Патриция Мэтьюз - Пылающий рассвет

– Не морочь мне голову, Кинг! – злобно бросил Латчер, вскочив из-за стола. – Работай! Понял?

– Понял, мистер Латчер, – сквозь зубы процедил Джеф, и впервые в его взгляде появилась неприкрытая ненависть.

Но Латчера это ни капли не взволновало – он привык к тому, что все его ненавидят, но при этом боятся.

Он не сводил с Джеферсона глаз. Тот первый не выдержал взгляда и отвернулся. Латчер снова сел в кресло и торжествующе улыбнулся:

– Значит, так, Кинг. Ты продолжаешь дружить с Клинтом Девлином и слушать его байки. У меня есть планы насчет этого красавчика.

В пятницу Шарлотта отправилась с Беном в гости к Левковичам. Джейкоб пригласил их на ужин, который считался почти праздничным – предваряющим еврейскую субботу. В понедельник готовилось торжественное открытие фабрики «Табак Кинг», и Рэйчел должна была изготовить первую сигарету.

– Бен, может, мое присутствие будет тебя смущать? – взволнованно спросила Шарлотта. – Вы все-таки более близки.

– Перестань говорить глупости! – возмутился он. – Что тут может быть такого? Тем более что люди вполне искренне будут рады тебе.

Подъехали к дому, и Шарлотта заметила, как все вокруг уже благоустроено, стены свежевыкрашенны. «Надо же! – подумала она. – Они тут всего недели две, а успели навести такую красоту!»

Бен помог ей выйти из экипажа, и они пошли под руку к крыльцу. В это время дверь открылась, и на пороге появился Джейкоб, который явно уже поджидал их.

– Добро пожаловать в наш дом, друзья мои! – сказал он приветливо.

– Очень мило, что вы пригласили нас, Джейкоб, – улыбнулась ему Шарлотта.

Они пошли за ним, Шарлотта заметила на его голове маленькую шапочку и подивилась тому, как она держится на макушке. В доме витали ароматы вкуснейшей еды, и у гостей моментально разыгрался аппетит.

Джейкоб заметил, как Шарлотта рассматривает обстановку в комнате, и поинтересовался:

– Вам нравится наша новая мебель, хозяйка?

– Очень хорошая, правда. Я так рада за вас.

– Это Бен нам помог. Наша мебель осталась в Нью-Йорке. А он пошел со мной в банк и – как это говорится? – сделал кредит. Ну, в общем, бумаги, чтобы взять деньги, а потом отдать их.

Шарлотта бросила взгляд на Бена, тот смущенно опустил глаза. Она тихонько пожала ему руку, и он благодарно улыбнулся ей. В этот момент вбежала Рэйчел. Она заметила, что Шарлотта держит Бена за руку, и резко остановилась.

– А, вот и моя Рэйчел! – ласково сказал Джейкоб и обнял дочь за плечи. – Рэйчел готовит – пальчики оближешь!

Девушка, раскрасневшаяся от жара на кухне, улыбнулась, показав свои прелестные ямочки на щечках, и проговорила:

– Надеюсь, вам понравится мое угощение.

– А теперь давайте отведаем вина. – Джейкоб жестом пригласил всех присесть. – Вы – первые гости в моем доме, попробуйте, удобно ли сидеть на новых стульях.

Пока Джейкоб открывал бутылку, Рэйчел обратилась к Бену и Шарлотте:

– Очень рада, что вы пришли к нам, чувствуйте себя как дома. А сейчас, извините, мне надо вернуться на кухню.

Подошел Джейкоб с подносом, все взяли по бокалу. Хозяин чокнулся с каждым со словами: «Лехаим!»

Шарлотта отпила глоток. Вкус вина поразил ее – таким замечательным оно оказалось.

– Ну как, Джейкоб, – начал Бен, – тебя теперь все устраивает на фабрике?

Тот радостно кивнул.

– Мои работники готовы делать сигареты «Кинг», – торжественно заявил он. – Мы будем выпускать лучшие сигареты и в большом количестве.

– Это хорошо, – сказала Шарлотта. – Клинт говорит, что заказов очень много.

– А, Клинт Девлин... Я его не знаю, – признался Джейкоб. – Рэйчел говорит, что встретила его на аукционе. А почему он не показывается на фабрике?

– Его обязанность – обеспечивать нас заказами. Последние два месяца он ездит по городам и деревням, договариваясь с торговцами. Но в понедельник утром он обязательно появится на открытии фабрики. Он сейчас в Дареме.

– А он не против евреев? – вдруг спросил Джейкоб.

Бен удивленно вскинул брови.

– Нет, конечно! Клинт не из тех, кто находится во власти предрассудков. Никогда не придает значения таким мелочам. Его заботят только две вещи: как сделать деньги и как обольстить красотку.

– Джейкоб, а разве у вас были инциденты за это время? – забеспокоилась Шарлотта.

– Инциденты? Что это такое? – не понял Джейкоб, испытывавший некоторые трудности с английским.

– Неприятности, – объяснил Бен. – Шарлотта имеет в виду какие-либо неприятности, которые могли доставить вам местные жители.

– А, понятно... Что вам сказать... – Он призадумался и слегка погрустнел. – Да, некоторые относятся к нам довольно прохладно. Молодежь иногда дразнит. Но мы привыкли к этому в Нью-Йорке.

Шарлотте не понравилось то, что Джейкоб поведал им, она хотела было продолжить разговор, но в это время появилась Рэйчел. Девушка сняла передник и предстала перед гостями в скромном коричневом платье с белым воротничком, а волосы прикрыла кружевной косынкой.

– Ужин готов, – объявила она. – Прошу к столу.

Джейкоб при виде дочери засиял, в его глазах была нескрываемая гордость. «Да он просто обожает ее!» – подумала Шарлотта.

– А теперь вы попробуете настоящий еврейский ужин, который готовится в честь наступающей субботы, – сказал Джейкоб. – Вам очень понравится еда, Шарлотта, обещаю.

Они прошли в небольшую столовую, где их ждал празднично накрытый стол – белая крахмальная скатерть, столовое серебро и отличный фарфор. Рэйчел заметила взгляд Шарлотты и пояснила:

– Это было приданым моей мамы, она привезла все сюда с нашей бывшей родины.

– Очень красиво, – призналась Шарлотта. На большом дубовом буфете стояли две свечи в серебряных подсвечниках. Рэйчел зажгла их и, улыбнувшись, сказала:

– Я произнесу сейчас молитву в честь Шабат, в которой приветствуется наступление священной субботы.

Глубоким мелодичным голосом она начала читать молитву на иврите, а в конце улыбнулась и сказала:

– Теперь мы можем приступить к трапезе. Джейкоб перевел на английский то, что прочла его дочь:

– Слава тебе, Господь наш, правитель Вселенной, который дарит нам добро и благословляет нашу субботу, освещенную светом этих свечей.

Шарлотта, тронутая простой церемонией, взглянула на Бена. Он улыбнулся ей, так как был рад увидеть в ее глазах понимание и искреннюю симпатию.

– Как все мило, – проговорила Шарлотта.

– А теперь я благословлю халу и вино, – объявил хозяин дома и, взяв со стола плетеный батон, произнес над ним молитву.

Шарлотта внимательно наблюдала, как он, преломив хлеб, положил в рот кусочек и отпил глоток вина, потом передал каждому по куску хлеба, и все повторили обряд.