Виктория Холт - Черный лебедь

Жан-Паскаль выразил свою радость по поводу того, что визит сэра Роберта совпал с приглашением графа и графини в Бурдон. Некоторое время продолжался обмен любезностями подобного рода, а потом мы двинулись к столу.

Обед был подан по всем-правилам. До этого я и не сознавала, какое количество слуг находится в замке.

Они бесшумно передвигались по столовой, действуя не навязчиво, но эффективно.

Сэр Роберт, как и мы с Белиндой, обрадовался представившейся возможности поговорить по-английски.

В нем было какое-то обаяние, особенно заметное в столь чопорной компании. Он был полностью лишен напыщенности и претенциозности.

— Как приятно, что я был у графа именно в тот момент, когда пришло это приглашение. Сказать по правде, я побаивался. Мой французский ужасен. Я не понимаю половины того, что мне говорят. Не могу сказать вам, каким облегчением для меня является возможность поговорить по-английски!

— Для нас тоже, — уверила его Белинда.

— Вот видите, — вставила я, — облегчение обоюдное. Конечно, мой отец превосходно говорит по-английски, — продолжала Белинда. — Но он много времени проводит в Англии.

— Да, граф говорил мне об этом.

— А вы часто бываете во Франции? — спросила я.

Белинда нахмурилась. Она сама желала вести этот разговор, а я слишком часто вмешивалась.

Сэр Роберт ответил:

— Нет, не часто. Раньше сюда постоянно приезжал мой отец. Иногда я сопровождал его. Он любил Францию, и у него здесь было несколько близких друзей. Граф был одним из них. Пожалуй, главным.

В тех редких случаях, когда граф посещал Англию, он останавливался в нашем доме. Так что теперь я, приезжая во Францию, всегда наношу ему визит и задерживаюсь у него на несколько дней…

— Значит, вы здесь всего на несколько дней, — сказала Белинда слегка упавшим тоном.

Он кивнул:

— Именно поэтому я так счастлив, что оказался здесь.

Белинда порозовела;

— Как мило сказано, правда, Люси?

Я согласилась с ней.

— А где ваш дом? — спросила Белинда.

— В Хэмпшире.

— О, это не так уж далеко от Лондона.

— Совершенно верно.

— Вы бывали в Лондоне? — поинтересовалась Белинда.

— Довольно редко.

Наступило короткое молчание, поскольку на стол подавали рыбу.

— Приходится много заниматься поместьем, — продолжил сэр Роберт. — С тех пор, как умер отец…

— Это случилось недавно? — спросила я.

— Около года назад.

— И вы теперь сквайр? — сказала Белинда.

— Да, что-то вроде этого.

— Как интересно!

Он пожал плечами:

— У меня почти нет опыта.

— Но вам, вероятно, кто-то помогает? У вас есть семья?

— Нет. Я был единственным ребенком. Мой отец умер неожиданно. Это было ужасным ударом. Все считали, что ему еще жить и жить.

— Значит, вы совсем одиноки? Ни жены, которая могла бы помочь вам, ни детей?

— Да, я живу один, — ответил он.

Я видела, что интерес Белинды к нему продолжает расти. Сэр Роберт Денвер, обладатель титула и поместья в Хэмпшире, весьма приятный на вид, словом, очень подходящий холостяк.

Она метнула в меня предупреждающий взгляд, понимая, что я читаю ее мысли.

Я понаблюдала за тем, как она старается очаровать его, и решила, что ее усилия достигают цели.

Я пожелала ей удачи. В нем действительно было что-то очень приятное. Он не был светским человеком в полном смысле этого слова, что становилось особенно заметным в обществе таких людей, как граф, Жан-Паскаль и, пожалуй, месье Дюпон. Конечно, он был гораздо моложе их, но мне не верилось в то, что Жан-Паскаль хоть когда-нибудь вел себя так же просто, как этот молодой человек.

С этого момента и до конца обеда весь разговор вела Белинда, без умолку рассказывая ему — надо сказать, весьма занимательно, — о своей жизни на золотых приисках и о том, как эта жизнь отличается от жизни в Лондоне. Сэр Роберт слушал с живым интересом, и еще до того, как мы вышли из-за стола, я поняла, что она сумела оплести его своими чарами.

Он выглядел слегка смущенным, но Исполненным восторга.

Поздно ночью, уже лежа в кровати, я продолжала вспоминать события этого вечера и гостей, а особенно — сэра Роберта.

Внезапно я услышала стук в дверь, и мое сердце тревожно заколотилось. Я вскочила с кровати и крикнула:

— Кто там?

— Белинда, конечно.

— Минутку.

Я отперла дверь, и она вошла, одетая в ночной халат и в ночные туфли.

— Зачем ты запираешься? — поинтересовалась она.

— Не знаю. Привычка, видимо.

Она была слишком занята своими мыслями, чтобы обращать внимание на мои маленькие причуды.

Я вновь легла в кровать, а она присела на ее край, внимательно глядя на меня.

— Ну, что ты о нем думаешь?

— О ком?

— Не глупи. Ты Прекрасно понимаешь.

— Полагаю, ты имеешь в виду миловидного холостяка с титулом, поместьем в Хэмпшире и без родственников?

— Разумеется.

— Я считаю, что он очень приятный молодой человек… пожалуй, слишком наивный для того, чтобы остаться свободным в окружении хищных особ женского пола.

— Ой, прекрати этот вздор! Он очень милый, правда?

Как ты считаешь, что он обо мне думает?

— Ты показалась ему одной из вышеупомянутых особ, отношение которых к нему немедленно проясняется, как только он раскрывает свое семейное и материальное положение.

— Перестань. Он мне понравился.

— Ничего удивительного. Мне тоже.

— Люси, не смей! Впрочем, у тебя в любом случае не будет шансов, даже если ты попытаешься.

— Куда мне до тебя с твоими уловками!

— Ну так и не пытайся.

— У меня не было таких намерений.

— Мне кажется, он как раз то, что надо.

— А я уверена в этом.

— И я собираюсь добиться того, чтобы мы с ним еще раз встретились.

— Отлично. Постарайся не упустить его. Это было бы настоящей трагедией.

— Я не намерена слушать тебя.

— В общем, ты хотела сообщить мне, что я имею удовольствие видеть будущую леди Денвер.

— А что, это звучит хорошо, — захихикала она.

— Белинда! Я хочу предупредить тебя.

— О чем?

— Не предпринимай слишком явных действий.

Я думаю, ты не первая, кто старался поймать его. Он понимает, что является завидным женихом. Так что не будь чересчур откровенной.

Она рассмеялась:

— Даже не знаю, зачем я тебе все это рассказываю.

— А я знаю. Ты должна поговорить с кем-нибудь на эту полностью захватывающую тебя тему.

— На какую тему?

— О себе, конечно. Дорогая моя Белинда, ты одержима Белиндой и, естественно, ожидаешь, что все разделяют твое чувство.