Мэри Бэлоу - Прости, любимая

– Не правда, – возразил Теодор. – Я очень хорошо помню, как год назад обнимал вас и успокаивал, когда вы рыдали над мертвой птицей, которую мы обнаружили в роще. Я даже поцеловал вас в макушку, Фран, но за свое сочувствие заработал звонкую пощечину.

– Ох, – Франсис вскинула голову и с сердитым видом принялась вертеть зонтик, – не знаю, зачем я все время веду с вами разговоры на душещипательные темы!

– Да, в настойчивости вам не откажешь, – согласился Теодор. – Скажите, а сэр Джон Чарлтон выказывает вам сочувствие?

– Он меня понимает.

– Не сомневаюсь. Однако, Фран, не выходите за него замуж. Вы будете несчастливы с ним. Вам нужен человек, который влюблен в вас больше, чем в самого себя. Такой, как я, например.

– Сэр Джон не влюблен в себя, – недовольным тоном возразила Франсис. – И как понимать ваши слова, Теодор? Неужели вы делаете мне предложение?

– Ни в коем случае. Если бы я сейчас сделал вам предложение, то, несомненно, получил бы отказ. Давайте вернемся к дому. Вижу, гости уже появились на террасе. Вот и леди Гарриет Микер. Я должен засвидетельствовать ей свое почтение. Да и Белле тоже, И вам, наверное, хочется быть рядом с сестрой.

– А вы, должно быть, сгораете от нетерпения воспользоваться подвернувшейся возможностью и предложить ей руку и сердце! – язвительно заметила Франсис.

– Белле? Но она же уже замужем, Фран.

– Вы прекрасно понимаете, что я говорю о леди Гарриет.

– О леди Гарриет? – Теодор замедлил шаг и с удивлением посмотрел на лицо Франсис, на котором было написано раздражение. – К сожалению, это невозможно, Фран. Она обручена. Вы не знали? Да, обручена, с графом, который предпочитает Лондону дикую природу Йоркшира. Леди Гарриет говорит только о нем. Даже в моей компании. А я в любом случае не собирался делать ей предложение, потому что у меня другие планы.

– Ох! – тихо воскликнула Франсис, но Теодор не произнес тех слов, которые она ждала. А молча шагал рядом, пока они не достигли террасы, где разошлись в разные стороны.

– Ваш Георг прекрасно устроился па псарне, – сообщил лорд Фарради Арабелле, когда она присоединилась на террасе к нему и мистеру Хаббарду. – Бедный слуга чуть не оглох от того восторженного приема, который устроили Георгу мои собаки. Если пожелаете взять его на прогулку, мадам, то сможете сделать это в любое время.

– Я вам очень признательна. Надеюсь, с моей стороны не было большим нахальством попросить вас о разрешении привезти Георга с собой. Признаться, ругать за это следует не только меня, но и мистера Хаббарда. Это он посоветовал мне обратиться к вам с такой просьбой.

Мистер Хаббард усмехнулся:

– У Фарради здесь всегда полно собак и кошек, так что присутствие еще одного пса он просто не заметит.

– Пойдемте на лужайку, я представлю вас своим дамам. Вы ведь не знакомы с моей матерью, леди Астор?

– Я тоже пойду с вами, засвидетельствую свое почтение, – увязался за ними Хаббард.

Арабелла взяла обоих джентльменов под руку, и они отправились на лужайку. Однако продолжали прибывать гости, и лорду Фарради вместе с матерью пришлось встречать их. Так что Арабелла осталась наедине с мистером Хаббардом.

– Я хочу показать вам кое-что, – сообщил Хаббард, после того как они поболтали немного, гуляя по лужайке. – Эта вещица в моей комнате. Вы подождете, пока я схожу за ней?

– Да, разумеется. Я постою здесь, наслаждаясь запахом роз.

Мистер Хаббард удалился в направлении дома.

– Вы остались одна, Арабелла? – спросил лорд Астор, подошедший к ней через пару минут. – Не хотите лимонада или что-нибудь поесть? Проводить вас к столам?

– Нет, спасибо. Я не хочу ни пить, ни есть. Я жду мистера Хаббарда.

– Вот как? – Виконт поднял брови. – Здесь еще один ваш друг. Линкольн. Вы его видели?

– Да. – Арабелла улыбнулась. – Он с мисс Поуп. Я так рада!

– А что такого особенного в мисс Поуп?

– Мистер Линкольн, похоже, считает, что в ней все особенное. В начале сезона он не осмеливался подойти к ней из-за своей ноги. А я убеждала его, что больная нога не является серьезной помехой для их знакомства.

– Значит, вы выступили в роли свахи? – с улыбкой заметил лорд Астор. – У вас доброе сердце, Арабелла. А нашли вы кого-нибудь для того молодого увальня?

– Наверное, вы говорите о мистере Браунинге, – сухим тоном парировала Арабелла. – Он не питает нежных чувств ни к одной из леди, ваше сиятельство. Сначала ему требуется обрести уверенность в себе. Вы же видели, каким молоденьким он выглядит. Я даже предложила, ему попробовать заняться боксом. Сказала, что, возможно, при случае вы побоксируете с ним. Но он слишком робок, чтобы принять такое предложение.

Лорд Астор посмотрел на жену, глаза его смеялись:

– А что, предложение неплохое. Надо будет мне самому поговорить с… Браунинг, да? Постараюсь не напугать его и сделаю вид, что эта идея принадлежит мне.

– Благодарю вас. – Арабелла на мгновение подняла голову и бросила быстрый взгляд на мужа.

– А вот и Хаббард!… – сообщил он.

Несколько минут они поболтали втроем, а потом лорд Астор извинился и отошел к другой группе гостей.

– Я не рискнул показать это в присутствии Астора, боясь прослыть сентиментальным дураком, – пояснил Хаббард. – Возможно, и вы так посчитаете, мадам. Не знаю, почему я обременяю вас своими проблемами, но чувствую, что ни с одной другой женщиной я не мог бы быть столь откровенным.

– Я польщена. И разумеется, вы подогрели мое любопытство.

– Давайте пройдем в розарий, – предложил Хаббард. – Я видел там скамейку.

Когда они уселись на деревянную скамью, он достал из кармана пакет, осторожно открыл его и протянул Арабелле.

– Это ваш сын, да? Какой прекрасный мальчик! А портрет соответствует действительности?

– Он был написан за месяц до того, как они уехали. Да, очень похож, хотя на портрете он выглядит прямо-таки ангелом. А на самом деле всегда был проказником.

У Арабеллы к горлу подступил ком.

– Должно быть, вы очень скучаете по нему?

– Понимаете, прошлый раз я сказал вам не всю правду. Не кто-то сообщил мне о том, что их видели в Брайтоне. Об этом написала мне сама Соня.

Арабелла внимательно посмотрела на Хаббарда. Его лицо исказила мучительная гримаса. Хаббард забрал у Арабеллы портрет и аккуратно уложил его назад в пакет.

– Соня несчастна, – продолжил он. – Хочет вернуться ко мне. Представляете? Она думает, что после такого скандала я приму ее. Да нет, не думает, а просто спрашивает меня.

– И что вы собираетесь делать?

– Не правильно было бы с моей стороны простить ее. Есть вещи, которые не прощаются.

– Да, – с печалью в голосе согласилась Арабелла. – А как же ваш сын?