Мэри Бэлоу - Не устоять перед соблазном

– Полагаю, – проговорил Джаспер, – ты твердо уверена, что должно быть нечто большее, чем похоть.

Слова прозвучали раздраженно и осуждающе.

– А ты так не считаешь, – отпарировала Кэтрин. – В этом и заключается фундаментальное различие между нами. И нам придется научиться жить с этим различием.

– Или не придется, – сказал Джаспер. Во взгляде Кэтрин появилось удивление.

– А разве есть выбор? – осведомилась она.

– Если я не смогу спать с тобой, не чувствуя потребности любить тебя и добиться твоей любви, – ответил Джаспер, – и если ты не сможешь испытывать радость после нашей близости, тогда очень скоро мы будем спать в разных кроватях. А может, и в разных домах, так как я здоровый мужчина со здоровыми потребностями. Хотя в твоем словаре такие потребности, вероятно, называются нездоровыми. Я люблю секс.

– Да, – сказала Кэтрин. – Я в этом не сомневаюсь.

Он сел в то самое кресло, в котором вечером дремала Кэтрин. Не в его характере было злиться на женщину. Осуждать и выражать недовольство. Хорошенькое начало семейной жизни!

Джаспер предпринял еще одну попытку.

– Ты нравишься мне, – сказал он, – мне нравится твое общество, твое остроумие, я восхищаюсь твоей красотой, твое тело вызывает у меня желание. Но я не могу предложить то, что ты называешь любовью, потому что просто не знаю, что это слово значит в контексте отношений между мужчиной и женщиной. И естественно, я не могу требовать, чтобы ты полюбила меня или чтобы я тебе хотя бы нравился. Тем более после того, как тебя принудили к браку со мной. В общем, вся эта затея с семейной жизнью выглядит невозможной.

Попытка провалилась. Получилось даже хуже, чем в прошлый раз, за одним исключением: его голос звучал не так раздраженно.

– Я кое-что поняла насчет тебя, – призналась Кэтрин. – До настоящего момента я об этом даже не подозревала, и для меня это стало сюрпризом. Ты ведь не любишь себя, правда? Ты даже не нравишься самому себе.

Господь всемогущий! Джаспер непроизвольно сжал подлокотники кресла и ошеломленно уставился на Кэтрин.

– Что за чушь ты несешь? – К нему тут же вернулось былое раздражение.

– И я не ожидала услышать из твоих уст слово «невозможно», – продолжала Кэтрин. – Нормальная семейная жизнь невозможна? Любовь невозможна – с обеих сторон? Я думала, Джаспер, для тебя вопрос чести выиграть пари.

– Как мило с твоей стороны – напоминать мне о единственном пари, что я проиграл! – саркастически заметил он.

– Ты его не проиграл, – возразила Кэтрин. – Ты выбрал более смелый и достойный выход – сам же ты интерпретировал его как унижение, естественно. Но я говорю не об этом пари.

Джаспер тихо рассмеялся.

– О том, которое я заключил на балу у леди Парметер? – спросил он. – О том пари, да? О пари с одним спорщиком, без призового фонда и штрафа в случае проигрыша, без установленных сроков?

– Все это не останавливало тебя до того, как мы оказались вовлечены в скандал, – напомнила Кэтрин. – Ты был полон решимости заставить меня полюбить тебя. Именно поэтому ты и преследовал меня так настойчиво после вальса. И у тебя есть второй спорщик – я. И призовой фонд есть – я. И штраф в случае проигрыша тоже есть – потеря меня. И сроки тоже определены – отъезд гостей с загородной вечеринки.

От изумления Джаспер лишился дара речи. Однако слова Кэтрин не усилили его раздражение, напротив, они улучшили настроение. Для нее эта ситуация отнюдь не трагедия.

– Я заключаю с тобой пари, – заявила она. – Я утверждаю, что тебе это не под силу. Тебе никогда не удастся убедить меня полюбить тебя. Это действительно невозможно. И если ты попытаешься, то только потеряешь время. Однако ты человек, для которого все возможно, особенно то, что кажется недостижимым. Так вот, я для тебя недостижима. Заставь меня полюбить тебя. Соблазнительно. Но есть одна проблема.

– Мне нечего предложить в ответ, – сказал Джаспер. – Ничего такого, чтобы могло бы иметь для тебя ценность. Я не романтик, Кэтрин, и если бы я стал притворяться таковым, то выглядел бы полным идиотом.

– Вот именно над этим, – твердо проговорила Кэтрин, – тебе и придется потрудиться.

Они долго пристально смотрели друг на друга. Пламя свечей начало мигать – они почти догорели.

Губы Джаспера против его воли растянулись в улыбке. Ему никогда не удастся убедить ее полюбить его? И он зря потеряет время, если предпримет попытку, да?

– И еще кое-что, – сказала Кэтрин. – Если мы действительно заключим пари, то поднимем ставки.

Джаспер вопросительно изогнул бровь.

– Никаких ласк, – заявила Кэтрин. – Никакого секса.

– Никогда? – уточнил Джаспер.

– До окончания пари, – ответила Кэтрин. – А потом посмотрим.

Целый месяц воздержания? И отсутствие возможности распробовать на вкус молодую жену? М-да, ставки поднялись до небес.

Однако он продолжал улыбаться. Невозможно, говорите?

Невыполнимое пари.

Джаспер встал, подошел к кровати и протянул Кэтрин правую руку.

– Договорились, – сказал он.

Она подала ему руку, и они скрепили договор рукопожатием.

– Надеюсь, диван в гостиной удобный не только на вид, – усмехнулся Джаспер.

– Возьми подушку, – посоветовала Кэтрин.

Он последовал ее совету и вышел из спальни. Когда он закрывал за собой дверь, пламя свечей несколько раз мигнуло и погасло.

Оказалось, что диван очень узкий и короткий. Однако Джаспер все же устроился на нем: ноги он закинул на один подлокотник, голову положил на другой.

Только он все равно не смог бы заснуть в такой позе, даже если бы в его голове не происходила тяжелейшая умственная работа – обдумывание главным образом одной мысли.

Ему предстоит, черт побери, предложить ей что-нибудь в обмен на ее любовь, которую он, естественно, завоюет. И он очень опасается, что для этой цели подойдет только одно. Проклятие, он собирается влюбиться в нее! И при этом он может твердо заявлять себе, что это невозможно, что никакое испытание и желание выйти из него победителем не заставит его пойти на это.

Это невозможно. Вот досада!

А сейчас он влюбится.

Господи, ну как ему могло прийти в голову, что диван удобный?

«…моя душа и сердце».

Джаспер поморщился.

Чтоб всем провалиться! Подушка что, набита кирпичами?

Он собирается влюбиться в нее.

Пари с самим собой.

Невозможно?

Естественно.

Но осуществимо?

Естественно.

И вдруг его осенило. Он соскочил с дивана, лег на пол, предварительно стащив вниз подушку, прикрылся сюртуком и приказал себе спать.

Глава 16

– И еще кое-что, – сказала Кэтрин так, будто продолжала прерванный разговор, хотя на самом деле они полдня путешествовали в полнейшем молчании.