Кармен. Комсомол-сюита - Зоя Орлова

— Нам пора! — рявкнул он и засопел.

Женя кинулась уговаривать, что, мол, рано еще, время детское, так хорошо общаемся, зачем уходить. Но я видела, что Алексей не просто пьян, он, того гляди, полезет в драку. И решила, что будет лучше для всех, если мы с ним сейчас выйдем на улицу и пройдемся по холодку. Я торопливо попрощалась со всей честной компанией за себя и за Алексея, и вышла из подъезда, крепко держа его за руку.

— Чего он там тебе наплел? — ревел Леха над моей головой. — Он тебя лапал?

— Мне не нравится твой тон, — ответила я. — Никто никого не лапал.

— Ой-ой-ой… Какие мы нежные… Тон ей не нравится, — пьяно бурчал он.

Я начала злиться. Бросила его руку, остановилась и посмотрела в его покрасневшую физиономию.

— Я потеряла интерес к этому разговору, — произнесла я с расстановкой. — Иди домой и проспись, Блинов. Поговорим, когда будешь трезвый.

Он стоял, шатаясь, нависая надо мной темной тучей. Я не стала больше ничего говорить, рассмотрела впереди остановку трамвая и пошла туда. Уже с остановки оглянулась, Алексей шел обратно к дому, из которого мы только что ушли. Я мысленно плюнула и чертыхнулась. Какого Диккенса? Еще не хватало мне пьяных разборок в гостях. Ненавижу такое! Я села в подошедший трамвай и поехала домой. Настроение испортилось.

* * *

На следующий день Алексей не позвонил. Я тоже не стала звонить ему, из принципа. Я была зла на него и могла бы наговорить резких слов, а потом бы пожалела, что не сдержалась. Так что, может, и к лучшему. Зато до меня в заводской редакции дозвонилась Женя. После обмена дежурными любезностями, она спросила:

— Ты как, не обиделась?

— На что? — не поняла я. — Все было хорошо. Надеюсь, после нашего ухода никто не расстроился?

— А ты не в курсе? — удивилась она.

— В смысле? Я что-то пропустила? — Гаденькое чувство беспокойства шевельнулось внутри.

Женя помолчала, видимо, взвешивала, стоит ли продолжать, и наконец сказала:

— Алексей устроил драку с Михаилом.

Наверное, она ожидала, что я начну охать, оправдываться и извиняться. А у меня включился режим «журналист».

— Чем кончилось? Кто кому навалял? — по-деловому спросила я, словно опрашивала очевидца на улице.

— Оба получили, — ответила Женя с каким-то недоумением в голосе.

— Кто вызвал милицию? — продолжала я. — Пришлось ли обращаться за помощью к медикам?

— Нет, ребята сказали, что врача не надо. А в милицию никто не звонил, мы их сами растащили. Но виноват твой Алексей.

Почему-то меня это не удивило.

— Как мне найти Михаила? — все также невозмутимо продолжала я. — У тебя есть его контакты?

Женя продиктовала мне его рабочий телефон.

— У него домашнего нет. А что ты хочешь у него узнать? — В ее голосе я услышала острое любопытство.

— Объем мозга, вес бюста и полуобхват бедра, — ответила я.

Женя замолкла, а потом рассмеялась.

— А-а… поняла! Шутка такая, да?

— Шутка, конечно, — ответила я. — Спасибо за сигнал, товарищ! Наше дело правое, так победим!

Женя снова засмеялась, а потом заговорила неуверенно:

— Ну… в общем… Сережа просил передать, что больше в гости мы вас звать не будем. Если только тебя одну. Не обижайся, Кира.

— Не обижаюсь. Хозяин — барин, это ваше право. Сергею привет.

— А еще Сережа просил узнать… — засуетилась Женя, — играешь ли ты в волейбол. Или в баскетбол… — неуверенно добавила она.

— А зачем ему это? Это как-то влияет на допуск в гости? — спросила я серьезно.

— А… нет. Просто… мы по субботам играем вечером в мяч, в школе. А в нашей команде девочек не хватает. Вот… я хотела тебя позвать.

Я согласилась, и мы договорились встретиться в эту субботу в спортивном зале школы в новом районе. Осталось подобрать что-нибудь спортивное и достать из глубин шкафа любимые вьетнамские полукеды.

Положив трубку, я почувствовала противный комок в горле. Ну вот, начало-о-ось… Мне стало тоскливо и гадко на душе. Но расклеиваться нет времени, мне еще нужно дозвониться до Михаила и узнать его версию вчерашнего. Кодекс журналиста гласит: «Описывая конфликт, узнавай мнение всех сторон и участников». Одно мнение я уже получила, а за одно и наказание — «от дома отказано», как пишут в старинных романах. ' «А что скажет товарищ Жуков?» — шевеля усами и попыхивая трубкой, изрек товарищ Сталин'. Вот сейчас и узнаю.

Я набрала номер телефона, который дала мне участливая Женя. Там ответил мужской голос, я попросила позвать Михаила.

— Вам которого?

Вот блин! Их там несколько, что ли? Я не знала его фамилию, а спросить у Жени забыла.

— Того, который с синяком, — брякнула я наугад.

В трубке хохотнули и крикнули в сторону: «Вихляев! Тут по твою душу…».

— Да, слушаю, — раздался недовольный голос.

— Михаил? Это Кира, — начала я. — Мы с вами вчера в гостях были, припоминаете?

— А-а, Кира! Ну как же, такое забыть невозможно! — театрально громко заговорил Михаил. — Отлично, можно сказать, распрекрасно провели время! Только вы так стремительно сбежали, как Золушка с бала, и забыли свою… свой башмак. А он превратился… в свинью и изрядно насвинячил, — с плохо скрытым раздражением говорил он. — Так что вы от меня-то хотите, прекрасная Кира?

— Хотела узнать, как ваше здоровье и нужна ли донорская кровь, — ответила я подчеркнуто спокойно и вежливо. Никаких заискиваний и стыдливого лепета. — У меня к вам еще несколько вопросов. Кто начал первым? Что стало причиной конфликта?

Я почувствовала, что мой собеседник в замешательстве. Он явно ожидал от меня другого.

— Приберегите свою кровь для вашего друга, — заговорил Михаил. — Чувствую, он вам ее еще не раз попортит. Кира, так вы меня вспомнили? — сменил он тон. — Спартакиада в семьдесят четвертом, вы в сборной…

— Да, припоминаю. Ваши тогда в командном зачете, кажется, второе место заняли, да? А мы совсем немного от вас отстали, на одно очко, если я не путаю, — вспоминала я.

— Точно, было такое, — уже совсем по-дружески поддержал тему Михаил. — Вот