Виктория Холт - Мы встретимся вновь

— И что же это было? — спросила Флоретт. Мэриан оглядела стол.

— Я расскажу попозже вечером, когда мы все вместе пойдем в кафе. Я приглашаю в «Рояль».

— О, не заставляй нас ждать, — воскликнула Флоретт. — Мы умираем от нетерпения услышать все сейчас.

— Потерпите, — сказала Мэриан и со счастливой улыбкой на лице принялась листать папки.

Наконец-то мы оказались за нашим любимым столиком в кафе, и Мэриан заказала шерри и начала рассказывать:

— Я очень волновалась. Скажу честно, мне очень нужна эта работа. У меня маленькая пенсия, и я не могла свести концы с концами. Но когда началась война, потребовались рабочие руки. И я получила работу, о которой мечтала: милая канцелярская деятельность с милыми людьми вокруг. — Ну, хорошо, — сказала Флоретт. — Вы хотели работать. Что еще?

— Но они не брали на работу людей старше шестидесяти лет. Тут я вынуждена признаться, что солгала о моем возрасте.

— И это все? — спросила Флоретт.

— Ложь — это страшная вещь во время войны. И когда пришел инспектор, я подумала, что он обнаружит подлог. И что мне тогда останется делать?

— И что же произошло?

— Мы с Билли пошли к нему. Он оказался милым человеком. «Садитесь, миссис Оуэн». А меня всю трясло. И тут он сказал: «Это касается возраста». Итак, об этом узнали. Он хочет меня уволить… и что мне делать тогда…

— Дальше, дальше, — нетерпеливо произнесла Флоретт.

Она взглянула на нас, пытаясь понять, какое впечатление производит на нас ее рассказ.

— Понимаете, я им сказала в свое время, что моложе на десять лет. Никто и не засомневался. Вы ведь тоже не думали, что я старше, не правда ли?

— Никогда не подозревала об этом, — заявила Пегги.

— Да и никто не подозревал, — сказала я — Я вообще не считаю года других, — добавила Мэри Грейс.

— Затем он рассмеялся, и тут я взорвалась: «Мне нужна была работа. Если бы я не солгала, меня не взяли бы». — «Миссис Оуэн, лучше всегда говорить правду. Но вы уже здесь, и мистер Бантер говорит, что вы справляетесь с работой не хуже других. Не думаю, чтобы господина Гитлера беспокоил ваш возраст». И он опять рассмеялся. И я вместе с ним. Если бы не рассмеялась, то заплакала бы. «И не будем больше вспоминать это, миссис Оуэн. У меня нет к вам претензий». И меня оставили.

— И это все, о чем ты так волновалась? — спросила Флоретт.

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись, вспомнив о наших домыслах и подозрениях.

— А как вы догадались, что я волновалась? Разве это было видно?

— Бедная старая Мэриан, — сказала Флоретт. — Люди, работающие в шоу-бизнесе, всегда занижают возраст. Это часть игры.

Мы все расхохотались. То был веселый вечер в кафе «Рояль».

КОНЕЦ МЕЧТЕ

Наступил май. Должны были произойти великие события, и говорили, что скоро война кончится. Ричард мало рассказывал о своих делах, и я догадалась, что он занят какой-то секретной работой. Отпуска его стали менее частыми, и мы старались сделать их более насыщенными.

Он очень радовался тем вечерам, которые мы проводили в той маленькой квартире. Ричард заранее предупреждал меня о своем приезде, и я ехала туда, чтобы приготовить обед.

Однажды я получила письмо, в котором Ричард просил меня о встрече.

Ужин был почти готов, когда он пришел. Выглядел Ричард слегка напряженным.

— Жизнь кипит?

— Пожалуй, так! Ни секунды покоя. Похоже, скоро разразится буря.

— Давай я за тобой поухаживаю, — я налила ему вина.

— Хорошо здесь. Я начинаю любить эту маленькую квартирку. А ты, Виолетта?

— Я тоже.

— Никогда не бывал в оазисе в пустыне, но думаю, что это похоже.

— Ужин уже готов.

— Блаженство…

— Значит, ты думаешь, что-то надвигается? Он пожал плечами.

— Сугубо секретно? — улыбаясь, спросила я.

— Сверхсекретно.

— Понимаю. Ужин тебе понравится, надеюсь. Немного импровизации, и вот…

— Очень вкусно. Просто уверен…

— Не будь уверен, но надейся.

Я присела и подождала, пока он допьет вино.

Мне казалось, что Ричарду как-то не по себе, и я постаралась развеселить его рассказами о моей работе и о драме Мэриан.

Вдруг он сказал:

— Виолетта, я хочу серьезно поговорить с тобой. Боюсь, что это посещение квартиры последнее на некоторое время.

Я разволновалась. Что-то необычное было в его настроении.

— Просто не могу выразить, как важны были для меня эти встречи с тобой. Помнишь, как было когда-то?

— Помню…

— Я еще просил твоей руки. Если бы ты согласилась…

— Мы оба знали, что все шло не так.

— Взаимное недопонимание. Мы должны были избавиться от этого, а затем появился тот корнуоллец.

— Не появился, а был всегда.

— Думаешь, он вернется?

— Должна думать, что так будет. Должна надеяться. — Есть только одна надежда. Если он попал в плен, то, когда освободят Европу, он сможет вернуться.

— Я чувствую, что он жив.

— Просто ты хочешь верить в это. Но это мало похоже на правду, Виолетта. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя?

— Знаю, что мы хорошие друзья. И всегда ими были.

— Последнее время мы были вместе, но я удерживался, чтобы рассказать тебе все.

— Все?

— Да. Нам о многом нужно поговорить.

— Я слушаю.

— Мне нелегко говорить об этом, но… Когда война кончится и будет абсолютно ясно, что Джоуэн не вернется, выйдешь ли ты за меня замуж?

— О, Ричард! — воскликнула я. — Даже если так случится, я не думаю, что смогу выйти замуж за кого-либо.

— Ты не можешь прожить всю жизнь, скорбя о том, кто никогда не вернется.

— Но я не верю, что он погиб. Некоторое время мы помолчали, затем он сказал:

— Наверное, ты очень удивлялась нашим теперешним отношениям… которые отличаются от тех, какие были прежде. Помнишь, как когда-то я настаивал на том, чтобы ты вышла за меня?

— Да. Но этого не произошло.

— У меня была причина не делать тебе новое предложение.

— Я думала, что мы просто друзья и с прошлым покончено.

— Не для меня. И… я должен сказать, почему не предлагал тебе выйти за меня замуж. Потому что я, Виолетта, сотворил великую глупость. Я уже женат…

Удивленно я смотрела на него:

— Тогда… где…

— Где моя жена? Не имею никакого представления. Я не слышал о ней более года. Это была ужасная ошибка. Только что началась война, у меня появились друзья в армейской среде. И у одного из них была сестра, очень изысканная молодая женщина. Ее зовут Анна Тарраго-Ли. Она умна, немного высокомерна, и мне льстило ее внимание ко мне. Не понимаю, почему я вел себя так глупо, но, наверное, сказалось возбуждение первых дней войны. Мы все ждали, когда начнется битва. Война казалась какой-то нереальной. Мы рассчитывали на легкую и скорую победу и были так воодушевлены.