Бронвин Скотт - Как удачно согрешить

Ознакомительный фрагмент

— Переживу. — Мора одернула узкий жакет дорожного костюма и расправила юбки, пытаясь придать себе более приличествующий случаю вид. — Я новая гувернантка. Миссис Пендергаст назначила меня сегодня утром. Я бы хотела поговорить с лордом Чатемом, если это возможно. — Мора надеялась, что ее маленькая речь произведет должное впечатление.

В глазах мужчины снова заплясали озорные искры.

— Вы уже с ним говорите. — Он отвесил ей галантный поклон, который никак не соответствовал его домашнему наряду. — Граф Чатем к вашим услугам.

— Так вы и есть граф? — удивилась Мора, изо всех сил стараясь не смотреть на него слишком пристально. По ее мнению, распутные графы не должны быть красивыми мужчинами с крепкими телами и умением флиртовать с помощью одного лишь взгляда.

В уголках его глаз собрались морщинки.

— Полагаю, это мы уже выяснили. А вот как зовут вас?

Он наградил ее ослепительной белозубой улыбкой, от которой у большинства женщин подогнулись бы колени. Мора предпочла считать, что ее колени ослабели исключительно из-за неудачного падения. Граф тем временем повернулся к детям, которые с благоговением взирали на него широко раскрытыми глазами.

— Мы же не можем звать ее просто «новая гувернантка». Это ведь не имя.

Заслышав эти слова, дети снова захихикали. Девочка улыбнулась графу и захлопала в ладоши.

— Я знаю! Я знаю! Давайте звать ее Шестая. — И она присела перед Морой в реверансе. — Здравствуйте, Шестая, меня зовут Сесилия, и мне семь лет. А это мой брат Уильям. Ему восемь. — Она снова рассмеялась. — Шесть, семь, восемь, эти цифры идут одна за другой. Как забавно. Дядя Ри, ты понял мою шутку? Шесть, семь, восемь?

— Ну разумеется, понял, дорогая. Пока самая смешная из всех.

Граф благосклонно улыбнулся девочке и обнял ее крохотное тельце своими большими руками. Очень интимный жест, Мора вдруг почувствовала спазм в желудке.

— А не пройти ли нам в дом? — предложила она, понимая, что в противном случае их компания на крыльце неминуемо привлечет взгляды случайных прохожих.

— Разумеется. Прошу меня извинить. — Граф вдруг сделался очень деятельным, принялся теснить всех внутрь, в вестибюль, где горничная собирала с пола осколки вазы тетушки Крессиды. — А теперь мы можем познакомиться должным образом и… — Тут он ненадолго замолчал, хмуря брови в поисках нужных слов, затем продолжил: — И выпить чаю. То, что нужно. Еще раз приношу вам свои извинения. Похоже, мои хорошие манеры разлетелись вдребезги вместе с вазой. — Он запустил руку в свои темные волосы, что придало ему еще более очаровательный вид.

К такому Мора никак не была готова. Все, включая и детей, расположились в гостиной в ожидании чая. Она не предвидела такого поворота событий, — ей понравился хозяин дома. Девушка ожидала увидеть мужчину средних лет с тронутыми сединой висками, похотливыми глазами и блуждающими руками, то есть такого же, как приятель ее дяди барон Уилдерхем.

Принесли чай, и Мора украдкой бросила взгляд на дверь.

— Ваши подопечные также присоединятся к чаепитию?

На подносе стояли четыре чашки. Ей и в голову не пришло, что Уильям и Сесилия останутся с ними.

Граф странно на нее посмотрел, затем указал рукой на детей:

— Они уже здесь. — Он заразительно рассмеялся. — Миссис Пендергаст ничего вам не рассказала, не так ли? Вот плутовка! Неудивительно, что ей удалось так быстро найти кого-то на должность гувернантки.

Мора выпрямилась, готовясь обороняться.

— Она упомянула о том, что ваши подопечные довольно юны.

— О да, это правда. Мне нужна гувернантка для Уильяма и Сесилии, — пояснил граф, жестом показывая, чтобы она разлила чай по чашкам.

Мора обрадовалась, это немудреное занятие позволило чем-то занять руки, пока разум пытался осмыслить сложившуюся ситуацию. Итак, в этом доме нет молодых девушек, которых нужно ввести в высший свет, как она надеялась, зато есть двое не по годам развитых детишек, которые любят скользить в чулках по полированным полам вестибюля. Мора сказала себе, что справится. Ей ведь как-никак приходилось помогать тете справляться с двумя детьми. Нужно просто переосмыслить ситуацию и подстроиться под новые условия.

— С чем вы предпочитаете пить чай, милорд?

Ее рука замерла над сахарницей и молочником, но он отмахнулся и от того, и от другого.

— Я пью чай без сахара и без сливок, а вы можете звать меня Риорданом или мистером Барретом, как вам больше нравится.

В его голосе послышались нотки горечи, он озадачился вопросом, что именно миссис Пендергаст сообщила девушке о смерти брата. Море показалось, новый граф не в восторге от своего титула, и пожалела о том, что не слушала миссис Пендергаст более внимательно.

— Ни первое, ни второе обращение не подобающие, как вам известно. — Мора передала ему чашку и выдавила из себя улыбку в попытке сгладить впечатление от ее замечания. Не очень-то хорошо возражать работодателю в первый же день. — Я буду называть вас лорд Чатем.

Она снова улыбнулась, стараясь придумать иную тему для разговора. Мучительно вспоминала, как вела себя ее гувернантка в первый день. Сделав глоток, обдумывала свой следующий шаг.

— Лорд Чатем?

Он удивленно изогнул темную бровь, и в синеве его глаз засверкали озорные искорки.

— Думаю, в данных обстоятельствах лучше всего.

Мора точно знала, как нужно себя вести. Этот мужчина показался ей очень опасным, если иметь в виду чувства женщины, особенно принимая во внимание его привлекательную внешность и склонность к неформальному обращению. Полчаса, проведенные в его обществе, убедили ее в этом. Граф даже не потрудился надеть халат или хотя бы заправить рубашку!

К ее удивлению, он рассмеялся и, подавшись вперед, одарил дьявольской улыбкой, глядя поверх ободка своей чашки.

— На крыльце мы напрочь забыли о каких бы то ни было обстоятельствах, когда вы оказались лежащей подо мной.

— Лорд Чатем! Здесь же дети.

Но дети, похоже, ничуть не возражали. Наоборот, смеялись. Мора заметила, что смеются они довольно часто, без сомнения поощряемые своим дерзким опекуном. Смех — это, конечно, хорошо, но им придется научиться немного сдерживать эмоции.

— Так и есть. — Граф задумчиво потер подбородок, у Моры сложилось впечатление, что он делает это специально, чтобы поддразнить ее. — Раз уж мы решили держаться в рамках приличий, мне нужно также называть вас как-то более официально, чем просто Шестая.

Он снова улыбался, заигрывая с ней своими голубыми-голубыми глазами, не произнося при этом ничего предосудительного.

Поерзав на стуле, Сесилия мрачно заявила: