Кэтрин Коултер - Чандра

– Жители не закапывают умерших животных, – пояснил их провожатый, – поскольку почва здесь каменистая.

Когда они проходили мимо группы мусульман, куривших трубки, они оглядели Чандру с ног до головы. Один из них подошел к ней, презрительно засмеялся и плюнул в нее. Джерваль схватился за меч и выругался.

– Не надо, господин, – остановил его провожатый, – вы здесь чужестранцы. Мусульманкам нельзя показываться без чадры на улицах. – Он повернулся к обидчику Чандры и что-то сказал ему. Тот отступил назад, но его черные глаза выразили презрение. Чандра, охваченная дрожью, прижалась к Джервалю.

– Положи сюда руку, Чандра, – улыбнулась Элеонора, – чувствуешь, как шевелится малыш?

Удивленно посмотрев на Элеонору, Чандра спросила:

– Неужели вам не больно?

– Нисколько, – засмеялась Элеонора, – но иногда бывает трудно заснуть. Эдуард кладет голову ко мне на живот и говорит, что слышит сердцебиение ребенка. Знаешь, Чандра, будет просто чудесно, когда ты ощутишь то же самое.

Чандра промолчала, внимательно глядя в окно. Какой прекрасный город Палермо! Она вдыхала сладкий аромат цветов, которыми был покрыт склон горы.

– Даже на рынке хорошо пахнет, – сказала она Элеоноре. Та откинулась на вышитую золотом подушечку и посмотрела на Чандру. Она видела, что девушка скучает и волнуется.

Хотя король Карл окружил их роскошью, Эдуарду и его людям не терпелось скорее покинуть Сицилию. Теперь уже было ясно, что Карл не собирается отправляться с ними в Палестину.

– Ты очень похудела, Чандра, и бледна, – заметила Элеонора. – Джерваль беспокоится о тебе.

– Не знаю, что удивляет Джерваля. Он лишь один раз позволил мне подняться в горы на лошади, да и то в сопровождении двух дюжин солдат.

– Это для твоей же безопасности, – возразила Элеонора. – Говорят, что год от года растет недовольство крестьян. Даже мужчины не выезжают из дома без оружия. Ты говорила с Джервалем? Если хочешь, он позволит тебе выезжать чаще.

– Нет, он слишком занят с Пейном, Генри, Роджером, Томасом и, конечно, с Эдуардом.

– Мужчины, – улыбнулась Элеонора, – не могут сидеть без дела. Сейчас они готовятся к сражению. Мне всегда жаль тех мужчин, которые не могут сражаться из-за возраста или плохого здоровья. Они становятся нудными, чувствуя себя бесполезными. Я знаю лишь несколько мужчин, которым свойственны безмятежность и спокойствие. Таков, например, мой дорогой свекор. Он предпочитает проводить время с зодчими, занятыми строительством Вестминстерского аббатства, нежели играть с внуками.

Чандра вспомнила, как ее отец осуждал короля Генриха за то, что тот не справляется со строительством аббатства.

– Знаешь, – продолжала Элеонора, – я вышла замуж совсем юной. Как быстро пролетели годы! Помню, мой отец Фердинанд успокаивал меня, рассказывая мне о моем новом доме и будущей семье.

Я приехала в Англию ребенком и сразу полюбила своего будущего мужа.

– А я и не знала об этом, – сказала Чандра, – но ведь у вас не было выбора. Ваш брак был нужен в политических целях. А что, если бы вы не полюбили Эдуарда?

– Тогда моя жизнь стала бы серой. Но даже если женщине безразличен ее муж, она радуется детям.

– Во всем виноваты отцы, Элеонора. Сначала они выбирают мужей дочерям, а потом мужья верховодят женами, как это делали отцы. И не успеет женщина овдоветь, как место мужа занимает другой мужчина, и никто не спрашивает, любит ли она его. Почему у нас нет права выбора?

– Выбора? – удивленно переспросила Элеонора. – Это только у мусульманок нет ни выбора, ни свободы. Они – рабыни и ничуть не похожи на нас с тобой.

– Но наши мужчины иногда поднимают руку на своих жен.

– Джерваль когда-нибудь бил тебя?

– Нет, но с тех пер, как Джерваль возомнил себя моим господином, он сердится, если я не подчиняюсь ему.

– Что-то я не замечала этого, – сказала Элеонора.

– А потому что у нас не было причин: для ссор. Но ведь вы хорошо знаете, Элеонора, что я не смею противиться его воле.

– Когда ты поймешь, что такое счастье, дорогая девочка, прошу тебя, скажи мне об этом. Эдуард сильнее меня, как и Джерваль сильнее тебя. От них зависит наша безопасность и безопасность наших детей. Но благодаря нам, женщинам, продолжается жизнь.

– Так почему же мы значим меньше, чем мужчины? Почему мы всегда зависим от их желаний?

– Я никогда не думала, что значу меньше, чем Эдуард. Полагаю, Джерваль не держит тебя в постоянном страхе, требуя беспрекословного повиновения, как это делают мусульманские мужья. У меня есть определенный круг обязанностей, как и у Эдуарда. Клятва перед Богом связала нас, но лишь уважение и любовь сделали нас счастливыми. А ты, дитя мое, разве не счастлива?

Чандра покачала головой:

– Нет, я не была счастлива, пока мы не покинули Англию.

– Я думаю, Джерваль будет рад услышать это. О, посмотри, он идет с моим супругом.

– Милорд! – Приветствуя Эдуарда, Элеонора приподнялась.

Эдуард сел рядом с Элеонорой, положил руку ей на живот и, улыбаясь, спросил:

– Когда же и ты, Джерваль, сделаешь Чандру матерью? Клянусь, она будет прекрасно выглядеть, когда забеременеет.

– На это нужно время, милорд, – ответил Джерваль.

Чандре был неприятен этот разговор. Она поднялась.

– Пойдем прогуляемся, Джерваль.

Джервалв вопросительно посмотрел на Эдуарда.

– Иди, друг мой, и постарайся сделать так, чтобы твоя жена повеселела.

Спускаясь с балкона, Чандра услышала слова Элеоноры:

– Думаю, они так счастливы.

“Да, – размышлял Джерваль, – ей так кажется, потому что она счастлива с Эдуардом”.

Они остановились, и Джерваль посмотрел на голубое море.

– Как здесь прекрасно… не хуже, чем зимой в Кемберли.

– Я не видела ни одной зимы в Кемберли. Там бывает много снега?

– Да, три года назад даже замерзло озеро. Мы натерли деревянные дощечки утиным садом и устроили гонки. Видела бы ты Мальтона! Арнольф толкнул его, и он пролетел надо льдом, подняв руки. Когда мы вернемся домой, озеро опять замерзнет, и ты сможешь участвовать в таких гонках и наверняка выиграешь.

– У меня так ослабли мышцы, что я сломаю себе шею. – Она протянула вперед руку и подняла рукав.

Джерваль пощупал ее мышцы:

– Да, не очень-то сильные.

– Пожалуй, – насмешливо сказала Чандра, – я совсем ослабею и не смогу вдеть нитку в иголку или приготовить обед, когда мы доберемся до Святой Земли.

– Слава Богу, Рольф хорошо готовит, а то мы оба голодали бы. Как ты проводишь время? Я теперь редко вижу тебя.

– Я всегда с женщинами. Иногда очень устаю от них. Они болтают без умолку. И ожидание меня тоже утомляет.