Шелли Такер - Вечная любовь

Она бросилась бежать, но Гастон догнал ее и схватил за руку:

— Но почему ты не считаешь возможным позволить кому-нибудь позаботиться о тебе?

Авриль задумалась, перед тем как ответить, и в этот момент к ним подошли Жозетт и Селина.

— Кажется, все готово, можем ехать. — Голубые глаза Жозетт сверкали от возбуждения, она отчаянно пыталась водворить на голову сорванный ветром капюшон дорожного плаща, сшитого из восхитительной — однако не слишком практичной — фиолетовой парчи и отделанного белым шелком. — Хотя, боюсь, эта непогода доставит нам больше неприятностей, чем любые лесные разбойники, которых мы можем встретить. — Отчаявшись справиться с капюшоном, она сдалась и позволила ветру беспорядочно трепать блестящую, словно соболиный мех, густую массу вьющихся волос.

Авриль улыбнулась. Им с Жозетт обеим был присущ дух приключений, поэтому они и дружили с раннего детства, хотя Жозетт слыла более любезной и очаровательной, в то время как Авриль отличалась прямотой и своеволием.

— Ты объяснила Жизели, как долго будешь отсутствовать? — На холодном утреннем ветру щеки Селины пылали почти так же, как огненно-рыжие локоны. Гастон обнял жену за плечи и поцеловал, уткнувшись носом в эту полыхающую копну.

— Я пыталась, — Авриль бросила взгляд туда, где играли дети, — но не уверена, поняла ли она, что значит десять дней. Поэтому я испекла для нее десять пирожков с изюмом и велела съедать по одному каждый день. «Когда съешь последний, мама вернется», — сказала я.

— Как мило ты это придумала!

— Спасибо, Селина. Надеюсь, это поможет. Она очень любит бывать у вас и, вероятно, сочтет, что просто в очередной раз приехала в гости. Я думала о том, чтобы взять ее с собой, но…

— Ты совершенно правильно решила, Авриль. Здесь ей будет хорошо: им с Сореном всегда так весело вместе. А мы о ней позаботимся.

— Я знаю. — Авриль улыбнулась своей невестке. — Она вас обоих очень любит. Но даже с теми, кого любит, Жизель порой бывает довольно упряма.

— Интересно, от кого она унаследовала эту черту характера? — сухо-иронично заметил Гастон. Еще раз обняв жену, он отпустил ее. — Если позволите, дамы, я сделаю последние наставления караулу, прежде чем ваш веселый караван двинется в путь.

Наблюдая, как он идет к своим солдатам, Селина одной рукой взяла под локоть Авриль, другой — Жозетт:

— А я, если не возражаете, хотела бы присесть. Я не хотела тревожить Гастона — а то он остаток дня будет виться надо мной, словно большая бабочка, — но что-то у меня сегодня все утро кружится голова.

— О, Селина, прости! Мне следовало бы подумать об этом, назначая отъезд на столь ранний час. — Авриль увлекла невестку в тень абрикосовых деревьев, в глубине души снова ощущая укол зависти, впервые испытанный накануне вечером, когда Селина поделилась с ней радостной новостью: она ждет второго ребенка. — Как ты себя чувствуешь?

Они уселись на траву в нескольких шагах от детей.

— Гораздо лучше, в самом деле лучше, чем тогда, когда носила Сорена. В общем-то я чувствую себя превосходно. — Наблюдая за тем, как ее сын гоняется среди деревьев за своей кузиной, она выглядела совершенно счастливой. — Чуть подташнивает по утрам, но зато я могу под этим предлогом подольше поваляться в постели. Лежу, смотрю на новую колыбельку, которую мастерит Гастон, и испытываю блаженство…

Встретившись взглядом с Авриль, Селина осеклась:

— О, Авриль, прости меня! Я не хотела…

— Нет-нет, все в порядке, — поспешила успокоить ее Авриль, удивляясь тому, как сильно она, оказывается, могла завидовать. — Просто иногда мне не хочется… — Она перевела взгляд на Жизель, на маленькое чудо, которое создали они с Жераром, чудо, излучающее любовь, веселье и своенравие.

— Тебе не хочется, чтобы Жизель росла единственным ребенком в семье, как это случилось с тобой? — тихо закончила за нее Жозетт.

Авриль кивнула и опустила глаза. Какое-то время был слышен лишь шум ветра в кронах деревьев.

— Но это совсем не обязательно, — прошептала Селина. — Ты еще так молода. — Она склонилась к ней поближе и взяла за руку. — Ты однажды сказала мне, что, если бы встретила любовь, вцепилась бы в нее обеими руками и ни за что не выпустила бы. — Она посмотрела в ту сторону двора, где стоял ее муж, и в глазах ее засветилась нежность… — И это очень правильная мысль.

— Я помню, — после недолгой паузы ответила Авриль. пожимая руку Селины. — Но я… я не могу себе представить, чтобы кто-то сумел занять место Жерара в моем сердце. Долгое время я думала, что буду счастлива уже тем, что останусь в нашем замке и сохраню там все, как было. Что я… смогу каким-то образом сохранить Жерара. Я всегда верила; что для каждой женщины существует только один мужчина… и Бог уже ниспослал мне моего. Недолгий, но восхитительный период времени у меня была любовь, какую не всем дано познать. Я не настолько алчна и эгоистична, чтобы ждать, что Он ниспошлет мне здесь, на земле, еще одну.

— Я единственная незамужняя среди вас, — вступила в разговор Жозетт, — и не смею претендовать на то, что понимаю больше, но не думаю, что Бог настолько скуп на любовь.

Свободной рукой Авриль благодарно погладила руку милой Жозетт и улыбнулась ей:

— Вы обе так добры ко мне! Мне действительно очень повезло, что у меня есть такие подруги. В самом деле я счастлива. У меня есть все вы и Жизель, а вернувшись в Бретань, я снова окажусь среди двоюродных братьев, сестер и остальных родственников. Чего еще может желать женщина? Какой еще любви мне нужно? Я…

Внезапно перед ее мысленным взором мелькнул образ незнакомца из последнего сна.

Она никому не рассказывала о страстных видениях, которые тревожили ее по ночам, даже Селине и Жозетт.

— Я… думаю, нам пора ехать, — завершила она неловко. — Посмотрите, как высоко уже взошло солнце.

Гастон, похоже, закончил наставлять своих людей и направлялся к ним через двор. Дети побежали к нему навстречу, Жизель опередила маленького Сорена. Гастон подхватил ее на руки и подбросил высоко над головой, отчего она в восторге завизжала.

— Ну-ка скажи, кто твой любимый дядя, малышка? — Он прижал ее к груди.

Девчушка сомкнула пухлые ручонки у него на шее.

— Дядюшка. Гастон! — закричала она.

— А теперь Сорена! — потребовал ее черноволосый кузен, поднимая ручки над головой. Личико двухгодовалого малыша выражало откровенную обиду оттого, что такое внимание уделялось его кузине.

— Надеюсь, это у него пройдет, — вздохнула Селина. — Сейчас он настоящий маленький тиран.

— Интересно, от кого он унаследовал эту черту? — улыбнулась Авриль и встала, намереваясь избавить деверя от необходимости делать выбор между детьми.