Вирджиния Эндрюс - Рассвет

– Конечно, я помогу, Лаура Сю, Дон не будет для нас проблемой.

– Хорошо, – кивнула она.

Как могла она думать, что я должна быть проблемой для нее? Я не была младенцем, который требует постоянной заботы и присмотра.

– Кто-нибудь знает о ней, Рэндольф? – спросила она, глядя в потолок, и при этом говорила обо мне так, словно я не присутствовала рядом с ней в комнате.

– Это расходится по Катлер'з Коув, если ты это имеешь в виду.

– О, Господи… Как же я смогу выйти? Всюду, куда я пойду, люди будут задавать вопрос за вопросом. Я не могу выдержать этой мысли, Рэндольф, – простонала она.

– Я отвечу на все вопросы, Лаура Сю. Не волнуйся.

– Мое сердце так бьется, Рэндольф. Только это началось, а я уже чувствую как участился мой пульс на шее, – она поднесла пальцы к горлу. – Я не могу выровнять свое дыхание.

– Отнесись к этому спокойно, Лаура Сю, – посоветовал отец.

Я посмотрела на него в ожидании. Что такое происходит? Он кивнул и указал мне головой на дверь.

– Мне лучше пойти, – сказала я. – Я еще должна вернуться обратно на работу.

– Ах… ах, да, дорогая… Я должна теперь немного вздремнуть. Мы еще поговорим с тобой позднее. Рэндольф, пожалуйста, попроси доктора Мэдео вернуться.

– Но, Лаура Сю, ведь он же был здесь не более чем час назад.

– Пожалуйста. Я думаю, что нуждаюсь в нем, чтобы он поменял мне лекарство. Это не помогает.

– Хорошо, – сказал он, вздохнув. Мы вышли вместе. Один раз я обернулась и увидела, как она снова легла, закрыв глаза, прижав руки к груди.

– С ней все будет в порядке, – заверил мой отец, когда мы вышли. – Всего лишь один из ее приступов. Они приходят и уходят. Это часть ее нервного состояния. Пройдет день или два, она встанет, наденет одно из своих красивых платьев и, стоя у входа в столовую рядом с матерью, будет приветствовать гостей. Вот увидишь, – сказал он, похлопав меня по плечу.

Отец решил, что мой печальный и встревоженный взгляд объясняется беспокойством о моей матери, но она по-прежнему оставалась для меня чужой. Действительно мы выглядели в чем-то похожими, но я не чувствовала никакого тепла между нами и не могла представить, как буду называть ее мамой. Она даже не попыталась поцеловать меня. Вместо этого она сделала все, чтобы я почувствовала себя грязной и необразованной, каким-то диким существом, доставленным с улицы, кем-то, кто должен быть подчинен и выдрессирован, словно бездомная собака.

Я смотрела в будущее. Ни деньги, ни власть, ни положение, ни честь принадлежать к Катлерам не могли заменить те мгновения любви, которые я пережила, когда была Лонгчэмп. Но никто не хотел видеть это или понять, и меньше всего мои настоящие родители.

«Ах, мама! Ах, папа! – Кричала я во тьме моих мучительных мыслей. – Почему вы сделали это? Мне было бы лучше не знать эту правду. Было бы лучше для всех нас, если бы то надгробье украденному младенцу оставалось нетронутым в сумраке тихого кладбища».

Но для меня этот мир был полон лжи, и одной больше, одной меньше, уже не имело значения.

Глава 10

Новый брат, утерянная любовь

В последующие несколько дней я видела моего отца только мельком. Каждый раз, когда я видела его, он казался взбудораженным, носился с одного места на другое, словно рабочая пчела, в то время как моя бабушка невозмутимо прохаживалась по отелю как королева. Когда отец видел меня, он обещал проводить со мной больше времени. Я чувствовала себя камешком, попавшим в его ботинок. Он останавливался, чтобы поздороваться со мной или похлопать по плечу, а затем исчезал, забывая обо мне до следующей встречи, забывая, что он уже видел меня и говорил уже те же самые слова.

Моя мать не спускалась вниз из своей комнаты целыми днями. Но однажды она появилась в столовой у дверей, приветствуя гостей по мере того, как они подходили. Она была одета в прекрасное бирюзовое платье, ее волосы были причесаны и подвиты, они спускались на ее плечи. На ней было бриллиантовое колье, которое ярко сверкало под светом люстр, я подумала, что она одна из самых красивых женщин, каких я когда-либо видела. Она выглядела так, словно не болела ни одного дня в своей жизни. Цвет ее лица не мог быть более розовым, глаза ярче, а волосы более пышными и роскошными.

Я стояла в углу лобби и наблюдала, как она и моя бабушка приветствовали гостей, обе они тепло улыбались, пожимали руки, принимали поцелуи в щеку и сами целовали других мужчин и женщин. Создавалось впечатление, что все, кто останавливался в этом отеле, были старыми друзьями. Обе они, и моя мать, и моя бабушка, выглядели сияющими и оживленными, черпающими энергию от толпы гостей, проходящих мимо них.

Но когда все это закончилось, когда все гости вошли, моя бабушка кинула на мою мать странный жесткий взгляд, а затем прошла в столовую. Вначале мать не видела, что я наблюдаю за ней. Казалось, она вот-вот разразится слезами. Отец вышел, чтобы позвать ее. Прежде, чем она обернулась, чтобы сопровождать его в столовую, она взглянула в мою Сторону.

Я подумала, что у нее необычное выражение, оно меня немного пугало. Она смотрела так, словно не узнавала меня. В ее глазах стояло любопытство, она слегка наклонила голову и что-то шепнула моему отцу. Он повернулся, увидел меня и махнул мне. Моя мать направилась в столовую, но отец подошел ко мне.

– Привет, – сказал он. – Как твои дела? Ты получаешь достаточно еды?

Я кивнула. Он задавал мне этот самый вопрос трижды на протяжении двух дней.

– Ладно, завтра у тебя будет больше дел и больше веселья. Филип и Клэр Сю приезжают домой. Школа закончилась.

– Завтра? – Я и забыла про это. Время утратило для меня всякое значение.

– Угу… Мне лучше вернуться туда. Ланч вот-вот начнется. Как только я улучу свободный момент, мы поговорим, – добавил он и поспешно оставил меня.

«Завтра приезжает Филип», – подумала я. Я боялась встречи с ним. Что он будет чувствовать из-за всего этого? Будет ли он в замешательстве? Может быть, он будет не в состоянии смотреть мне в лицо. Сколько раз он вспоминал, как целовал меня, как трогал меня? Вызывает ли это у него теперь отвращение? В этом нет ни его вины, ни моей. Мы не обманывали друг друга, мы сами были обмануты.

А тут еще надо было подумать о Клэр Сю. «Я никогда не смогу смириться с тем, что она моя сестра, – думала я, – с тем, что она ненавидела меня. Завтра…» От одной этой мысли я покрывалась потом и начинала дрожать.

В тот день я решила осмотреть отель после того, как я и Сисси закончили работу. Время после обеда обычно принадлежало мне. Единственной проблемой было то, что мне нечего было делать. Я все время была в одиночестве, мне не с кем было даже поговорить. У Сисси всегда были другие дела, которые она должна была сделать, а среди гостей не было никого моего возраста, поскольку летний сезон еще не начался. Я старалась подготовить себя к прибытию Филипа и Клэр Сю. Я была почти уверена, что поначалу все будет ужасно, но потом мы все приноровимся. Мы должны это сделать. В конце концов мы все же семья.