Виктория Холт - Испанский жених

И вот настало время ужина в деканате. Им предложили отведать приготовленные для них блюда. И не просто предложили, а начали пичкать, чем попало. Они должны были попробовать каждое блюдо, стоявшее на столе. Испанцы, не привыкшие к такому обращению с их изнеженными желудками, морщились и кряхтели, но мужественно следовали примеру своего принца, просившего подать ему то кровавый бифштекс, то оленину, а сразу вслед за ними – мясо павлина и пирожки, которые запивали целыми пинтами холодного английского пива.

Вернувшись на ночлег в свою комнату, Филипп сказал Раю Гомесу:

– Прошло всего несколько дней, а кажется – много, много лет.

– Ваше Высочество, скоро вы привыкнете к ней.

– Не знаю, не знаю. Во всяком случае, сейчас меня радует только то, что закончился еще один день.

Увы, его радость была преждевременной. Как раз в это мгновение в дверь постучали. Рай выхватил шпагу – ни один испанец не доверял англичанам – и повернул щеколду.

На пороге стояла женщина. Поклонившись, она сказала на ломаном испанском:

– Мой господин, я камеристка Ее Величества королевы Марии. Мне поручено сообщить, королева сегодня вечером желает видеть Его Высочество в своем будуаре. Ее Величество также просили передать, что Его Высочеству не следует брать с собой слишком много испанских придворных.

– Боюсь, Его Высочество как раз приготовился ко сну и… – начал Рай.

Но Филипп уже стоял возле него. Увидев испанского принца, женщина еще раз поклонилась.

– Королева желает видеть меня! – через силу улыбнулся Филипп. – Что ж, я с удовольствием принимаю ее приглашение. Мне нужно только несколько минут, чтобы привести себя в порядок.

На лице женщины появилось восторженное выражение. Она явно не могла понять, зачем кому-то потребовалось оклеветать жениха ее госпожи. Строгий, напыщенный, церемонный… Да ничего подобного! Сейчас она пойдет к королеве и скажет ей, что он оказался не только красивым, но и обаятельнейшим мужчиной.

– Так я могу через десять минуть направить к вам посыльного королевы, чтобы он проводил Ваше Высочество в ее апартаменты?

– Я весь в нетерпении, – сказал Филипп.

Когда дверь за ней закрылась, они устало переглянулись.

– Вот тебе и утонченный вкус, – озадаченно пробормотал Рай.

– Ничего не поделаешь, – вздохнул Филипп. – Придется еще раз менять наряд.

Рай помог ему одеть черный лайковый камзол и белые лосины, украшенные золотой вышивкой; на плечи Филипп набросил широкий французский плащ с серебряным орнаментом на спине.

– Хорошо бы взять еще кого-нибудь, – сказал Рай. – Кто знает, что на уме у этих англичан? Вызову-ка я Ферию и Альбу… Эгмонта и Хорна… и, пожалуй, Медину Чели с кем-нибудь из его свиты.

Филипп промолчал. Он думал: вот и настал этот момент, сейчас я встречусь со своей престарелой невестой и навсегда останусь с ней…

Через десять минут все были в сборе.

Посыльный королевы доставил их в деканат и через небольшой сад провел во дворец епископа Винчестерского. Они поднялись по лестнице. Там другой посыльный открыл дверь и громко произнес:

– Его Высочество король Филипп.

Филипп переступил порог и очутился в длинной галерее, по стенам увешанной коврами и гобеленами. В глубине от окна к окну расхаживала невысокая женщина. На почтительном расстоянии от нее стояли Гардинер и небольшая группа английских придворных.

Когда Филипп вошел, женщина остановилась.

На мгновение у него даже захватило дух. На ней было роскошное платье из черного бархата с подолом из переливающейся серебристой ткани; искусно завитые волосы песочного цвета украшала черная бархатная шапочка с золотой вышивкой; широкий кожаный пояс сверкал множеством разноцветных драгоценных камней.

Филипп степенным шагом подошел к ней и по английскому обычаю поцеловал в губы. На ее бледном лице проступил заметный румянец. Филипп также разглядел, что она была далеко не так безобразна, как ее описывали, хотя и не отличалась физической привлекательностью. Ее сухую, нездорового сероватого цвета кожу почти сплошь покрывали мелкие морщинки, во всем облике не было ничего выразительного. Она явно относилась к числу женщин, слишком долго пренебрегающих радостями любви.

Интересно, многое ли ей известно обо мне? – подумал Филипп. Что ей говорили? Что я холоден, угрюм и никогда не улыбаюсь? Ну что ж, могу и улыбнуться. Вот, пожалуйста.

– Ваше Высочество, я рада, что вы откликнулись на мою просьбу, – сказала королева на латыни, поскольку по-испански она читала, но не разговаривала.

Он ответил, также на латыни:

– Королева повелевает, остальные должны подчиняться ее воле. Что касается меня, то я глубоко признателен Вашему Величеству за приказ, благодаря которому исполнилось то, о чем я мечтал уже много недель.

Что со мной происходит? – пронеслось у него в голове. Что я говорю? Неужели я и в самом деле превратился в такого напыщенного лицемера?

Впрочем, через мгновение он понял, что она действительно пробудила в нем кое-какие чувства – но не любовь и не желание физической близости, а жалости к этой несчастной женщине.

Она просияла и даже как будто немного помолодела. Манеры будущего супруга явно пришлись ей по душе. Она провела его в дальний конец галереи, к балдахину, под которым стояли два удобных кресла с высокими спинками. Когда они сели, испанцы стали поодиночке подходить к королеве и целовать ей руку.

После этого все перешли в соседнюю комнату, где Филиппу предстояло познакомиться со служанками королевы, что он и проделал, поочередно поцеловав их в губы. Такое поведение Филиппа явно не понравилось Марии, и испанцы многозначительно переглянулись. Неужели она успела влюбиться в своего испанского жениха? Если так, то вскоре вся Англия встанет на колени перед Испанией.

Затем королева и Филипп вернулись в галерею.

– Ваше Величество, впереди у вас много неотложных дел, – с озабоченным видом сказал Филипп. – Я не смею переутомлять вас своим присутствием.

– О нет, я не устала! – воскликнула Мария. – Напротив, мне очень приятно видеть вас. Давайте останемся здесь и еще немного поговорим.

Филиппу пришлось снова устроиться под балдахином. Королева знаком позволила испанцам угощаться лакомствами, стоявшими на нескольких небольших столиках, и разговаривать с дамами и джентльменами, собравшимися в галерее. Англичане и их гости тактично отошли на некоторое расстояние от балдахина.

Мария почти застенчиво посмотрела на Филиппа.

– Я представляла вас совсем другим человеком, – сказала она.

– Надеюсь, я не разочаровал вас?

– Нет… скорее, наоборот… Вы мне очень понравились.