Конни Брокуэй - Мой милый враг

— Да, — тихо отозвалась она. — Думаю, это возможно. Но сначала мне нужно будет уладить кое-какие дела. Я приеду в Милл-Хаус к концу недели.

Еще никогда и никому не удавалось заставить ее держать язык за зубами.

Глава 2

— Мы почти на месте, мисс Бид, — произнес возница,

Подмигнув ей, и снова обратил все внимание на лошадь.

Лили дала себе слово не раскрывать рта. В конце концов, ей не раз случалось бывать в домах аристократов. Некоторые друзья ее отца владели баснословно богатыми поместьями. Впрочем, подумала она с усмешкой, до сих пор ей еще ни разу не приходилось видеть усадьбу, которая в один прекрасный день может стать ее собственной.

Жалкая кляча свернула с кипарисовой аллеи на дорогу, ведущую к дому, и тут Лили забыла обо всем и широко раскрыла рот.

Милл-Хаус поражал своей красотой. Здание, построенное около ста назад, было облицовано бутовым камнем, добывавшимся в местных карьерах, и тщательно обтесанные блоки поблескивали в теплом утреннем свете. Главный фасад выходил на юг, и по обе стороны от парадного крыльца строго симметрично располагались высокие окна. В их начищенных стеклах отражалось безупречно голубое небо.

Как и подобает сельскому дому, никакие деревья или сады не заслоняли вид, и лишь один старый кипарис возвышался за углом. Чуть поодаль маленькая быстрая речушка вилась лентой через зеленое поле, усеянное манжеткой и первоцветом, неся свои воды среди крутых, поросших мхом берегов. Еще дальше Лили могла различить фигуру пахаря, боронившего поле. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Воздух был наполнен терпким запахом свежевывороченной глины.

Возница осадил лошадь, спрыгнул с сиденья и, обогнув карету, протянул руку Лили. Тут дверь распахнулась, и на верхней ступеньке лестницы появился мужчина средних лет в строгом костюме. У него было по-деревенски простоватое лицо, брови почти срослись на переносице, а густые седеющие волосы торчали в разные стороны. В тускло освещенном коридоре за его спиной Лили увидела множество людей — молодых и старых, по большей части женщин, хотя было и несколько юношей. На некоторых были фартуки, на остальных — рабочая одежда. Слуги.

А ее родители могли позволить себе только одну приходящую горничную!

Лили поднялась по ступенькам, и старик тут же поспешил ей навстречу:

— Позвольте представиться, мисс Бид. Мое имя Джейкоб Флауэрс.

— И какую должность вы здесь занимаете, мистер Флауэрс?

— Я дворецкий, мисс. Моя обязанность — наблюдать за слугами, работающими в доме. — Он взмахом руки указал на собравшихся людей:

— Вот они. Разрешите представить их вам?

Чувствуя, что все взоры прикованы к ней, Лили молча кивнула. Мистер Флауэрс повел ее вдоль шеренги слуг, на ходу произнося имена, а те в ответ тут же отвешивали поклоны или приседали в реверансе, словно крошечные кролики, пораженные дробинками в тире на деревенской ярмарке.

К тому моменту, когда они добрались до последней из служанок с кухни — розовощекой девушки с подозрительно туго обтягивавшим живот фартуком, — у Лили уже голова шла кругом.

— И сколько же их всего? — спросила она.

— Двадцать девять человек, мисс Бид, — гордо объявил мистер Флауэрс. — И это не считая тех, кто трудится вне дома. Разумеется, — тут его взгляд упал на беременную служанку, — скоро нас станет двадцать восемь.

— Столько людей, чтобы содержать одно-единственное здание? — изумилась Лили. О роде занятий женщин можно было без труда догадаться по загрубевшим рукам, пятнам от древесного угля и сильному запаху щелока, однако вопрос Лили относился не к ним, а к шестерым рослым, безупречно одетым молодым людям в белых перчатках. — А что они тут делают?

— Подают на стол, доставляют посылки из города. — Заметив озадаченное выражение на лице Лили, мистер Флауэрс продолжал:

— Прислуживают за обедом, ухаживают за лошадьми, опускают люстру в вестибюле. Ну, и поднимают ее, разумеется.

— Разумеется, — пробормотала она и снова окинула взглядом собравшихся.

Все лица были обращены к ней — иные казались замкнутыми, другие любопытными, а некоторые слуги смотрели на нее с тем обескураживающим презрением, которое ясно говорило: «Ты ничем не лучше меня, цыганское отродье. Ты даже недостойна стоять со мной рядом».

Сердце Лили испуганно забилось. Она лихорадочно пыталась найти нужные слова.

— В ближайшие недели, — начала она, и голос ее предательски дрогнул, — жизнь в Милл-Хаусе переменится. Те, чьи услуги я сочту ненужными, будут уволены — разумеется, с рекомендательными письмами.

— А что вы имеете в виду под словом «ненужными»? — раздался чей-то голос.

— Я говорю о тех, чей труд не является необходимым для поддержания порядка в имении.

— Не беспокойся, Пег. Для таких, как ты, крошка, тут всегда найдется занятие, — раздался чей-то мужской голос, за которым последовал взрыв хохота.

Взгляд Лили остановился на дерзком юнце.

— Уходите.

— Что? Вы не можете…

— Могу. Больше вы у меня не служите.

В течение одной долгой, томительной минуты они смотрели друг на друга ненавидящим взором. Слава Богу, длинные юбки помогли ей скрыть дрожь в коленях. Наконец, чуть слышно выругавшись, парень, тяжело ступая, удалился через все еще открытую парадную дверь. Остальные смотрели ему вслед широко раскрытыми от изумления глазами.

— Отныне в этом доме — моем доме — любой женский труд будет цениться по достоинству, и к самой последней из служанок вы должны относиться с тем же уважением, что и к шеф-повару.

— Ну-ну, не стоит слишком заноситься, — пробормотала седовласая коренастая кухарка, носившая малопочтенное имя миссис Кеттл[2].

— Я хочу, чтобы Милл-Хаус стал преуспевающим поместьем — и я, не имея знатных предков и высокого положения в обществе, смогу стать настоящей хозяйкой Милл-Хауса, не сомневайтесь. Однако признаюсь откровенно: мне очень нужна ваша помощь. Я не в состоянии справиться с этой задачей в одиночку. Если вам она покажется непосильной, если вы не пообещаете мне свою полную и безусловную поддержку, для вас здесь места нет.

— Я с вами, мисс! — дрожащим голосом отозвалась беременная горничная.

— Вот и хорошо, — ответила Лили. — Остальных я прошу как следует все обдумать и самим решить вопрос о своем будущем, а к концу недели станет ясно, чем мы располагаем. Все свободны.

Слуги разбрелись в разные стороны — кто скрылся в коридоре, кто исчез за дверью, кто поднялся вверх по лестнице. Лили осталась наедине с мистером Флауэрсом.

— Я не могу одобрить этого, мисс, — сурово сдвинул брови дворецкий. — Считаю своим долгом заметить, что решительно не одобряю ваших методов у себя в доме.