Дорогая, свет очей моих, я по тебе скучал, думал на службе о тебе, ты мне даже ночью снишься, так я тебя люблю, так люблю возвращаться к тебе со службы… – произнёс граф Симеон с такой глубоко нежностью, что у Агнессы сердце ёкнуло.

Нет, он самый любящий и заботливый, она его никогда не предаст.

– Дорогой, я тебя с работы тоже всегда с нетерпением жду… – тихо ответила Агнесса, но тут они оба рассмеялись, потому что их двоих обнял Кирюша, которого они сначала не заметили, – Ладно, пойдём ужинать, я уже приказал нам накрыть на стол.

Тёплый ужин в уютной столовой пришёлся всем по душе, а потом Агнесса и Семён Степанович, немножко поиграв с Кирюшкой и почитав ему сказку на ночь, удалились в свою спальню.

…Агнесса, стыдливо разрумянившись, охватила графа за талию и запустила руки под рубашку, прошептав:

– О, да, мой силач, этого момента я ждала весь день! Я скучала по тебе тоже, давай разделим сегодня супружеское ложе…

Семён улыбнулся с выражением лица кота, которому дали сметаны и ловко развязал корсет, скинул домашнее платье на пол с нежным шуршанием, и их губы встретились…

Да, если бы страсть можно было измерить градусами, тут точно уже был бы лесной пожар.

И только после этого Агнесса решилась на разговор о случившемся инциденте:

– Семён, силач мой, самый лучший на свете мужчина, представляешь, что сегодня случилось?! Уму не постижимо! Какой-то гусар утверждает, что я изменяю тебе с ним, этой наглой клеветой он опозорил нас в дворянском свете! Мне сказали , что у него моя брошь, но я честно, никому ничего не дарила, и даже не очень-то поняла, о какой именно броши идёт речь, мои украшения все на месте. Милый, поверь, что мне нужен только ты, и разберись с ним, чтобы о нас не сплетничали! Я пришла в твой дом невинной, ты это знаешь, я люблю тебя, и мне не зачем было бы так позорить себя, кому именно выгодно меня очернить, не знаю, но хочу, чтобы ты разобрался с этим делом…

Семён тяжело вздохнул и закрыл глаза, что-то изнутри кололо пожилого графа…, да, несмотря на возраст, он был силён, как зрелый лев, но морщины упрямо напоминали о том, что граф не молод, мягко выражаясь, а ещё история первой жены, которая так фанатично пыталась забеременеть…

На этот раз Семён Степанович решил поверить жене, но нехороший осадок всё равно остался, а единственное, что он смог ответить, было:

– Ладно, верю тебе, душа моя, верю, что ты не виновата, разберусь…

На следующий день супруги Долгопятовы каждый по своему начал борьбу с этим позорным инцидентом.

Для начала Агнесса проверила все свои украшения, абсолютно все были настоящими, неподдельными, среди них была и крупная малахитовая брошь в виде ящерицы, это украшение особенно хорошо запоминалось из-за оригинальности и дороговизны, и её Агнесса надевала с зелёным палантином на званый обед у одного из коллег мужа. Естественно, вывод напрашивался, что речь идёт об этой броши, но как же так получилось, что эта брошь, которая у неё на месте, вдруг оказалась в руках какого-то проходимца? Не раздвоилась же?..

С мыслями об этом Агнесса занялась привычными хозяйственными делами.

Пока у Агнессы и её верных служанок кипели в руках домашние дела, Семён Степанович с трудом справлялся со служебными обязанностями, думая о том «сопернике», клевете, и главном вопросе: «а что с этим теперь делать?»…

Старый хороший друг графа Долгопятова, князь Андрей Суриков с ухмылкой высокомерно бросил:

– О, что-то наш молодожён не выглядит счастливым! Или до тебя дошли слухи о любовнике твоей молодой жены? А ты головой думал или нет, когда покупал себе в жёны это чудесное юное очаровательное создание и решил ей перечеркнуть молодость?

У Семёна Степановича сразу голова закружилась, а в памяти так не вовремя всплыли сцены из молодости, когда Евангелина, устав от бесконечного лечения, совсем не больно колотила его могучую грудь маленькими кулачками и кричала: «Ненавижу тебя, Симеон!!! Ты виноват, в том, что у нас нет детей, ты выставил меня на посмешище!!! У кошки котята есть, у собаки щенки, у пичуги птенцы, у яблони яблоки, а у меня никого нет! Это из-за тебя, ты мне жизнь испортил!».

Так некстати было это воспоминание…

– Слушай, – выдавил недовольно из себя граф Долгопятов, – ты как бы мой лучший друг, мог бы и смолчать, лучше помоги найти мне этого поручика, вместе заставим его замолчать и брошь заберём…

– Ладно, буду помогать тебе, раз такое дело, но ты подумай над моими словами… – процедил сквозь зубы Андрей Суриков.

Как только рабочий день окончился, в кабинете Семёна Степановича снова появился Андрей Суриков, с очень даже довольным видом и, смешно поведя бровью, сообщил:

– Симеон, подними голову от документов, я тут с помощью знакомых узнал всё про того поручика, это всего лишь какой-то молоденький гусар, и…, сударыня Агнесса и впрямь не виновата, брошка-то у него не настоящая, малахитовая, а, так, стекло. И, слушай, дружище, что было дальше: самое интересное, что он сознался, что его подкупили, но кто так и не сознался, сказал, что за определённую сумму готов вернуть брошь и распространить обратную новость…

Семён Степанович с