Андреа Кейн - Бриллиант в наследство

Кортни каким-то образом почувствовала, что он поймет ее страдания.

— Да, я проснулась, — тихо отозвалась она. Подойдя поближе, он заметил ее бледность, следы слез на ресницах, печаль в глазах:

— Что причиняет вам такую боль, ваши раны или события, которые им предшествовали?

Кортни с трудом сглотнула:

— Я бы с радостью перенесла и более сильную боль, лишь бы изменить прошлое.

Кивнув, мужчина пододвинул кресло и сел.

— Вы помните визит доктора Джилберта?

— Кого?

— Моего личного врача. Он осмотрел ваши раны несколько часов назад. К счастью, угрозы для жизни нет. Многочисленные синяки и царапины, самый серьезный порез — над бровью. Он глубокий и сильно кровоточил, пока мы добирались до берега. Но у вас несколько сломанных ребер и сотрясение мозга, что будет причинять сильную боль, особенно когда кончится действие успокоительного.

— Успокоительного? — недоуменно переспросила Кортни.

— Доктор Джилберт положил его в бренди, который вы выпили. — Мужчина едва заметно улыбнулся. — Вы явно не помните, как выпили бренди. В любом случае это помогло вам заснуть и уменьшило боль. Когда его действие кончится, боль усилится. Так что вам нужно будет принимать это лекарство в течение нескольких следующих дней и неделю провести в постели. — Его улыбка исчезла. — Похоже, вы истощены из-за недостатка воды и пищи. Вам нужно будет восстановить свои силы. Короче, вам придется оставаться в постели и позволить другим заботиться о вас, пока вы сами не будете в состоянии делать это.

— Я… — Кортни облизнула губы, слова его светлости глубоко задели ее. Оставаться в постели? Позволить другим позаботиться о ней? Тут ее пронзило страшное открытие. У нее не было ни кровати, ни дома, ни того, кто мог бы заняться ее ранами. У нее не было ни денег, ни имущества, и ей некуда было идти.

— Вы слышали, что я сказал?

— Да, слышала. — Растерянная или нет, Кортни решилась сохранить единственное, что у нее осталось: свою гордость, ту необыкновенную гордость, которую она унаследовала у отца. — Вы нырнули за мной… когда я…

— Да.

— Так я и думала. — Она говорила медленно, стараясь не дышать глубоко, чтобы не причинять боль груди. — Благодарю вас. Вы рисковали своей жизнью. Привезли меня сюда. Послали… за своим доктором… осмотреть мои раны. Я понимаю, что доставила большие неудобства… вам и вашей семье. Я также понимаю, что вы спасли мне жизнь.

Его темная бровь удивленно приподнялась:

— Все это похоже больше на сожаление, а не на благодарность.

— Если так… простите. — Кортни немного передохнула, ее пальцы сжались, когда она заставила себя продолжить: — Мне очень жаль, — выдавила она наконец. — Но правда в том… что у меня ничего нет, чтобы предложить вам взамен. Совсем ничего.

— Все ваши вещи были на том корабле?

Ее губы дрогнули.

— Мои вещи и нечто гораздо большее.

— Так я и думал. — Он откашлялся. — Можно спросить, как вас зовут?

— Кортни… — тихо прошептала она, удивляясь, почему тяжесть в голове и груди сделалась невыносимой, — Джонсон.

— Ну, мисс Джонсон, одна из ваших вещей стойко перенесла все испытания. Конечно, я хотел бы, чтобы ваше появление в моей лодке прошло более гладко. — Он протянул руку и взял с ночного столика блестящий серебряный предмет. — Думаю, это принадлежит вам.

Он вложил вещицу в ладонь Кортни. Девушка взглянула, и слезы брызнули у нее из глаз.

— Папины часы… — Она инстинктивно попыталась сесть и сразу застонала, так как сильная боль пронзила все тело.

В тот же миг мужчина вскочил и поспешно вышел в холл.

— Матильда, — громко распорядился он, — принесите немного бренди. Мисс Джонсон нужна следующая доза успокоительного.

— Слушаюсь, милорд.

Кортни откинулась на подушки, стремясь подыскать слова и отблагодарить его, объяснить, как много значат для нее часы отца.

— Я… Папа дал мне…

— Позже, — перебил он, возвращаясь к ее кровати. — После того как отдохнете и следующая порция лекарства сделает свое дело.

— Больно, — простонала она, закрыв глаза.

— Я знаю. Просто лежите спокойно, лекарство уже несут.

У Кортни не было сил отвечать. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Матильда принесла все необходимое и поддержала голову Кортни, чтобы та могла пить.

— Выпейте все, все до капли, — услышала она голос своего спасителя.

Кортни так и сделала.

— Бедняжка, — прошептала Матильда, уложив девушку и укутав ее одеялом. — Она слаба, как котенок. Ну ничего. Немного заботы и внимания, и она снова будет в добром здравии.

— Забота… — тихо повторила Кортни, ее ресницы опустились на щеки. — У меня нет… никого… ничего. — Ее голос затих, и она погрузилась в глубокий сон.

Часы выпали из ее руки.

— Мой корабль «Фортуна» как раз находится в той пещере. Мы встанем на якорь рядом с ним.

Сьюэл Армон топнул кованым сапогом по палубе брига и указал:

— Вон там. — Он ухмыльнулся, видя, что Лексли проигнорировал его приказ, продолжая вместо этого тревожно вглядываться в море. — Ты уже в сотый раз оглядываешься, — проворчал главарь пиратов. — Проклятая девчонка мертва. Пялься сколько хочешь, но ты ее увидишь, если только сможешь разглядеть дно пролива.

— Благодарю за совет, — с горечью отозвался Лексли. Прошедшая неделя надломила его, уничтожила надежды и, как результат, обострила язык. — Но совесть не всегда прислушивается к голосу разума. Если, конечно, у человека есть совесть.

— Я сыт по горло твоим презрением, старый бунтовщик, — выкрикнул Армон, выхватывая кинжал. — С тобой одни хлопоты с тех пор, как утонули капитан и его драгоценная доченька. Да и ты тоже скоро к ним присоединишься. А теперь готовься встать на якорь. Ты тратишь время, мое время. — Он слегка подтолкнул Лексли острием кинжала. — Моя команда ждет.

— А что будет с нашей командой? — спросил Лексли, поморщившись. — Ты собираешься убить всех на «Изабель» или только меня?

— Ты очень скоро все узнаешь. Но если хочешь добиться снисхождения для своих людей, то тебе лучше выполнить мой приказ. Иначе…

Тут внимание Армона было привлечено долгожданным зрелищем, и широкая улыбка затмила его раздражение. Едва «Изабель» обогнула очередной изрезанный мыс залива, как взору предстала «Фортуна», стоявшая в небольшой закрытой бухте и поджидавшая возвращения своего капитана. Армон расплылся в улыбке, когда на палубе его корабля раздались приветственные крики. В ответ он достал из кармана черный камень и хвастливо помахал им в воздухе.

Крики переросли в победные возгласы:

— Он достал его! Он получил черный бриллиант!

В тот момент, когда оба корабля поравнялись, Армон перепрыгнул на палубу своей «Фортуны», размахивая бриллиантом для всеобщего обозрения.