Шерил Сент-Джон - Билет до станции «Счастье»

Перед закрытыми глазами возник образ Николаса. Он предстал перед ней таким, каким она увидела его в самый первый раз. Она вспомнила силу его рук, когда он поднимал ее, запах его волос и одежды.

Таких мужчин больше нет.

В изнеможении Сара провалилась в дрему. Ей снился мужчина с черными волосами и глазами, темными, как крепкий кофе. Через час она проснулась от криков ужаса и удушающего запаха дыма.

Глава семнадцатая

Сара, завернутая в простыню, стояла на улице вместе с остальными обитателями ночлежки. Летняя ночь была отвратительно жаркой, и хлопчатобумажная рубашка липла к влажному телу. А у нее на плече покоилась влажная от пота головка Вильяма.

– Похоже, это будет длинная ночь, – ворчала одна из женщин.

– Ладно, девочки, поднимайтесь к себе. Огонь был в жилом отсеке по соседству, за обувным магазином. Его уже потушили.

Сара последовала за причитающими постоялицами по скрипящей наружной лестнице обратно в душную комнату наверху. В спертом воздухе до сих пор чувствовался запах дыма.

Свернув свое одеяло и сделав из него подушку, она постаралась устроиться на койке, оставив место и Вильяму. Она не позволяла себе думать о Мэхонинг Вэлли, о доме Холлидеев, о Николасе. Какой бы жалкой ни была ее новая жизнь, теперь это ее жизнь.

Нашел ли детектив, которого она наняла, информацию о Клэр?

Одиночество и стыд еще долго будут ее самыми близкими приятелями. Она должна привыкнуть к ним.

Секретарь Николаса постучался в дверь его офиса и вошел.

– Здесь снова мисс Марчелино, мистер Холлидей. Она хочет видеть вас.

– Ты сказал ей, что я занят?

– Сказал, сэр. Но ее не так легко выставить.

– И не говори. И это третий раз за месяц.

Скажи ей…

– Сами скажите мне, – раздался голос с порога.

Секретарь ошарашено посмотрел на Николаса.

– Все в порядке, я сам разберусь, – произнес Николас, вставая.

Не дожидаясь приглашения, Джудит уселась на стул напротив стола Николаса.

– Если все это из-за денег, которые вам должна миссис Холлидей, – произнес он, – то почему бы вам не позволить мне отдать ее долг?

Она вздернула подбородок.

– Вы знаете, что вы глупы?

Он окинул взглядом ее рассерженное лицо и позу.

– Я не так глуп, как вам кажется. Например, еще во время вашего первого визита я догадался, что вы решили завлечь меня в свои сети. Но я, мягко говоря, не заинтересован в отношениях с вами.

Шея и щеки у нее покрылись пятнами. Интересно, что ему сейчас предстоит услышать от этой фурии?

– Ты, сукин сын, считаешь, что слишком хорош для такой, как я? Считаешь меня театральным мусором!

Некрасивая жилка проступила у нее на виске.

– Что ж, жена Стефана тоже была театральным мусором, и ничем не лучше меня.

Этот поток слов удивил его.

– Да?

– А как насчет твоей драгоценной «Клэр», которой ты настолько гордился, что брал ее в театр, ресторан, показывал людям? – спросила она, сделав ударение на имени. – Ты считаешь, она лучше меня? Ты считаешь, она лучше настоящей Клэр?

Он крепко держал ее за запястье.

– Подожди-ка минутку. Настоящей Клэр? Как это понимать?

– Твоя маленькая блондиночка – обманщица. – Она рассмеялась, вырвав у него руку. – Я знала Клэр Патрик, мы виделись в Нью-Йорке. И твоя сладкая штучка – не она.

– О чем ты говоришь?

– У Клэр были медного оттенка рыжие волосы и веснушки, длинные ноги и крепкая маленькая задница. Эта маленькая пышечка – не Клэр. Вот, мистер Всемогущий Холлидей, насколько вы оказались глупы. – Для усиления впечатления она ткнула его пальцем в грудь и развернулась, чтобы уйти.

Он поймал ее за руку и повернул к себе лицом.

– Нет, ты не можешь просто уйти.

– Хорошо, я разжую это для тебя. Эта маленькая штучка, которая тебя так возбуждала, не Клэр Патрик. Я знала Клэр. И Стефана тоже. Он не был таким напыщенным ничтожеством, как ты, – тут она демонстративно понизила голос, – он умел наслаждаться жизнью.

Николас некоторое время молча смотрел на нее, словно разглядывал морщинки вокруг глаз.

– Почему я должен тебе верить?

– Можешь не верить. Мне все равно.

Она освободилась от его цепкой хватки и сделала несколько шагов к двери, но потом остановилась.

– Хотя… сколько ты готов заплатить за доказательство? – спросила она через плечо.

– Я заплачу тебе столько, сколько была должна Клэр.

Она повернулась.

– Тысяча долларов.

Он выдвинул ящик стола, достал ручку и выписал чек.

Она потянулась к листу бумаги, но он успел отодвинуть его. Глаза у нее сузились, а лицо превратилось в ненавидящий оскал.

Он подул на чернила и медленно встал.

– Сначала доказательство. Потом деньги. Джудит раскрыла сумочку, извлекла из нее конверт и бросила. Конверт пролетел через комнату, ударился о стену и упал на пол.

– Что это?

– Прощальная записка.

Он подошел к тому месту, где лежал конверт, и поднял его. Его имя вместе с именем его матери было аккуратно выведено на самом конверте. Николас достал листок бумаги и развернул его.

Николас и Леда,

Я знаю, то, что я сделала, непростительно, поэтому я не прошу у вас прощения. Единственное, о чем я прошу, не ненавидеть меня. Я собиралась рассказать вам правду в самую первую минуту, когда очнулась в больнице.

Сердце у него упало. Он протянул чек, радуясь, что наконец-то избавился от посетительницы. Джудит с усмешкой вырвала бумагу у него из рук.

Николас подошел к столу и сел. Он продолжал читать.

Но когда я увидела твое горе, Николас, и когда ты предложил мне уход и крышу над головой для моего сына, я не смогла заставить себя произнести необходимые слова. Я подумала, что, возможно, мне будет легче рассказать все твоей матери.

Кто угодно мог такое написать, яростно подумал Николас. Джудит сама могла написать это письмо, чтобы заработать тысячу долларов.

А потом, дорогая Леда, когда я увидела ваши слезы, то, как вы смотрели на меня и моего сына, я опять не смогла произнести ни слова. Я до сих пор не нахожу в себе силы сказать вам все лично, поэтому оставляю это письмо.

Я – не Клэр Холлидей. Я никогда не была замужем за вашим Стефаном. Я встретила его только в тот день, когда произошло крушение поезда. Он спас меня от дождя, и они с Клэр дали мне сухую одежду, пишу, разделили со мной свое купе.

Если бы они остались у себя в купе в ту ночь, возможно, они были бы живы. Поэтому, видите, я ответственна за их смерть. С этим мне придется жить всю оставшуюся жизнь.

Непохоже, чтобы Джудит могла до такого додуматься. Или могла? Судя по этим строкам… «она» винит себя за смерть Стефана и Клэр. Но если та женщина, которую он привез домой, не Клэр, то кто она?